Эмоции на 100. Для тех, кто не любит врачей и лекарства - Анатолий Никифоров

Каждому эмоциональному состоянию, каждому чувству соответствуют характерные для них мимика и общие двигательные реакции, которым, несмотря на имеющиеся у каждого человека нюансы, свойственна определенная общность. «Различным чувствам человека, – говорил артист балета Лев Голованов, – соответствуют известные внешние признаки: улыбка, смех, живые глаза, порывистые движения – это радость; „пасмурное“ лицо, тусклый взгляд, „трудные“ телодвижения, опущенные плечи – грусть; искаженное лицо, горящие глаза, резкие, решительные, „бурные“ жесты – гнев; сжатые губы, неподвижный взгляд, скупые движения – упрямство». Приобретая с раннего детства определенный опыт общения с людьми, каждый из нас может с той или иной степенью достоверности определять эмоциональное состояние окружающих по их выразительным движениям (пантомимике), прежде всего по выражению лица (мимике).

В передаче эмоционального состояния человека особенно велико значение глаз. Недаром говорят: «Глаза – зеркало души».

Мимика обусловлена главным образом различными по выраженности и распространенности изменениями напряжения (сокращением или расслаблением) многочисленных мимических мышц. Мимическим мышцам, в отличие от всех других поперечнополосатых мышц тела человека, свойственна одна особенность: по крайней мере один конец каждой мимической мышцы переходит непосредственно в кожу лица или связан со слизистой оболочкой. Благодаря этому сокращение любой мимической мышцы обеспечивает изменение рельефа лица. При этом на лице возникают углубления и складки, ведущие к изменению его «выражения». Наиболее изменчиво напряжение мимических мышц вокруг глаз, в области носа и рта. Небольшие, подчас едва уловимые изменения тонуса этих мышц воспроизводят, в частности, улыбку, например, ту улыбку, которую Н. В. Гоголь в повести «Невский проспект» описал как «улыбку единственную, улыбку верх искусства… иногда такую, что можно растаять от удовольствия, иногда такую, что увидите себя вдруг ниже травы и потупите голову, иногда такую, что почувствуете себя выше адмиралтейского шпица и поднимите ее вверх». Давно известно, что при улыбке сокращаются определенные мимические мышцы. Если улыбка естественна, то обязательно, в частности, сокращение нижней части круговой мышцы глаза, которую иногда называют «мышцей приветливости». При этом приподнимается нижнее веко. Когда же этого не происходит и человек улыбается одними губами, то искренность такой улыбки становится сомнительной.

В передаче эмоционального состояния человека особенно велико значение глаз. Недаром говорят: «Глаза – зеркало души». Состояние глазных щелей, ширина зрачков, подвижность глазных яблок, блеск склер и т. д. иногда могут говорить о человеке больше и, главное, наверняка достовернее, чем его многословный монолог.

О том, что определенным переживаниям свойственны те или иные выразительные движения и в том числе характерная мимика, людям известно уже много веков. Со времен Гиппократа большое внимание уделяется выразительным движениям и особенно мимике при разнообразных заболеваниях. Но если Гиппократ подходил к оценке выразительных движений у больных как врач и строил свои суждения на основе накопленного врачебного опыта, то Аристотель, являющийся одним из создателей учения о физиогномике, счел возможным судить о состоянии и возможностях психики человека на основании схоластической оценки особенностей строения его головы и лица. Прогнозируя по внешним признакам поведенческие реакции человека и особенности его интеллекта, Аристотель большое значение придавал сходству его с животными, которым, как признавалось, якобы свойственны от природы определенные качества. «Нос толстый, как у быка, – писал Аристотель, – означает лень. Широкий нос с большими ноздрями, как у свиньи, – глупость. Острый, как у собаки, нос – признак холерического темперамента. Орлиный нос означает смелость, крючковатый, как у вороны, – настороженность… у кого широкий рот, тот смел и храбр».

В Средние века данные, полученные при изучении лица, расценивались с позиций астрологии и других оккультных наук. Значительную популярность приобрело, в частности, лицегадание: определение судьбы человека по чертам лица. Физиогномика в ту пору была довольно авторитетна. Она к тому времени успела обрасти множеством новых умозаключений, которые по уровню достоверности вполне могли конкурировать с сентенциями Аристотеля. Так, средневековый монах Альберт Великий считал, что «толстый и долгий нос служит знаком человека, любящего все прекрасное и не столь умного, сколь он сам о себе думает», а «кто вертит головою во все стороны, тот совершенный дурак, глупец, суетный лживый плут, занятый собою, посредственных способностей, развратного ума, довольно щедрый и находит большое удовольствие вымышлять и утверждать политические новости».

