Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая - Владимир Маталасов

Так и беседуя мирно, они не спеша прогуливались по тенистым аллеям парка. Телохранитель неотступно следовал за своим хозяином. Он мгновенно насторожился, а рука его полезла под полу пиджака, когда из боковой аллеи навстречу процессии вынырнул какой-то незнакомый ему человек.

– Всё в порядке, Блэйк! – поспешил успокоить того Вилли, сделав упреждающий жест, а затем обратился к Наваррэсу: – Прошу знакомиться! Это – Бенджамин Линк, моя правая рука во всех делах и начинаниях.

Перед Наваррэсом, облачённым в белоснежный костюм и цветастую сорочку с распахнутым воротом, предстал невзрачного вида мужчина со смуглым лицом, украшенным чёрными, в стрелочку, усиками и с такого же цвета шевелюрой, расчёсанной на прямой пробор. Одет он был неброско, но со вкусом; глаза его скрывались за тёмными стёклами светозащитных очков. «Такие личности долго в памяти не задерживаются», – подметил про себя гость.

– Господа, прошу к столу, – подобострастным тоном, учтиво вымолвил он после состоявшегося знакомства…

Завтрак подходил к концу, когда перед Рунгштольфом предстал Бен Линк и что-то тихо прошептал тому на ухо. Понимающе кивнув головой, хозяин тут же обратился к своему гостю:

– Дорогой Бальдомеро! По причине того, что вы не располагаете достаточным временем, то при всём моём желании я не в силах буду ознакомить вас со всеми тонкостями ведения своего хозяйства…

– Ну что вы, Вилли! – не дал договорить гость, попыхивая выставочной, гаванской сигарой и мелкими глотками отпивая из маленькой фарфоровой чашечки крепкий, душистый кофе. – Стоит из-за этого огорчаться? Считайте, что мой визит – это просто дань уважения моему старому, доброму другу, к которому я решил заглянуть на минутку-другую и убедиться в его полном здравии и благополучии. Я уверен, что никакие обстоятельства не смогут омрачить нашей с вами дружбы.

– Весьма признателен за тёплые слова, – поблагодарил Рунгштольф. – Так вот, только что сообразительный Бен Линк подсказал мне одну блестящую идею. На вилле имеется отличный, современный комплект киноаппаратуры и небольшой просмотровый кинозал. Не покидая пределов моей скромной обители, вы сможете за какой-то час-полтора получить исчерпывающую информацию о различных сторонах деятельности вашего покорного слуги, – Рунгштольф поднёс руку к сердцу, отвесив лёгкий поклон.

– Толковый малый, оказывается, этот ваш Бен Линк, – одобрительно высказался Наваррэс. – В таком случае с удовольствием принимаю ваше предложение: сгораю от нетерпения увидеть плоды деятельности моего старого, доброго приятеля. Не будем откладывать в долгий ящик…

В затемнённом светонепроницаемыми шторами помещении небольшого кинозала раздались мерные звуки работающей киноаппаратуры, которую обслуживал Бен Линк. Хозяин с гостем расположились в мягких, удобных креслах, обшитых крокодиловой кожей.

– Кинокадры не озвучены, – счёл за необходимость предупредить Рунгштольф, – поэтому их смысл и содержание при необходимости буду вынужден пояснять своими словами, если, разумеется, вы не станете возражать.

– Какие могут быть разговоры, дружище?!

– Перед собой вы видите один из производственных комплексов дочерней, эквадорской фирмы авиационного концерна «Квинт энд аэрокомпани», которой мне, по совместительству, и приходиться руководить по настоящее время. Характер продукции на этом предприятии узкоспециализирован: выпуск реактивных, авиационных двигателей новейшей конструкции с повышенными энергетическими показателями. Обладая огромной по нынешним меркам мощностью, они в то же время, чрезвычайно экономичны при малых габаритах и весе…

– Поговаривают, что этот Квинт является обладателем бесценного сокровища, – ни с того, ни с сего заявил Бальдомеро.

– Да как вам сказать, – пожал плечами обескураженный Вилли. – При его солидном положении…

– Нет-нет, – перебил гость, – вы меня не так поняли. Я имел в виду его дочь, о красоте которой ходят чуть ли не легенды.

– А-а, вот вы о чём, – улыбнулся хозяин. – Что правда, то правда. Должен с этим согласиться: весьма привлекательная и обворожительная особа. И если разговор зашёл о женщинах, то честно признаюсь: мне в жизни как-то больше попадались туманности; Лорид – звезда первой величины, поверьте мне, не в меру умная и не по годам самостоятельная девушка. Джеймс Квинт прочит её в свои преемники.

– Вот как? – гость удивлённо наморщил лоб.

– Представьте себе. А ей всего лишь неполных двадцать лет.

