Пленница (ЛП) - Стоун Тана

— Куш, — прошептала она. — Думаю…

Куш едва слышал ее слова, сосредоточившись только на ее учащенном дыхании. Он коснулся ее лица, проводя пальцем вниз от подбородка, чувствуя быстрое биение на ее длинной шее и видя розовый румянец, поднимающийся от груди. Его собственное сердце стучало, а член пульсировал. Он едва чувствовал, где кончается его желание и начинается ее, эмоции смешались в голове.

Он знал, что она хочет, еще до того, как она это скажет. Он тоже этого хотел. Больше всего на свете.

Глаза ее были полузакрыты от желания, но он видел, как потемнели ее зрачки. Она боролась с этим. Он также не знал почему. Она слегка откинула голову назад, губы ее приоткрылись, словно хотела что-то сказать.

Это уж слишком. Куш прижался ртом к ее губам, раздвинув языком ее губы одним движением. Он запустил руку в ее волосы, притягивая ее ближе к себе и погружаясь все глубже.

На вкус Макс оказалась слаще, чем Куш себе представлял, своим языком он ласкал ее, а она издавала тихие звуки удивленного удовольствия, от которых он чуть не упал. От ощущения ее мягкого тела у него закружилась голова, но когда она сильно оттолкнула его, он отстранился. Она дышала так, словно бежала по песку, и смотрела на него снизу вверх, и в ее глазах снова появился страх.

— Это плохая идея, — сказала она.

— Что в этом плохого? — Он провел рукой от ее волос вдоль шеи.

Она обвела взглядом комнату.

— Связаться с парнем, который должен вытащить меня отсюда? Это плохо кончится.

— Почему это должно плохо закончиться? — Неужели она не знает, что он никогда ее не бросит?

В ее смехе звучала горечь.

— Потому что все всегда заканчивается? Я знаю, что это, вероятно, удобно, так как мы здесь в ловушке, но не люблю кратковременные интрижки.

Куш не понял большинство ее слов, но видел, что она расстроена из-за него. Неужели он неправильно ее понял?

— Ты не хотела, чтобы я тебя поцеловал?

Ее щеки вспыхнули.

— Не то чтобы я не... Я имею в виду, поцелуй был великолепен, просто… — Она встретила его взгляд, вздернув подбородок. — Я уже проходила через это раньше. Будет лучше, если мы не будем связываться. По крайней мере, лучше для меня.

Он в замешательстве попятился. Почему она говорит то, чего не чувствует? Он ощущал ее желание. Почему она отказывает себе?

— Дело не в тебе, — продолжала она. — А во мне. Я должна сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда. Увлечения никогда не приносили мне пользы в прошлом.

Буря противоречивых эмоций сбила его с толку. Дотвеки никогда не говорят одно, хотя чувствуют другое. В этом нет никакого смысла.

Куш прошелся по комнате, стараясь подавить недовольство. Ему хотелось обнять ее и показать, как он может о ней заботиться, доказать, что никогда не оставит. Он оглянулся через плечо на ее настороженное лицо. Но не тогда, когда она будет смотреть на него, как на опасное существо, которое вот-вот нападет.

Куш посмотрел вверх, на прозрачную часть потолка, которая выходила в ночное небо. Если она думает, что он интересуется ею только потому, что они оказались вместе в ловушке, он просто должен вытащить их. Он окинул взглядом стены и высоту потолка, затем остановился на подушках, которые служили единственной незакрепленной мебелью в комнате. Даже если он сложит их все вместе, они мало чем помогут.

Повернувшись к Макс, он помахал ей рукой.

— Подойди.

Она приподняла бровь.

— Что, прости?

Он тяжело вздохнул.

— Я хочу кое-что попробовать, и мне нужна твоя помощь.

— О, ну почему же ты тогда сразу не сказал? — пробормотала она, присоединяясь к нему и глядя вверх. — Что ты хочешь попробовать?

Он оглядел ее с ног до головы.

— Я подниму тебя на плечи, а ты попытаешься дотянуться до прозрачного потолка.

— До окна в крыше? Ты хочешь, чтобы я попробовала добраться туда? — На ее лице ясно читался недоверие. — А что мне делать, когда я туда попаду?

