Ильхо (СИ) - "Мина У."

— Удобно, — с весёлой улыбкой сказала она, указывая на сиденья. — Но я бы не хотела тут жить.

— Почему?

Они направились к выходу, и Этерь повисла у неё на шее, сцепив руки в замок. Несмотря на неряшливый вид, от неё приятно пахло: горячим песком и немного цветами.

— Потому что, — отвечала она поучительно. — Потому что почти с любой точки острова виден этот замок, кроме как когда ты внутри него.

Мартия улыбнулась задору в её словах и расслабилась. Сейчас она благополучно выпроводит её — со всей любовью, но она не могла не пугаться выходок подруги, — а потом с лёгким сердцем вернётся к своим обязанностям.

Впервые она повстречала Этерь, когда один-единственный раз решила сходить поглядеть на недавно отстроенную часовню. Её приветствовали трое священников: один совсем старик, другой — мужчина в возрасте, а третий помоложе — все в простых чёрных сутанах. Они говорили с ней о Боге, улыбались, и у того, что был совсем стар, морщинки испещрили всё лицо, у среднего — лучились в уголках глаз, а у молодого были редкими, но глубокими.

И вот, когда Мартия уже думала уходить, из пристроя, где находились, наверное, кельи, показалась Этерь.

Тогда она была одета в простенькое белое платье. Она предъявила священникам, что это невозможное одеяние, что в таком она не сможет и не захочет ходить, и потребовала найти ей что-нибудь «чтобы как у людей». И все трое со смешками, вырвавшимися несмотря на строгость во взглядах, пообещали, что будет ей другая одежда.

С тех пор Этерь стала для Мартии такой же неотъемлемой частью острова, как и этот замок, как и шум прибоя.

Смеясь и щекоча друг друга, они почти добежали до лестницы, ведущей в кухню, а оттуда Этерь могла уйти через чёрный вход. Им всего-то оставалось миновать большой холл, откуда широкие ступени поднимались на верхние этажи, к жилым покоям. Мартия задыхалась от смеха, схваченная в крепкие объятия подруги, и вдруг их везение кончилось.

— Что ты тут забыла?

Дёрнувшись как ошпаренная, Мартия выкрутилась из рук Этерь и поглядела наверх. К ним спускался Ильхо, и, хоть он был вовсе не строг со слугами и никогда ничего не требовал, лицо его в это мгновение не сулило ничего хорошего. Однако его голос не звучал сердито — скорее взволнованно.

— Тебе какое дело? — нахально отвечала подруга. Мартия кинулась к подножию лестницы.

— Господин, простите, это я её провела. Мы просто посмотрели замок…

Но Ильхо словно не услышал её, пройдя мимо и направившись прямо к Этерь.

— Это мой дом, и я могу запретить здесь шляться всяким оборванкам.

— Это дом твоего отца, и он никому ничего не запрещал. Так что утрись.

— Что ты о себе думаешь?

Ильхо был выше Этерь на голову, и Мартии казалось, что, нависнув над ней, он будет выглядеть грозно. Но выходило неловко. Будто ему неудобно заглядывать ей в глаза.

— Что я о себе думаю, всё правда. Это ты пустое место! — с пылом выпалила Этерь, не уступив и полшага.

— Я пустое место?!

— Да! — Этерь ткнула его пальцем в грудь; Мартия вздрогнула. — Что ты такого можешь о себе сказать, кроме «Это мой дом»?

Удачно передразнив его, она оскорбительно рассмеялась. Ильхо словно прирос к месту, но в то же время казалось, ещё чуть-чуть, и он кинется на неё.

— Да кто ты такая, чтобы обо мне судить? Просто уличная девчонка.

— Я достаточно видела. У тебя пустые слова, и сам ты — пустое место, потому что за душой у тебя ничего нет, кроме твоего бахвальства!

Ильхо только открыл рот, его густые светлые брови беззащитно приподнялись над переносицей, а светлые глаза глядели с наивной обидой.

— Что здесь происходит?

Мартия не могла представить, что всё может стать ещё хуже, но вот со стороны парадного входа показался сам Герцог.

— Я спрашиваю, что здесь происходит? Из-за чего крики? — повторил он, потому как и Ильхо, и Этерь смотрели на него растерянно и лишь отмалчивались. Мартия — и подавно.

