Закон постоянного невезения - Иоанна Хмелевская

– ..то ведь не может быть, чтобы он так доверял одному их этих… Уж скорей баба или друг. Но друзей у него почти нет – неурожай. А баб больше нет?

– Колек разнюхала бы даже тень следа.

– Вызови-ка ее… Или нет. Лучше поезжай к ней.

Секундочку, где она живет?

– Да она все еще там сидит, у него. Холера ее знает, зачем.

Бежан открыл было рот, чтобы с возмущением спросить, кто ее туда пустил и чего ради, но Роберт его опередил.

– Прокуратура изменила свое распоряжение, – сухо произнес он.

– О, даже так?.. Тогда.., подожди. Съездим допросим ее прямо там, на месте преступления. Прекрасно.

Зазвонил телефон, Бежан поднял трубку. Из Служевца пришла информация, что нашли Изу Брант.

Точно, на Круткой, только там никого дома не было, соседка подтвердила, что такая там вообще-то проживает, но на какое-то время вышла. Дальнейшие расспросы оказались невозможны, так как там страшно орали сразу двое детей. Нужно быть настоящим чудовищем, чтобы не отпустить мать к кричащим детям, поэтому на сим сообщение закончилось.

– Порядок, завтра с утра съездишь к ней… – начал было Бежан и сообразил:

– Нет, завтра мы поедем к Колек, она может нам очень и очень пригодиться…

– А нам никого в помощь не дадут? – с легкой обидой удивился Роберт.

– Дадут, дадут, не бойся, несколько человек уже запаниковало. Одни – явно, у них были с ним свои дела, да еще два посольства нажимают – оказывается, его бизнес носил международный характер. Со вчерашнего дня у нас.., сейчас, погоди.

Дело в том, что благодаря устройствам значительно более хитрым, чем обычный телефон (Главное управление располагало техникой, которая заметно отличалась от оснащения районных отделений полиции, не говоря уж об участках), Бежан попросил позвать Ирека.

Ирек, он же сержант Ирениуш Забуй, расценил прикомандирование к группе Бежана как особую награду, и только и ждал возможности отличиться.

Он немедленно объявился и получил поручение направиться завтра с утра на улицу Круткая, дом три и торчать там до тех пор, пока не выловит некую Изу Брант, не увидит ее собственными глазами, не проверит ее паспортные данные и не выяснит, где она была и что делала тринадцатого числа текущего месяца. И еще пусть узнает, не она ли бывшая жена некоего Доминика Доминика…

– Извините?.. – вырвалось у сержанта.

– Ну что, мужика так звали, – отрешенно вздохнул Бежан. – Ничего с этим не поделаешь, родителям, бывает, приходят в голову самые кретинские идеи. Парень по фамилии Доминик, сын Доминика, при крещении был назван также Домиником, наверное, специально для того, чтобы все запутать.

И зовут его Доминик Доминик. Понимаешь? То есть звали.

От всех этих сведений и от волнения сержант настолько отупел, что задал еще один дурацкий вопрос:

– А больше не зовут?

– Вроде бы не зовут. Хотя нет, он сохранит свое имя на могильном камне. Все запиши или незаметно включи диктофон. Когда я вернусь, я хочу знать, точно ли это она. И все остальное тоже.

– А может, оперативника послать?.. – засомневался Роберт.

– Ни одного нет под рукой, все приданные уже смотались в руководящие джунгли. К обычной бабе может прийти и обычный полицейский, а к тем – и не думай…

9

И сержант Забуй действительно приехал бы на улицу Круткую в восемь часов утра, если бы не сплошное невезение, которое продолжалось повсеместно и захватывало всех.

Сержант, как все нормальные люди, воспользовался патрульной машиной, которая ехала в направлении Виланова. Однако означенная патрульная машина попала в столь идиотскую аварию, что целых полтора часа не могла из нее выпутаться. И сержант Забуй, которого любезно подвозили по пути, не мог отказать коллегам в помощи и потерял даром кучу времени.

А потом не повезло уже ему самому. Очередная попутная патрульная машина завезла его на Окенче, где вроде бы кто-то стрелял на садовых участках.

Информация оказалась недостоверной, там вовсе не вела разборки русская мафия, а просто дети подожгли пару петард. Дети сбежали, а никто из родителей не пожелал признать их своими.

В конце концов в десять часов тридцать минут утра сержант Забуй появился на улице Круткой и позвонил в нужную дверь. То, что «тойота авенсис» отъехала от ворот гаража уже в девять часов двадцать пять минут, он, к сожалению, не видел.

