Любовь не умирает - Элизабет Беверли

— Как идут твои дела? — решилась она спросить.

Словно испугавшись этого вопроса, Джек стремительно обернулся:

— Какие дела?

— Те, которые привели тебя в Карлайл. Кстати, — она не дала ему возможности сказать ни слова, — а какие именно? Кроме курортного бизнеса, мы ничем особым похвастаться не можем, но и он сейчас в глубокой спячке.

Джек молча смотрел на нее, медленно крутя бокал за ножку, так что рубиновый напиток, закружившись воронкой, поднимался по стенкам почти до края.

— Здесь есть кое-какие дела, — наконец ответил он. — Надо только знать, где искать.

— Ну да. А вообще чем ты занимаешься? Ты ничего не говорил об этом. Он немного подумал.

— Мне принадлежит компания, специализирующаяся на покупке других компаний.

— А для чего это нужно?

Усевшись на диван, он положил руку на спинку, словно приглашая ее присоединиться к нему. Снова ее захлестнула волна необъяснимого беспокойства; она отмахнулась от нее и заставила себя опуститься на диван.

— Попробую тебе объяснить. Я… приобретаю компании, которые обанкротились или близки к этому. Затем вкладываю в них по-крупному — деньги и время, — чтобы они снова поднялись на поверхность. А когда дела налаживаются, продаю их и получаю гораздо больше, чем заплатил.

— Похоже, дело и прибыльное, и благотворительное, — заметила Джорджия.

— Прибыльное — точно. — Он пригубил вино.

— И что ты собираешься купить в Карлайле?

Джек застыл — только этим словом Джорджия могла бы определить его реакцию. Бокал, поднесенный к губам, словно приклеился к ним. Джек закрыл глаза и стиснул зубы, желваки выступили у него на скулах, но вдруг он так же быстро ожил. Быть может, эта мгновенная неподвижность ей почудилась? Проглотив вино, Джек опустил бокал и повернулся к ней.

— В действительности у меня здесь два дела. — Дальше он распространяться не хотел.

Ей стало ясно, что расспросы ее Джеку досаждают; она всецело отдала свое внимание бокалу с вином, словно именно в нем заключались все тайны вселенной.

Джорджия ушла в себя, заметил он и нахмурился. Черт побери, что ей сказать? «Очень рад снова тебя видеть, Джо. Ты прекрасно выглядишь. Да, кстати, я вернулся сюда, чтобы отнять у твоего отца компанию, потому что я ненавижу этого сукина сына за то, как он обращался с тобой»? Сказать это? Устало вздохнув, он потер рукой глаза. Она, верно, воспримет это с удивлением и, возможно, не одобрит. Но он убежден: она не меньше его жаждет отмщения и со временем не только поймет, почему он это сделал, но и вместе с ним восторжествует, увидев поражение своего отца. Со временем, но не сейчас; еще не пришла пора.

— Извини, Джо. — Он уставился в свой бокал. — Мне бы хотелось поговорить о чем-нибудь другом, не о работе, только и всего.

— Например? — Она по-прежнему избегала его взгляда.

«Например, о том, что сегодня я едва тебя не поцеловал», — ответил он ей про себя, ибо все задавал себе вопрос: с чего бы вдруг? Что он вполне безобидно поцеловал ее в щеку — ничего удивительного: так приятно было видеть ее. Но непреодолимому желанию поцеловать ее еще раз, уже по-настоящему, в губы, объяснения у него нет. Джо — его друг, а не возлюбленная. Так почему же внезапно его чувства к ней перестали быть чисто платоническими? Вот и сейчас — поставить бы бокал с вином и схватить ее в объятия…

— Джек!

Его имя, сорвавшееся с ее уст — так тихо, нежно, призывно, — ничуть не уменьшило его смятения.

— Что, Джо?

— Так, например, о чем?

Повернувшись к ней, он пристально вгляделся в ее лицо, прежде чем ответить. Лицо то же — он столько раз смотрел на него подростком. Волосы стали длиннее, но такие же, как тогда. Он и раньше заметил отпечаток времени: мелкие морщинки у глаз и губ, серебряные волоски в густых кудрях, округлые формы прежде худого, угловатого тела… Но внутренне она осталась тем самым человеком, которого Джек любил тогда как единственного друга. Если задуматься, Джо почти не изменилась. Только его чувства к ней, теперь это ясно, совершенно другие.

— Да, о чем больше всего? — не отставала она.

— О тебе.

Признание слетело с уст Джека, прежде чем он успел спохватиться, и он тут же пожалел, что проговорился, тем более что слова его произвели на Джорджию странное впечатление: она вся как-то напряглась, словно ожидая чего-то, и переспросила:

— Обо мне?

— О тебе… и… о твоем отце, — запинаясь, проговорил он первое, что пришло в голову. — Я… я хочу знать, какие у вас с ним отношения.

Она некоторое время молча смотрела на него, потом заметно расслабилась, но прежняя непринужденность к ней так и не вернулась.

— Не самые лучшие.

— А подробнее?

— Мы с ним не говорили с тех пор, как я уехала в Бостон.

— Ни разу?

— Ни разу.

— И ты его не видела? Я хочу сказать, Карлайл не такой уж большой город. Вы наверняка хоть пару раз, но натолкнулись друг на друга.

— Больше чем пару, — уточнила Джорджия. — Многие друзья отца до сих пор приглашают меня к себе, хотя отношения наши всем известны.

— И что же?

Наконец она взглянула на него, а то все сидела опустив глаза.

— Что происходит, когда вы оказываетесь в одном месте? — Джек натянуто улыбнулся. — Земля дрожит? Небеса разверзаются? Изменчивый перст судьбы пригвоздил кого-нибудь из вас к земле?

Она улыбалась столь же принужденно, как и он.

— Да нет, вообще ничего не происходит. Отец держится в одном углу зала, а я — в другом. Все совершенно пристойно, очень учтиво, очень предсказуемо.

Ему, конечно, нетрудно поверить в это:

Грегори Лавендеру неведомы сантименты.

— И вы не разговаривали друг с другом двадцать лет?

— Мне бы хотелось повидаться с отцом, он так постарел. Вот уже несколько лет он постоянно болеет, но, разумеется, меня не посвящает в свои дела, и я не знаю, что с ним. Порой мне кажется… — Джорджия умолкла, словно ей и думать не хотелось о том, что она собиралась сказать. — Первые несколько лет, когда вернулась в Карлайл, я пыталась при редких встречах подойти к нему, попросить прощения…

— За что же тебе просить прощения?

— За то, что обманула его. Возмущенный, он встрепенулся было, но она не позволила ему ее защищать.

— Да, я пыталась, но отец просто не обращал на меня внимания, будто меня здесь нет. Мне было очень… очень неудобно, даже стыдно. Друзья отца и те были поражены.

Джек-то не был поражен, но промолчал.

— Так или иначе, а довольно скоро я поняла, что ситуация безнадежна. — Она отвернулась к окну. — Вот если бы я вышла замуж, появились бы дети — я подарила бы ему внуков, — тогда у отца возник бы предлог сделать шаг навстречу. А так…