– Ох, Вилли, Вилли! – шутливо погрозил пальцем Наваррэс. – Неужели в ваших, не слишком-то богоугодных заведениях, разбросанных по всему свету, не сыщется хоть парочка девиц, под стать вашей Лорид?

– По красоте – может, но не по уму и манерам. – Рунгштольф понял, что гость делает попытку перевести разговор в нужное ему русло, ненавязчиво намекая на то, что пора бы уже расплатиться с долгами. Понял он и то, что того не очень-то волнует и трогает то, что не затрагивает его интересов. – Не дождёшься, сукин сын, чтобы свою музыку Рунгштольф перекладывал на твоё либретто, – подумалось Вилли, а вслух он произнёс:

– Мы с вами невольно несколько отклонились от основной темы. Так вот, подобными двигателями в скором времени будут оснащены пассажирские лайнеры, работающие на международных авиалиниях. Правда, некоторые чиновники из Пентагона были бы не прочь завладеть монополией на производство подобных двигателей, в стремлении установить их на всепогодные, скоростные бомбардировщики дальнего действия. Такая «летающая крепость» с укомплектованным лётным составом и полным боекомплектом способна облететь вокруг земного шара два раза, без посадки и дозаправки.

– Что же им мешает сделать это? – спросил гость.

– Дело в том, что конструкция и технология сборки двигателя разрабатывались совместно с советскими специалистами, и теперь производство их освоено на одном из предприятий СССР.

– Нет ничего проще, чтобы завладеть проектом. Преподнесите им фритюр под меланжем: устройте несколько неудачных испытаний, аварий, систематически срывайте сроки испытаний, а затем, опираясь на это, просто расторгните совместный контракт…

– Пробовали, – пояснил Рунгштольф, – но из этих затей ничего не вышло.

– Подключите к этому делу ваших калифорнийских, финансовых аллигаторов из «Уэстерн банк корпорейшн». Политический климакс, переживаемый сейчас Советами, для них как нельзя кстати. Думаю, что они сами были бы не прочь погреть свои руки на этом проекте.

– Вся загвоздка в Джеймсе Квинт, – тяжело вздохнул Вилли. – По каким-то, ему одному известным соображениям, он не желает рвать деловых связей с русскими.

– Значит надо вышибить его из седла, – посоветовал Наваррэс.

– Каким образом?

– Воспользоваться математическим понятием: протяжённость дороги на кладбище, по сравнению с протяжённостью жизни, есть величина бесконечно малая, – цинично рассмеялся Наваррэс. – Мне ли вас учить, господин Рунгштольф? Жизнь человеческая – это узкая, извилистая тропинка на острой вершине горного хребта с пропастью по бокам. Один неверный или неосторожный шаг, и…

– Послушать этого самоучку-философа, так просто уши вянут, – усмехнулся про себя Рунгштольф. – Общение с ним, видимо, полезно лишь в весьма малых дозах, иначе начинаешь сомневаться в своих умственных способностях…

Вот на экране замелькали новые кадры. Пилот, облачённый в скафандр, забирается внутрь кабины какого-то летательного аппарата, усаживается, приняв чуть ли не горизонтальное положение; прощальный взмах руки, и фонарь кабины над головой задвинут наглухо.

Длиной, не более пяти метров – по форме очень смахивающий на меч-рыбу, – с короткими стреловидными крыльями, и небольшим задним оперением, он, не пробежав по взлётно-посадочной полосе и двадцати метров, круто взмывает вверх и через четверть минуты скрывается из вида.

– Опытный и единственный в своём роде экземпляр разведчика-истребителя. В качестве бомбовой нагрузки несёт на себе две ракеты класса «воздух-земля», размещённые в корпусе фюзеляжа. Способен свободно перемещаться по земле, по воздуху, по воде и под водой: в последней движется, как подводная лодка, со скоростью в семьдесят узлов. Возможно и длительное зависание под водой.

– Вот теперь вы видите тот же самый летательный аппарат в полёте, – продолжал комментировать Рунгштольф, – а сейчас увидите и в действии.

Кадр выхватил каёмку морского горизонта с маячившим на нём, на фоне голубого неба, контуром какого-то военного корабля. Снова появилось изображение летящего самолёта. Но вот он круто взял вниз, по курсу на корабль, и под углом в сорок пять градусов на всей скорости вошёл в воду. Минут через десять – так пояснил Вилли, – под таким же углом, аппарат взмыл в небо из-под воды всего в какой-то миле от корабля, выровнялся, и произвёл по нему два огневых залпа. Многократное увеличение киносъёмочной аппаратуры выявило растерянность на лицах членов экипажа корабля: никто из них и в помине не ожидал какой-либо угрозы. Два попадания в обшивку корабля на уровне центральной надстройки и несколько выше ватерлинии сделали своё дело: корабль разломился надвое, и через пять минут скрылся в пучине вод.