После третьего удара могучего гонга дверь открыла дама продвинутого возраста, умеренного телосложения, всклокоченная, явно только что с постели, однако вырядившаяся в страшно элегантный черный халат с довольно оригинальными узорами.

– Я вас слушаю, – холодно произнесла она, подавляя зевок.

– Я хотел бы увидеться с пани Изой Брант, – вежливо ответствовал сержант.

– Со мной? Зачем? И вообще, кто вы такой?

– Сержант Ирениуш Забуй, Главное управление полиции. Вас зовут Иза Брант, и вы здесь живете?

– В общем, да. Вы же меня видите. Слушаю вас.

Сержант был уже частично в курсе дела, слышал высказывания Бежана, по-польски тоже понимал и более или менее ориентировался, что ему нужна бывшая жена покойника в самом расцвете лет. Ему подумалось, что не стоит удивляться тому, что он с ней развелся, коль скоро она старше своего мужа не меньше чем на десяток лет, хотя и довольно хороша собой. В молодости она наверняка была красавицей. Одновременно он непонятно почему чувствовал себя не в своей тарелке и несколько поглупевшим, возможно из-за приключений по дороге, и помнил только одно – нужно проверить ее алиби с полудня тринадцатого до утра четырнадцатого.

– Где вы были тринадцатого числа текущего месяца? – выпалил он.

– У себя дома, – спокойно отвечала Иза Брант, разглядывая его с некоторым неодобрением.

– И кто это может подтвердить?

– Не знаю. Прислуга, соседи.., поставщик от Хэрродса. Секундочку. А собственно говоря, чего ради кто-то должен это подтверждать?

Сержанта учили, что никогда не следует обращать внимания на вопросы подозреваемого. Вопросы всегда задает допрашивающий.

– А что вы делали ночью и утром четырнадцатого?

– Я, видите ли, по ночам обыкновенно сплю, а по утрам завтракаю Полагаю, впрочем, что вас это совершенно не касается. Что вам, собственно говоря, надо?

Сержант несколько пришел в себя и вспомнил, что на самом-то деле он хотел бы установить ее личность.

– Вы не могли бы показать мне свое удостоверение личности?

– Нет.

– Нет?

– Нет.

– Почему? Вы его потеряли?

– Я ничего не теряю. У меня никогда в жизни не было удостоверения личности.

Такой ответ сержант счел абсолютно наглой ложью и позволил себе сдержанную иронию.

– Что вы говорите? И как же это вы до сих пор сохранились без удостоверения личности?

– Должна сказать, что весьма неплохо, – ответила на это подозреваемая с еще большей иронией.

Сержант гнул свою линию с растущим упорством, хотя все еще вежливо.

– Нет на свете такого взрослого человека, у которого не было бы документов. У вас, несомненно, имеется хоть какой-то документ, удостоверяющий вашу личность.

– О, даже несколько.

– Вот один из них я бы и хотел увидеть. Если можно, с фотографией.

– А с отпечатками пальцев вам не подойдет? На снимках я всегда так ужасно выгляжу, я совершенно нефотогенична.

– Уверяю вас, что его не будут посылать на конкурс красоты. В данный момент у меня нет с собой приспособлений для дактилоскопирования, так что я не смог бы сравнить отпечатки пальцев А мне нужно знать, действительно ли вы и есть Иза Брант. Такое мне дано официальное поручение Форс мажор.

К этому моменту подозреваемая окончательно пробудилась ото сна, поняла, о чем речь, и это ее странным образом заинтересовало.

– Ну хорошо. Я вам ничего не покажу, потому что не понимаю, чего ради вы тут пытаете меня с раннего утра. Я что – совершила какое-то преступление? Или вам не нравится моя фамилия?

– Ничего такого я не знаю, – ответил сержант, забыв, что хотел плевать на вопросы допрашиваемого. – И знать не хочу. Я хочу знать только одно: где вы были тринадцатого после обеда?

– А где я, по-вашему, должна была быть? – хитро спросила Иза Брант.

– А кто сказал, что вы были там, где должны были быть? А не совсем в другом месте? Вопрос в том, где вы были, а не где вы должны были быть.

– Так я вам уже сказала, что была у себя дома. Но вам это явно не очень-то нравится. А я не могу перенестись в прошлом в иное место только ради того, чтобы доставить вам удовольствие.

Сержант краем уха слышал, что в этом расследовании со всеми причастными лицами следует обходиться деликатно и вежливо, поэтому ему удалось сохранить каменное спокойствие, хотя его и начали охватывать злость и отчаяние.

– Я абсолютно не могу вас заставить что-либо делать, однако советовал бы вам говорить правду.

Это всегда лучше.

– До сих пор я не солгала вам ни единого слова.