Реализованная Вероятность - Ирина Горбунова

   - Эй! какого пульсара тут...

   Знакомый голосина. И парень знакомый, супер-гипер. Капитан Джемберри, собственной персоной. Засёк её от дверей; скалится с дружелюбием тиранозаврового черепа в Музее Палеонтологии. Дескать, снова ты, баламутка! так задницей и чувствовал!

   Ну что, летун бравый? Ринешься на подмогу единокровным, единоверным (так и наседают, не уймутся! успевай только в морду подносить!)? Или всё ж за даму вступишься, рыцарь Печального Образа? Давай, определяйся!

   Ох, разошлась ты, Молодая Волчица! хоть за пивом посылай.

   - Держи-ись!.. - ревёт капитан, адресуясь невесть кому.

   Танком вклинился в потасовку - таки к ней прорывается, таки своих молотит! Прорвался; под глазом уже франтоватый фингал наливается спелой сливой... с боевым крещением, красавчик! Кулаками расчистил для себя жизненное пространство, подле неё... слава прогрессу! не загораживать собою ринулся, по-джентльменски! Встал, как напарник, как соратник: спина к спине под мачтой.

   Ценю - мелькнула мысль; совпала с очередной, в кровь разбитой полупьяной харей.

   С новой силой пошла потеха: в четыре руки, в четыре ноги. Капитан ещё акустической атакой оглушает, не хуже Соловья-Разбойника: благо глотка - дай Боже здоровья! Воинственные кличи да нецензурное меж строк: этакий слоёный торт - кушайте, не обляпайтесь! Она-то с пелёнок предпочитала драться - молча... на вкус да на цвет...

   Космос, да когда ж угомонится это разворошённое осиное гнездо?! Капитана уже зацепили по плечу чем-то острым; она пока невредима - рефлексы конфедератки не подкачали. Хоть из парализаторов палить надоело, и на том спасибо: не нужно специально прикрывать спонтанного напарника. Кулаки, ножи да бутылки битые - чепуха чепух и всяческая чепуха...

   Накликала! вон, кажется, подваливает - не то чтобы проблема неразрешимая, но и не совсем чепуха. Здоровый ящер (местный родич вэн-гаров, не иначе!) раскручивает над головой, на манер лассо, толстую цепь. На конце которой - то ли три, то ли пять устрашающих кривых лезвий... Ой-вэй! пора принимать радикальные меры, не то с отчаянного капитана снимут скальп. Изволь потом лечить болезнь, которую вполне можно предупредить.

   Лучевой меч уже в руке... колесо лилового пламени прочерчивает полумрак тёмной рукопашной. Большая часть цепи отлетает куда-то к ситтхам прочь; вскользь подбривает-таки темечко - не капитану, кому-то постороннему.

   И в заминку, в потрясение новым чудом не замедлил вклиниться капитан - первостатейным казарменным рыком.

   - Может, хватит, парни?!

   Парни сопят, пыхтят, мнутся, переглядываются растерянно; разжимаются кулаки. Помяты парни, побиты; и не просто - как собаки. Потрясены до глубины печени; до самых основ своего мироздания.

   С кем же, чёрт побери, сцепились?!

   - Та-ак, ребята... - Капитан обводит вверх тормашками перевёрнутую забегаловку тяжёлым, ртутным взором. - Пошумели, пар стравили? - и хорош. Кто ещё на ногах - подобрали падаль и пропали пропадом со всех моих радаров. Ясно выражаюсь?!

   Куда уж ясней. Компашки спешно разбирают своих нокаутированных; растаскивают к выходу; по углам, по щелям расползаются. Знают тут капитана Джемберри.

   Хорошо знают.

   Теперь узнают не хуже и её - Шейлу Молодую Волчицу.

   Недурственное начало отпуска.

   Капитан Джемберри зыркает и на кисок, забившихся по закуткам, всё ещё попискивающих там. Прочищает ухо мизинцем.

   - И уймите, кто-нибудь, этих подстилок! Осточертели пуще Аррк Сета, будь он трижды проклят...

7.

   - Ну, ты даёшь!

   - Мы уже на брудершафт пили, капитан?

   - Мы на брудершафт - дрались! Спина к спине. Куда уж ближе.

   Угу, кивает Шейла. Не возражаю, кивает Шейла.

   Сама не терплю "выканья" со свойскими парнями - кивает.

   - А выпить? так оно можно.

   И опять ты прав, лихой пилот. Можно и даже нужно, после такой-то катавасии.

   Бармен, оказывается, очухался уж давненько. Только вида не подавал. Мышкой притаился, таракашкой в щели: а чтоб опять не подвернуться под горячую руку. Умно, парень.

   Но теперь - полундра миновала, и самое время отвлечь тебя от причитаний над твоими бутылками, погибшими смертью храбрых. Тащи-ка чего поприличнее из выживших.

   - Ты что пьёшь-то, вояка?

   - А всё, что горит, летун.

