Оправдание Иуды - Сергей Добронравов

Иисус в упор смотрел на Симона: – Готов ли ты сейчас оставить улов и оставить лодку и идти вместе со мной, чтобы всем свидетельствовать слова Отца моего? И не иметь крова? И жить подаянием?

Симон словно на столб налетел. Сглотнул, перевёл дух, выхрипнул: – Оставить мою лодку… мою…

И столько тихого отчаяния было в громогласном Симоне, что невольно покачал головой Андрей: – Но кому, равви?

И ответил Иисус: – …Другим. Любому. Первому, кто возьмёт…

Симон тоскливо бормотал своим львиным рыком, оглядывая корзины: – Сколько рыбы нам посылает Господь в своей беспредельной милости, сколько рыбы…

Тихо и печально прервал его Иисус: – Не на тебя ли я думал опереться, Симон?

Симон опустил голову и зябко повёл широченными своими плечами. Молчание окутало всех на борту. Симон не смел ни на кого поднять взор… …он посмотрел на воду, потом чуть вбок, ещё… и наткнулся на взгляд Иоанна…

Вцепившись тонкими пальцами в борт, по грудь в воде, с мокрым лицом, снизу вверх, впился Симону в лицо своими распахнутыми глазами Иоанн … Симон увёл глаза в сторону. Зажмурившись, миновал Иисуса, открыл и упёрся в Андрея, сидящего прямо, слившегося с кормой, сжавшего рот в тонкую, прямую черту…

Симон бешено взъерошил громадной своей пятерней остатки волос, ибо от молодости был плешив… дышал он так громко, что колыхало край паруса. Симон замер. И замер парус. И замерла лодка… миг…

Симон твёрдо посмотрел на Иисуса и разорвал молчание величиною с Генисарет: – Я с тобой, равви! Ухожу… всё, что с тобой случится, пусть со мной будет …

И качая головой, спокойно и печально ответил Иисус:

– Нет, брат мой Симон… не всё… вот сейчас ты муж сильный, но состаришься, и другой препояшет тебя. Но сейчас…

Иисус посмотрел на берег.

– …твоё время идти со мной…

Иисус посмотрел на Андрея.

– Андрей? …

Андрей ответил с дерзкой обидой: – Ты уже звал меня, равви, или ты забыл? …

– Я не забыл, но ты мог передумать…

– Я не передумал.

Иисус наклонил голову: – Ты сказал…

С нежностью, так смотрят на младшего сына, посмотрел Иисус на Иоанна. Положил руку ему на промокший хитон на плече, потому что в воде по пояс, рядом с лодкой шёл юный Иоанн. А лодка уже встречала берег…

– Иоанн?…

И просто вслух сказал Иоанн, то, что думал: – Равви! Без твоих слов я ослепну.

Иисус устало кивнул. – Вы сказали. Но знайте, что гнать вас будут из селений. Будут поносить, и выталкивать из синаног… и всякий…

Иисус снова посмотрел на надвинувшийся берег, на бегущих к ним людей, и выше, на Капернаум. Андрей проследил его взгляд, и вдруг постиг, как много было сказано и услышано за последние пять шагов, и показалось ему, не к берегу скользит лодка, а застыла в сияющем дыме, и даже если скользит она по воде, то иной… …к лодке бежали рыбаки. По дороге от города вилась цепь торговцев, первые из которых уже достигли самодельных прилавков и начали отвязывать корзины…

Ближе других к лодке подошёл Иаков. Увидев, что Иисус повернул к берегу голову, он снова приветственно поднял руку.

Дальше других, не в толпе, и не с толпой, особняком шёл Иуда, но шёл он к лодке, именно к лодке, стремительно, не видя толпы и никуда не сворачивая…

…и смотря на Иуду, шагающего прямо на лодку, спокойно договорил Иисус:

– …и всякий убивающий вас, будет думать, что тем он служит Отцу моему…

Люди вошли в воду. И уже много громче стал слышен голос Иисуса, что был по-прежнему так же тих: – Будьте готовы оставить ловящих рыбу. И тех, кто продаёт… и покупающих…

Андрей перебрался с кормы на середину, к Симону и Иисусу. Иоанн шёл рядом с бортом, по колено в воде. Они сплотились вокруг Иисуса. Громадная лодка скользила, как по воздуху, возвышаясь над головами…

И негромкий голос Иисуса услышали все подошедшие… – …Мы уходим ловить человеков! И всех, кого поймаем, обретут мир! И не плывущие против слов моих – увидят Отца моего! И не рвущие сетей моих – спасутся! Но только догнавший меня на дороге, пойдёт со мной…

Лодка стремительной громадой вползла в берег на треть. И придавила его.

И замерла.

9. Торг

Лодку обступила толпа. Иисус перекинул ноги через борт, мягко спрыгнул, обнял Иакова. Грохотал, хохоча, Симон, наклонившись к ним, хлопая Иакова по спине. Счастливым и безмятежным выглядел Иоанн, глядя на самых близких ему людей.

