Анамнесис - Л. Скар

быть, самому решать, какой будет твоя жизнь и не позволять каким бы то ни было чувствам менять ход событий, – вот что для меня действительно важно, – Алан подмигнул Лили и, увидев её задумчивое лицо, рассмеялся.

– Почему ты всегда пытаешься меня запутать? – обиженно произнесла Лили. – Когда мы о чём-то говорим, ты непременно выстраиваешь стройную систему понятий, касающуюся конкретного предмета. Однако, каждый раз, когда я тебя спрашиваю, какое место занимаешь ты в этой системе, ты усмехаешься и заявляешь, что находишься вне системы.

– Малыш, не обижайся, но я действительно в некотором смысле вне системы. Как писатель, я создаю миры и героев, которые подчиняются созданным мною правилам и законам. Сам я им не следую и управляю своим миром извне, находясь над системой.

– В реальной жизни всё по-другому!

– Не всегда, – произнёс Алан, и если бы Лили в этот момент была более наблюдательной, то увидела бы, как много усилий он прикладывает, чтобы казаться равнодушным и спокойным. – Порой реальный и воображаемый миры пересекаются, и тогда не знаешь, в каком из миров ты оказался и как себя в нём вести.

– Алан, тебе нужно хорошенько выспаться.

– Я знаю, Лилс. Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что слушаешь меня. Если ты не заметила, я немного отличаюсь от других людей.

– Все мы разные, но это не означает, что одни лучше, а другие хуже, – обратилась к нему Лили. – В непохожести людей друг на друга и заключается их исключительность. Никто не имеет право осуждать другого человека. Ведь каждый из нас живёт в своём собственном мире, и выйти за границы этого мира – значит, изменить самому себе.

– Ты права. Мы с тобой живём в разных мирах, и я надеюсь, что когда-нибудь грань между ними исчезнет, – в последних словах Алана было столько отчаяния, что Лили стало не по себе.

– Что ты имеешь в виду? – девушка почувствовала раздражение. – Что твой социальный статус важнее нашей дружбы? Или что обычные люди не имеют право находиться рядом с Аланом Россом?

Писатель воззрился на девушку в задумчивом молчании. Лили не стала ждать другой его реакции и, молча, вышла из комнаты. Уже оказавшись на улице, она поняла, что повела себя как ребёнок, для которого не имеет значения, кто перед ним находится. Для этого ребёнка главное, чтобы с ним играли по его правилам. Но Росс не будет играть с той, которая является никем в его ослепительном мире. Да и чего Лили вообще от него хотела?

Девушка прекрасно понимала, что Алан не может отказаться от тех условностей, которые диктует его образ жизни. Она всё понимала, но не могла это принять, потому что в глубине души надеялась на нечто большее, чем дружба с известным писателем.

Глава 9

Тёмная ночь. Подожжённый причал.

Стрелки отмерили медленно час.

Я перестала скучать, а ты всё кричал:

«Этот мир не для нас, этот мир не для нас».

Алан Росс «Призрак времени»

На следующий день Лили отправилась в «Сон океана», где её ждал старый друг. Встречу с Чарльзом Лили ждала с особым нетерпением. Общение с ним всегда делало девушку счастливой и доставляло массу позитивных эмоций. Чарльз мог рассмешить её своим удивлённым взглядом или случайным взмахом руки. Окружающим Чарльз казался странным. Однако Лили не волновало мнение остальных людей. Она любила Чарльза таким, какой он есть, и считала, что их сблизила непохожесть на других людей, инородность и жажда чего-то безумного. Лили полагала, что отрицательная сущность безумия сильно преувеличена. Быть безумным – это всецело полагаться на чувства, а не на разум. А если безумный, но хороший и безобидный поступок может подарить человеку счастье, то зачем подавлять свои эмоции и следовать выдуманным правилам? Свою чужеродность Лили чувствовала практически со всеми, с кем ей приходилось общаться, но, когда она находилась рядом с Чарльзом, это ощущение оставляло её, и девушка позволяла себе быть настоящей.

Чарльз был художником. Его экстравагантные картины пользовались успехом у публики, поэтому ему ничто не мешало путешествовать по миру и жить в своё удовольствие. Путешествуя по прекрасным странам, Чарльз писал не менее прекрасные картины. Лили часто шутила, что если бы у неё было достаточно денег, то она бы купила все его работы. После этих слов Чарльз обычно привозил ей недавно написанную картину и вручал подарок со словами: «Я отдаю её тебе, потому что знаю, как ты любишь плоды моего вдохновения. Но прошу тебя, Лили, не обольщайся насчёт какого бы то ни было искусства: самые красивые картины пишет наша душа, а наиболее трогательные истории придумывает воображение. Мы никогда не сможем увидеть нечто по-настоящему прекрасное, потому что оно не лежит на поверхности человеческого восприятия и скрыто глубоко внутри нас. Да, проявления прекрасного бывают необычайно восхитительны, но поверь: даже на тысячную долю они не так чудесны, как истинная красота».

Лили познакомилась с Чарльзом, когда ей было двадцать лет. Она пришла на выставку картин молодого, набирающего популярность художника. Картины настолько потрясли девушку, что она стояла, позабыв обо всём, и зачарованно любовалась ими. Лили даже не заметила, как за её спиной появился незнакомец, внимательно наблюдавший за девушкой.

– На этой картине море словно живое, – заговорил Чарльз.

– Его неистовство завораживает и внушает страх, – согласилась Лили и посмотрела на своего собеседника. Необыкновенно красивые тёмные глаза с такими же тёмными бровями и ресницами резко контрастировали с очень светлыми волосами мужчины. Лили мысленно сравнила его точёные черты лица и высокое подтянутое тело со статуей Аполлона, неожиданно возникшей перед её мысленным взором.

– Такая красота может привести невинного наблюдателя к погибели, – произнёс Чарльз, не отрывая взгляда от картины.

– Да, но не всякий путник захочет погружаться в стихию, раздирающую саму себя изнутри, – возразила Лили.

– Наблюдателю необязательно погружаться в море. Достаточно одного взгляда на него, чтобы погибнуть.

– Вот как? С чего вы это взяли? – удивлённо спросила девушка.

– С того, что ваши изумрудные глаза могут свести с ума любого, кто в них заглянет, – Чарльз посмотрел на девушку и коснулся ее руки. – Я говорил не о картине, а о вас.

– Я знаю, – улыбнулась Лили и осторожно освободила свою руку.

– Чарльз Эванс, – представился блондин. – Насколько я понимаю, вам понравились мои картины.

– О Боже, они ваши?! – воскликнула девушка и неосознанно подвинулась ближе к художнику. – Я Лили. Рада нашему знакомству.

Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Девушка изумлённо смотрела на то, как Чарльз обхватывает ладонями её лицо, отводит назад волосы и поцелуем впивается в