Облака не тают - Оксана Ткаченко

– Человек сам создаёт себе границу и боится её перейти. А потом жалеет, что не перешёл. Я не хочу жалеть. Я хочу любить. Любить тебя, Дина, – тихо сказал Дюке.

Дина прошептала: «Бернар». В этот же миг он оказался в ней. Страсть затуманила вопросы, ответы. Биение любви не давало права на отказ от счастья. Счастье хотелось получать. Его хотелось дарить.

25

Когда художница проснулась утром, Дюке рядом не было. Она медленно вспоминала прошедшую ночь. Ночь любви. Их первую ночь. Тело ломило, но эта приятная ломота лишь подчёркивала важность того, что связывает её с директором галереи. Неожиданно Дина вздрогнула: «А вдруг он снова решил её бросить? Добился, чего хотел и всё?». Однажды она уже просыпалась одна в пражском отеле. Правда, тогда между ними ничего не было. Нет. Он не может её бросить. Ведь это его дом. И она – его гостья.

Гринчук встала с постели. На стуле лежал красный халат, и она накинула его. Видимо, Бернар специально приготовил для неё. Она прошлась по комнате, выглянула в окно. Выйти из спальни ей не хотелось. Она немного стеснялась своего присутствия в этом доме. «Может быть, он ушёл на работу? Может быть, его опять срочно вызвали по делу?» – размышляла художница. Она посмотрела на кровать. Замечталась. В складках одеяла она заметила лист бумаги.

Дорогая Дина, я люблю тебя!

Уже несколько месяцев ты сводишь меня с ума. Все мои мысли только о тебе. Каждый предмет невольно наталкивает на твой образ. Ты постоянно со мной. И я больше не могу быть с тобой на непонятном расстоянии. Чтобы жить, мне необходимо, чтобы рядом, именно в реальном времени была со мной ты. Ты. Ты. Ты. Я люблю тебя. Люблю. Люблю.

Дин, приступаю к ответственному моменту. Согласна ли ты стать моей женой? Напиши свой ответ смс-кой. Я жду его у Сены. Если не согласишься, то мой путь продолжится в реке. Конечно, я не хотел бы тонуть. Если хочешь знать, я не умею плавать. И спасти меня будет некому. Только от твоих слов зависит моя жизнь. Я понимаю, что нельзя шутить подобным образом. Но ведь ради меня ты решилась на этот грех. Почему бы и мне не поступить также, чтобы искупить свою вину. Я не должен был тогда уезжать из Праги, из Москвы. Однако я уехал. Я предал любовь. А когда узнал о твоём поступке, то понял, что если бы ты не выжила, то я бы тоже не стал жить. Это правда. Теперь я отлично осознаю, что нельзя предавать любовь. Я больше никогда не позволю себе совершить предательство.

Помни, что я люблю тебя, Дина! Не предавай любовь…

Девушка расплакалась. Она ведь тоже своей попыткой якобы уйти от проблемы предала любовь. Это не должно повториться. Она отправила Дюке сообщение со словом «да». Она любит его, а значит, не имеет значения, где расцветёт их чувство: на французской или на русской земле.

Прошло пять минут. Ответа от Бернара не было. Гринчук приняла ванну. Оделась, сделала макияж и села ждать. Минуло полчаса, а он всё ещё не возвращался. Художница забеспокоилась. «Ну, где же он? Вдруг что-то случилось? Может, он не получил смс и… Нет. Господи, пусть он поскорее вернётся домой, ко мне», – нервничала Дина.

Дюке мчался к ней на машине. Он прочитал ответ любимой, но задержался при выборе обручального кольца. Заехал в цветочный магазин. С огромнейшим букетом, в который вставил коробочку с кольцом, он вошёл в дом. Тишина его испугала. «Не дождалась?» – похолодело сердце Бернара. Он закричал:

– Дина! Дина!

А Гринчук сидела в спальне и плакала. Она уже не верила в то, что её любимый мужчина жив. От дикого страха она не могла покинуть эту комнату. Ведь комната была свидетельницей их вечной любви, их безудержного счастья, их пылающей страсти. Почему судьба играет ими, словно струнами на гитаре? Была ещё одна причина, по которой девушка не решилась выйти из спальни Дюке. Она чувствовала себя гостьей в этом доме. И ей показалось неприличным бродить по нему, лазить по углам в отсутствие хозяина.

Бернар распахнул дверь. Слёзы текли по щекам Дины, когда она подняла голову и увидела его. Она вскочила с кровати и подбежала к нему. Дюке крепко прижал её к себе и приподнял вверх.

– Ты меня напугала, – сказал он, зарываясь лицом в её волосы.

– Это ты меня напугал, – проговорила она, продолжая плакать. Только теперь это были слёзы облегчения, спокойствия, отрады.

– Я получил смс-ку. Позволь торжественно вручить, – произнёс Бернар, передавая цветы.

– Спасибо. Они очень красивые, – ответила Дина.

– Загляни внутрь.

– Коробочка, и в ней? Что?

– Открывай.

– Ух ты! Красота. Бернар, я люблю тебя, – радостно провозгласила Гринчук и обхватила руками его шею.

– И я тебя люблю, – Дюке поцеловал девушку и добавил. – Протяни руку, я надену.

Удивительно, но кольцо без примерки, подошло по размеру. Любящий взгляд подметил то, что недоступно простому зрителю. Её глаза тонули в его глазах. Он растворялся в её улыбке. Она мечтала навсегда держаться за него и чувствовать себя в безопасности. Февральское солнце заглянуло в спальню, обдавая почти весенним теплом два обнимающихся сердца. Они светились от любви, а блеск их счастья отражался на всех предметах, находящихся поблизости.