Герцог подошёл к ним. Его пронзительный синий взгляд был прикован к Этерь.

— Кто ты? — спросил он строго.

— Я… — она замешкалась, впервые явив признаки неуверенности, — я подмастерье у гончара.

Герцог покачал головой.

— Я спрашиваю, откуда ты на острове. Я не встречался с тобой, не видел твоих документов. Откуда ты взялась?

— Я прибыла тайно. С кораблём. И мне пришлось плыть ночью, потому что я не знала, как ещё смогу сюда попасть, — Этерь смотрела прямо, без страха.

Мартия старалась не дышать. Всё, о чем она мечтала сейчас, — это тихо, на цыпочках, пробраться на кухню. Но она не могла не смотреть и не слушать.

— Так не годится, — сурово подытожил хозяин. — Есть заведённый порядок, и все неукоснительно должны его соблюдать. И тебе придётся.

— Слушай, оставь её в покое. Она ничего плохого не сделала, — вмешался вдруг Ильхо, обернувшись к отцу.

Герцог и его наградил тяжёлым взглядом, набрав в лёгкие воздуха и медленно выпустив.

— Сынок, ты куда-то шёл?

— Да, к Тео.

Герцог отступил в сторону и указал рукой на выход.

— Так иди. Никто тебя здесь не держит. Это только мои дела, разве нет?

Ильхо замер в нерешительности: во всей его позе сквозил протест, а во взгляде досада мешалась с негодованием, что, впрочем, лишь вспыхнуло и тут же исчезло. Он бросил на Этерь огорчённый взгляд и направился к приоткрытым дверям, туда, где природа пока ещё манила свежестью раннего утра.

Но Этерь не собиралась сдаваться так просто. Она сложила руки на груди, чуть отставив ногу.

— Но мне нужно было попасть сюда! При чём тут ваши нелепые правила? У меня своё дело на острове. Я ищу отца.

Герцог долго смотрел на неё. Холодно, изучающе, но не без интереса.

— Хорошо, — медленно проговорил он. — Ты можешь остаться. Но мне нужно будет обстоятельно поговорить с тобой. Расспросить тебя о прежней жизни.

— А мне нечего скрывать. Расспрашивайте хоть сейчас.

Герцог коротко кивнул.

— Сейчас я занят. Придёшь завтра в это же время.

Этерь поскребла в затылке, раздумывая. Хозяин очень внимательно следил за ней.

— Годится. Но только имейте в виду, что я занятой человек и не могу подолгу торчать тут. Мне и сейчас пора идти.

Что-то промелькнуло во взгляде Герцога, или Мартии лишь показалось? Словно происходящее было ему приятно.

— Иди, — согласился он.

Этерь оглянулась на Мартию с плутоватой улыбкой, а потом пошла к выходу, но не торопясь, словно при желании могла задержаться здесь хоть на весь день. Мартия заметила, что не только она наблюдала за её уходом. Герцог тоже смотрел ей вслед, и, воспользовавшись этим, она проскользнула к двери для прислуги.

*

Кай быстро приноровился к жизни по местному солнцу. Для него не было беды в том, что просыпаться приходилось рано, как не было проблемы в том, что к ужину уже наступали сумерки. Ему нравилось перед сном совершать прогулку по тёмному саду, а ещё — наблюдать за едва уловимым движением чёрных волн с балкона своих покоев.

Проблемой становилось то, что их дело не продвигалось. Кабинет Герцога — просторная комната, расположенная прямо за библиотекой, — оказался местом официальных приёмов, в нём не было ни намёка на то, что там могли храниться по-настоящему ценные бумаги или же иные сведения. Стены были расписаны фресками с изображениями морских чудищ, по углам стояли шкафы тёмного дерева с ровными корешками тяжёлых книг, поверхность массивного стола оказалась девственно пуста.

В тот день Герцог выслушал предложение их отца, озвученное Каем, рассказал характеристики механизмов для уборки урожая, расспросил о подробностях работы на кофейных плантациях, чтобы сделать прототип именно для их нужд. Вот и всё. И лишнего слова не просочилось сквозь официоз этой встречи.

Герцог предупредил, что на разработку прототипа ему понадобится три недели, и всё это время они с сестрой могут рассчитывать на гостеприимство Кораллового острова и их семьи. А ещё заметил, что останься они чуть подольше, то могли бы застать Большой костёр — так на острове отмечали смену года.