Черты лица, особенно мимика человека, отражают функциональное состояние нервной системы и зависят от особенностей психики человека, прежде всего состояния его эмоциональной сферы.

В конце XVIII в. такая, можно сказать, формальная физиогномика получила развитие в многотомном сочинении цюрихского монаха Иоганна Лафатера, который сначала изучал психологические особенности человека, а затем сопоставлял полученные данные с особенностями черт его лица. Накопленные таким образом сведения послужили поводом к тому, что он стал доказывать возможность определения особенностей характера по рельефу лица и строению черепа и претендовать, таким образом, на роль основателя новой науки. Давая оценку «учению» Лафатера, Г. Лихтенберг отмечал, что «эта теория представляет в психологии то же, что и весьма известная теория в физике, объясняющая свет северного сияния блеском чешуи селедок… Можно постараться нарисовать себе ночного сторожа по голосу. При этом часто ошибешься настолько, что трудно удержаться от смеха, когда обнаружишь свое заблуждение. А разве физиогномика нечто иное?» Тем не менее и идеи Лафатера нашли своих приверженцев. Особенно популярны были они в среде немецких писателей, участников литературного движения «Бури и натиска» (штюрмеров), и, вероятно, сыграли определенную роль в формировании теории Ч. Ломброзо о врожденном преступном типе.

В XIX столетии большой вклад в учение о выразительных движениях внесли Ч. Дарвин и И. М. Сеченов. Они высказали научно обоснованное мнение о том, что черты лица и особенно мимика и другие выразительные движения отражают функциональное состояние нервной системы и зависят от особенностей психики человека, прежде всего от состояния его эмоциональной сферы.

Характер выразительных движений, главным образом мимики, при распознавании заболеваний учитывался со времен Гиппократа.

«Что есть научного в так называемой науке о физиогномике, – рассуждал Ч. Дарвин, – зависит, кажется, от того, что каждый индивидуум сокращает преимущественно только определенные мускулы лица, следуя своим личным склонностям. Эти мускулы могут быть сильнее развиты, и потому линии и морщины лица, образуемые их обычным сокращением, могут сделаться более глубокими и видимыми». Ч. Дарвин проявлял большой интерес к выразительным движениям человека и высших животных и высказал, в частности, мнение об их биологической целесообразности. Свои наблюдения и мысли по этому поводу он изложил в статье «О выражении эмоций у человека и животных», которая является, по сути, первой серьезной научной работой, посвященной проблеме эмоций. Приблизительно в то же время И. М. Сеченов в книге «Рефлексы головного мозга» писал: «Психическая деятельность человека выражается, как известно, внешними признаками, и обыкновенно все люди, и простые, и ученые, и натуралисты, и люди, занимающиеся духом, судят о первой по последним, т. е. по внешним признакам… Все без исключения качества внешних проявлений мозговой деятельности, которые мы характеризуем, например, словами: одухотворенность, страстность, насмешка, печаль, радость и пр., суть не что иное, как результаты большего или меньшего укорочения какой-нибудь группы мышц – акта, как всем известно, чисто механического».

Характер выразительных движений и главным образом мимики при распознавании заболеваний со времен Гиппократа учитывался многими врачами. Большое значение ему придавали такие крупные представители отечественной медицины, как С. С. Корсаков, В. М. Бехтерев, П. Б. Ганнушкин, М. И. Аствацатуров, М. Б. Кроль, В. А. Гиляровский, и другие. Двигательные реакции, которыми проявляется эмоциональное состояние человека, В. М. Бехтерев называл «языком чувств», М. Б. Кроль – «эмоциональной речью». Кроль отмечал, в частности, что «эмоциональная речь» существует и у животных, и у детей, еще не научившихся говорить. И сейчас врач-клиницист при обследовании больного обязательно уделяет внимание состоянию эмоциональной сферы, так как, во-первых, оно может иметь существенное значение для уточнения диагноза, а во-вторых, с ним следует считаться при определении тактики лечения, а иногда и о прогнозе его исхода. Оптимистично настроенные люди поправляются обычно быстрее. Поэтому врач заинтересован в том, чтобы настроение больного было бодрым, чтобы больной верил в лечение и не впадал в пессимизм. Судить о его эмоциональном состоянии врачу приходится в значительной степени на основании наблюдений за выразительными движениями больного. В связи с этим ему необходимо умение правильно расценивать их значимость.