Читая маршала Жукова - Петр Межирицкий

Знали бы они, на что он способен, что держит в голове и что координирует…

Уйти не дали. Даже Троцкий проголосовал за Сталина.

Теперь, утвержденному третейским партийным судьей между непримиримо настроенными группировками, ему с руки стало с их же помощью искоренять вражду в партии. Соперников искоренять. Как ему впору пришлась их грызня! А как он ее лелеял… Под лозунгом "Единство!" сперва дезавуировать всех, отбить подальше от власти, не сразу насмерть. Смерть соперника - это пик удовольствия, венец интриги, когда можно разгладить усы и выпить стакан хорошего вина. С Каменевым и Зиновьевым против Троцкого, потом, когда этого главного врага не стало, а Каменев и Зиновьев в борьбе изрядно порастрепали перышки, взялся за них, сам оставаясь как бы в стороне, действуя исключительно в интересах партии, только ради единства в ее рядах, только следуя заветам Ленина…

… которые сам и сформулировал в своей театральной клятве.

Итак, год 1935. В армии вводятся ликвидированные было революцией воинские звания. Значит, армию переаттестовывают. Учреждается не существовавшее в царской России и несколько опереточное воинское звание маршала. Естественно ожидать, что оно окажется присвоено самым авторитетным военным деятелям страны. В их число наравне с Тухачевским без сомнения входят учителя армии, командующие ее западными приграничными округами, строгий Уборевич и добрейший любимец РККА Якир, трое соратников, понимавших друг друга с полуслова и в военных вопросах разделявших те же взгляды.

Но совмещение несовместимостей в рамках одного института - правило для того, кто желает властвовать. Любой из людей многим пожертвует, чтобы друзья его дружили между собой. Тот, кто желает властвовать, такой ошибки не допустит. По этому принципу подобраны были люди на ключевые посты всех наркоматов, комитетов и прочая. По этому признаку учрежден был и институт первых советских маршалов. Из командующих округами никто не стал маршалом, кроме Блюхера. Да и тот формально командовал не округом, а Особой Дальневосточной Краснознаменной армией, которая, возможно, для того лишь и не была преобразована в округ, как все остальные округа.

По окончании Гражданской войны командный состав Красной Армии не был однороден. К 1937 году, несмотря на удаление царских генералов, людей высочайшей культуры, типа Свечина и Снесарева, неоднородность не сгладилась.

"Подсчитано, что к 1937 г. около трех четвертей всех командиров были обязаны своим положением и своим новым престижем исключительно Сталину и его курсу. Остальные были ветеранами Гражданской войны, в основном, принадлежавшими к высшему командному составу. Нетрудно себе представить, насколько сильным при таком положении вещей был карьеристский ажиотаж, царивший на служебной лестнице. Сложность положения определялась не только давлением снизу. Существовали трения и на верхах. Они вызывались системой политического контроля… С 1929 по 1937 год Политическое управление армии возглавлял Ян Гамарник. Он обладал качествами, непригодными для поколения коммунистов, выпестованных Сталиным: еврей по происхождению, умный человек, честный коммунист, убежденный интернационалист. Рядовые младшие политработники, которых аппарат выпускал конвейерным способом, работали на низшем уровне рука об руку с красными командирами. Но на верхах, где ветераны Гражданской войны занимали большую часть командных постов, старшие и более образованные политработники не ладили с обычно малограмотными, хотя в военном отношении и заслуженными ветеранами", - говорит об этом Л.Шапиро в своей книге.

Это точное, в общем, описание исчерпывающим не является. И ветераны не были однородны. Вместе служили умные, мыслившие и продолжавшие учиться и следить за развитием военной мысли, а по сути шедшие во главе ее (и все равно разные по личностным параметрам) "генштабисты" Блюхер, Гамарник, Егоров, Корк, Примаков, Тухачевский, Уборевич, Шапошников, Якир с одной стороны - и "партизаны"-конники Буденный и Ворошилов с другой. Так же обстояло дело на всех ярусах военной иерархии. Перед чисткой высший командный состав РККА включал в себя:

– офицеров старой армии, обладавших знанием военной науки и военным опытом. Социально они не были однородны: маршал из рабочих (по поводу чего, впрочем, существуют обоснованные сомнения) полковник царской службы Егоров, маршал из дворян поручик Тухачевский, командармы - москвич-разночинец Шапошников и литовский крестьянин Уборевич;