Иисус уходил от воды прочь, перед ним расступались. Он шёл, не замедляя шага, но перед ним всё время было свободное место. С боков, отгораживая его от восторженных, желающих прикоснуться, шли братья, Иаков и Иоанн…

…в лодку сразу обступили галдящие, приторно вежливые торговцы:

– Мир тебе, Симон, к тебе плывёт отборная рыба!

– Мир тебе, Андрей! – С вами милость Господня!

– Сколько рыбы! Сколько рыбы!

Симон обернулся к Андрею, торопливо шепнул ему на ухо и на всё побережье: – Я на торг, присмотреть за Иисусом… ты же знаешь, он подойдёт к любому… а ты нас догонишь…

Симон спрыгнул с лодки, и, расталкивая торговцев, побежал сквозь толпу. Но вдруг всплёснул ручищами, обернулся и рванул назад, снова расталкивая торговцев плечами и громогласностью:

– Андрей! Андрей! Денег не бери, но только тем отдавай, тем…

Симон яростно погрозил пудовым кулаком перед носами торговцев. И те шарахнулись от него.

– …кто знает Иону из Вифсаиды! Пусть отдадут ему половину прибытка от этой рыбы! Это… это справедливо! Раздашь рыбу и догоняй нас! Андрей спокойно кивнул. Симон зарычал:

– И пусть попробуют не поделиться…

Симон тревожно оглянулся на берег, на людей, обступивших Иисуса, он разрывался…

Симон потряс ручищами. – Я не побегу к судье! Нет! Я сам разберусь с обманщиком!..

Торговцы притихли. Все, как один…

– …со стаей облезлых ехидин, для которой динарий дороже слова!

Торговцы дружно, наперебой закричали:

– Конечно, Симон, конечно! – Ты решил верно!

– Неужели мы можем обмануть, Симон?

– Как ты мог так думать?

Симон, обозлённый, краснолицый, вбежал на взгорок. И оттуда с тоской ещё раз погрозил торгашам своим кулачищем…

…длинные, гибкие пальцы хищно впились в борт лодки с другой стороны, со спины Андрея…

…Иуда не мог оторвать взгляда от переполненных корзин. Возможно, впервые в жизни его настигла растерянность. Торговцы толкали его, но он словно прирос к борту, и отодрать его было невозможно…

Иуда лихорадочно оглянулся на спешно уходящего Симона, потом на корзины, на невозмутимого Андрея, на орущих торговцев, толкающих друг друга. На свои руки, вросшие в борт. В отчаянии, в тоскливой ярости спорил со своими руками Иуда: – Как же так?! Как?! Откуда столько? Обманывают! Не могут не обманывать! Не бывает по-другому! Все обманывают… все!!! Один только честный, один умный, один настоящий… Иуда!

Андрей достал ивовый, добротно сплетённый мерный ковш. Неторопливо наклонился к первому торговцу. Им оказался тот самый Тучный, кто последним вытолкнул Найву из толпы перед казнью.

Размерена и вежлива была его речь:

– Мир тебе, Андрей… Мне четыре меры, вон тех, лобастеньких…

Тучный ткнул в ближнюю корзину. Андрей внимательно посмотрел на торговца: – И тебе мир… Знаешь ли ты Иону из Вифсаиды, нашего отца?

Тучный замялся, но его нетерпеливо толкали со всех сторон… – Нет, Андрей… не знаю… но обещаю именем Господа нашего, что мой нарочный найдёт его и отдаст половину прибытка. Как о том ревновал Симон…

Андрей согласно кивнул: – Я дам тебе рыбу…

Мерным ковшом он щедро зачерпнул из ближней корзины четырежды, пересыпая серебристый живой поток в корзину торговца.

К борту напористо протиснулся следующий. Юркий, с бегающими глазками… тот, кто шутил во время казни про честных жён… – Мир тебе, Андрей! Здоровья тебе! Долгих лет тебе! А мне, мне… Мне пять мер из первой корзины и пять из второй!

Андрей сдержанно кивнул: – И тебе мир… Знаешь ли ты Иону из Вифсаиды, но старого, не молодого?

Юркий торопливо кивнул, захлёбываясь и глотая слова: – Знаю, знаю! Поделюсь, поделюсь! Половину, как договаривались!

И глядя на юркого, презрительно усмехнулся от другого борта Иуда живой половиной своего лица. И выплюнул: – Половина? Да он вчерашним пеплом с матерью не поделится…

Андрей обернулся. И застыл, и перестал слышать, как орут другие вокруг лодки.

На борт налёг, оплетя борт пальцами, похожими на щупальца, безобразный рыжий иудей, с бугристой, словно разрубленной и плохо потом сросшейся головой, обросшей тёмно-рыжей щетиной. С руками такой длины, что кажется, обнимет сейчас всю лодку от кормы до носа, без труда обнимет, и дважды, и трижды.

И обволок всю лодку голос рыжего. Скрипучий, решительный, вежливый, вкрадчивый… – Мир тебе, Андрей…

Андрей нахмурился. – Кто твой отец? Раньше я не видел тебя…

Правая половина лица рыжего расползлась в обрубленную улыбку… – Я Иуда, сын Симона из Кериота. Рыба мне не нужна, но ответь мне, как ты ловишь, что ловишь так много?