Он не подумал об этом, но она была права. Что она будет делать, даже если вылезет и окажется на крыше? У нее нет длинных ног дотвека, так что прыгать с крыши на крышу, вероятно, не вариант, тем более что он все равно останется тут в комнате. Ему хотелось закричать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не кори себя за это, — Макс положила руку ему на плечо, заставив его вздрогнуть. Он посмотрел на нее сверху вниз. — Ты не виноват, что мы вляпались в эту историю. Это все из-за меня. У меня был шанс убежать, когда ты и твои друзья напали, но я этого не сделала. Я замешкалась. Так что если хочешь на кого-нибудь наорать, кричи на меня.

— Я не хочу кричать на тебя, — сказал он, хотя ему стало любопытно, что она знала, что он хочет закричать. — Мой долг — защитить тебя и увести подальше от крестиксов, а я терплю неудачу.

Макс слегка наклонила голову.

— Ты слишком строг к себе. Ты также думаешь, что я не могу о себе позаботиться. Большую часть своей жизни я выживала сама по себе, помнишь?

— Но тебя схватили наемницы, ты потерпела крушение на моей планете, а потом тебя похитили крестиксы. Я также не уверен, насколько хорошо ты справляешься со своей работой.

Он ощутил в ней одновременно раздражение и веселье. Она скрестила руки на груди и поджала губы.

— Тебе повезло, что ты не дроид. Я бы давно тебя выключила. 

Глава 14

Макс подавила желание громко рассмеяться. Каким бы назойливым и властным ни был варвар, ему удалось ее развлечь. И он был прав. В данный момент она не очень-то стремилась к самостоятельности, что очень возмущало, поскольку она всегда гордилась своей независимостью.

— Почему бы нам не заключить перемирие? — сказала она. — И отдохнуть от самобичевания из-за того, что мы застряли здесь? Насколько я понимаю, легкого выхода нет, а зацикливаться на этом бесполезно.

Он медленно выдохнул.

— Согласен. Что ты предлагаешь взамен?

«Ну, уж точно не то, о чем он подумал», — подумала она, глядя на его напряженный взгляд и пульс, бьющийся у него на шее. Нет. Ей не нужно еще больше усложнять ситуацию, сделав какую-нибудь глупость. А переспать с личным телохранителем было бы крайне глупо.

Она попятилась, повернулась и пошла вверх по ступенькам к утопленной ванне. От поверхности поднимался пар, ароматизированные масла еще не испарились. Скинув босоножки, Макс опустила один палец в воду.

— Хочешь принять еще одну ванну? — спросил Куш, подходя к ней сзади.

Она покачала головой.

— Мне кажется, я долго ещё не смогу отойти от потрясения , но, пожалуй, было бы неплохо промочить ноги. — Она приподняла слои платья, села на край и опустила голые ноги в воду. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Температура довольно приятная.

Не успела она понять, что Куш делает, как он сбросил штаны и с голой задницей устроился рядом с ней.

Сердце Макс бешено колотилось, пока она смотрела прямо перед собой. Неужели она действительно только что увидела огромный член с кольцами по всей длине?

— Полагаю, дотвеки не очень-то скромные?

— Ты имеешь в виду, стыдимся ли мы своего тела? — Он почти касался ее длинной мускулистой ногой, но она боролась с желанием перевести взгляд на его обнаженную золотистую кожу.

— Я приму это как «нет».

Куш рассмеялся низким рокочущим смехом.

Даже зная, что он смеется над ней, Макс не могла удержаться от смеха.

— То, что я не раздеваюсь ни перед кем, не означает, что я ханжа.

— Что такое ханжа?

Она вздохнула. Ну, это не становилось более неловким.

— Кто-то, кто, знаешь ли, не любит секс или, по крайней мере, не любит говорить о сексе или спаривании, или как вы там это называете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Краем глаза она заметила, как Куш кивнул.

— И ты не из этих ханжей. Тебе нравится говорить о спаривании.

Макс погладила горячую, покалывающую кожу на груди.

— Я имею в виду, что не говорю об этом все время, но не переживаю из-за этого. И я не девственница.