– офицеров военного времени (комкор Ковтюх, штабс-капитан царской армии, впоследствии окончил Военную академию РККА; был заместителем командующего войсками Белорусского военного округа до Жукова);

– студентов и гимназистов, ушедших в революцию и, при выдающихся способностях, самоучкой приобретших военные знания (командарм-1 Якир, командарм-2 Примаков);

– выдающихся самородков практически без всякого регулярного образования (маршал Блюхер прошел курс в академии германского Генштаба);

– недавних комиссаров, понявших перспективность перехода в комсостав (комдив, будущий маршал И.С.Конев);

– случайных людей, их в армии тоже было немало.

Тесноту на служебной лестнице Сталин сам создал, усиливал и учитывал при аттестации. Он так уже был силен, что рекомендации его не оспаривались. Так силен, чтобы звания раздать, а не отметить ими по заслугам. И раздача так была рассчитана, чтобы посеять в армии еще большую рознь. И в касту маршалов вошла пятерка, в которой Сталин имел большинство.

Оно было замаскировано: двое из пяти. Формально и не большинство. Но двое не разлей вода конармейцев - и трое одинцов. Лишь Тухачевский был трудноуправляем. Но уж с этим ничего нельзя было поделать. Не присвоить маршальское звание Тухачевскому значило прямо со старта сделать это звание придворным. Так что и Тухачевский пусть послужит, слава имени его пусть послужит к вящему авторитету института маршалов. А расправиться, когда придет время, с маршалом и вовсе любо-дорого.

Интриган с уголовным уклоном, Сталин знал характеры назначаемых и учитывал нюансы отношений. (При отсутствии столкновений, провоцировал их. Чем больше матерел у власти, тем это делалось заметнее, и уж совсем явно проступило во время Великой Отечественной.) Если он не побоялся ввести в институт маршалов двух кадровых офицеров царской армии, Тухачевского и Егорова, то остается заключить, что эти двое не тяготели друг к другу.

Внешне все выглядело если и не безупречно, то прилично. Снова напомню, что никто из командующих округами не получил маршальского звания. Выходило так, что звание давали как бы по должности. Маршалом не стал и Шапошников, окончивший академию Генштаба еще в 1910 году, и это выглядело формальным объяснением критериев Уборевичу и Якиру. Дескать, не на что вам обижаться, вот и Шапошников…

С нашего удаления не понять всей раскалывающей силы этого присвоения званий. Пришлось бы подробно рассказывать о деятельности всех участников драмы, чтобы дать представление о том, насколько неадекватно сравнение военного-интеллигента, грамотного и даже авторитетного Шапошникова с выдающимися полководцами-педагогами, строителями армии и любимцами войск Якиром и Уборевичем. Между тем все трое были аттестованы командармами первого ранга.

Л.Шапиро в своем исследовании не отмечает, что Сталин раскалывал армию намеренно. Но он прав, утверждая, что "…карьеристская толчея на служебной лестнице и трения на верхах между командирами и политработниками… вносили раздоры." Сталин использовал это, когда решил, что час расправы настал. Доносительство культивировалось в партии изначально. Но, быть может, массовый характер того доносительства, о котором говорит Жуков, в значительной мере стимулировалось этой толчеей.

16. Начало армейских убийств

Время досказать об Охотникове.

В "Новом журнале No 219, в очерке Давида Хардина "Большое предательство", сообщено о судьбе героя.

"По так называемому "делу контрреволюционной группы Смирнова И.Н. и других" был арестован Яков Охотников, начальник Гипроавиапрома -Государственного института по проектированию авиационных заводов. В 1933 году он был сослан на три года. Архивная справка рисует его дальнейшую судьбу, типичную для тех, кто числился оппозиционером и поэтому в соответствии с директивой НКВД от 29 сентября 1936 года подлежал уничтожению: "Охотников Яков Осипович, 1897 г. р., еврей, хутор Новая Романовка, Бессарабия, беспартийный, образование высшее, начальник автобазы в г. Магадан. Приговорен Высшей Военной коллегией Верховного Суда СССР 7.03.37 к высшей мере наказания. Расстрелян 8.03.37. Реабилитирован 15.5.55. В партийном плане реабилитирован 16.05.1990."

(Интересно, что в партийном плане реабилитирован, лишь когда партия уже и не дышала. Но - реабилитирован.)