   - И имеешь всё, что движется? девочка, да ты - настоящий мужчина!

   Шейла хмыкает. Какие задворки Вселенной ни возьми - признаки "настоящей мужественности" разнообразием не балуют.

   - Эй, приятель... Рамван! - Это Джагвер бармену. - Тьфу! прекрати ты выть, как девица по суженому! Жизнь продолжается, и бизнес тоже. Две кружки суэрсийской карлавы - на бочку.

   И, хлопнув себя по нагрудным карманам, - уже Шейле, досадливым шипом:

   - Ш-тоб тебя! ни монеты не захватил, ни кредитной карточки. Угощать надумал, кретин... Рам после всего в долг шиш отпустит, без того у него из-за нас проблемы.

   - Хочешь сказать - я заварила, мне и расхлёбывать? - Шейла нырнула к себе в карман. - Расслабься, парень: я угощу. С прибытием. Ты - в другой раз.

   - Так ты не только при оружии - при денежках тоже? - аж присвистнул Джагвер.

   - Ага. Только что императора вашего раскурочила. Очень кстати тут в порту ошивался, инкогнито. Со всей своей казной. Видно, каждую шлюху осчастливить надумал. Чтоб ни одна не ушла обиженной.

   - С тебя станется!

   - С меня? - или с императора?

   Бармен Рамван хлопнул на столик две солидные кружки с шапками рыжеватой пены - требуемая суэрсийская карлава. (По химическому составу - ближе всего к земному пиву). Сгрёб выручку жестом иллюзиониста - куда там Копперфильду. Потопал восвояси, непрестанно, едва не в слезах поскуливая: "Разори-или! как есть разорили!! в разор разорили!!!"

   Убрался, нытик, слава прогрессу. Можно сидеть в своё удовольствие.

   А хорошо-о! Тихо вокруг, мирно; пусто. Оркестрик со стриптизёрками успели куда-то слинять; шлюшки визгливые тоже; и посетители расползлись подчистую - раны зализывать. Новые не спешат заглянуть на огонёк - побаиваются: дурные вести не ждут на месте.

   И она, посреди разгрома ею же учинённого (ну, не только ею, справедливости ради; и не так непоправимо тебя раздолбали-разорили, Рам-скряга, не ври!), расположилась с комфортом, как дома в "Трёх Хвостах". Пивко местное потягивает; недурственное! Да не одна - с новообретённым приятелем, с кем только что дралась "на брудершафт", проще говоря спина к спине. Одни-разъединственные во всём зале, как белые люди.

   Что ещё нужно для счастья?!

   - Вояка, а вояка? как бишь тебя зовут, прости, запамятовал?

   - Шейла, кэп. - Космос, неужто имечко у неё такое заковыристое? добро б Нефертити какая-нибудь, или там Ируандика! - Шей-ла. Повтори.

   - Галактику избороздил вдоль-поперёк - ничего подобного не слыхивал. - Лихой пилот с шумом прихлёбывает из кружки. - Ну, какое б ни было - такое есть.

   Вот спасибочко! дозволил, милостивый государь, оставить за собой исконное имя. Облагодетельствовал по гроб жизни.

   - А я - Джагвер Джемберри, - напомнил на всякий случай - специально для кретинов, видно.

   - Уяснила. Ещё по прибытии. - Ухмылка со значением: не все, мол, и не везде такие тугодумы, как у вас в Космофлоте. В Славном-Имперском-Орденоносном... и каком бишь ещё?

   - Для друзей - Джав, - не обижаясь, добавил космический волк: со встречным намёком.

   Во-она даже как? не только в приятели-соратники-собутыльники - уже и в друзья набиваешься, с налёта-с поворота? Не больно-то соблюдают в вашем лучшем из миров варварское золотое правило насчёт пуда соли.

   Душа нараспашку, доверие без оглядки - это скорей по-нашему.

   По-конфедератски.

   Не подозревала за тобой, парень!

   При ближайшем рассмотрении, куда более приятным малым он оказывается - капитан Джемберри, для друзей Джав. Ну, перец-имперец; ну, космофлотец; ну, самую малость солдафон, самую каплю шовинист. И что с того, что лицом смахивает - на образцово-показательного то ли комсомольца, то ли ковбоя (тот и другой, в общем, одним миром мазаны - суперменовским)? Небось не сам себе лицо выбирал. Какое сделали папа с мамой (или, ещё того слаще, - автор этого боевичка), с таким и ходи всю оставшуюся. Да нечего тявкать на судьбу.

   Может, и споёмся в скором времени.

   - Там посмотрим-поглядим... дружище!

   Это уже вслух; туманное обещание подкрепим хлопком по плечу - от души. Реакция на жест доброй воли слегка нестандартная: шипенье от боли сквозь зубы. Эх, дубина! двинула парня, а он же ранен...

   Нет смысла в выражениях сочувствия: сильно, мол, зацепило? Нарвёшься, как пить дать, на фарфаронистую отповедь: ерунда, царапина... сама бы так отвесила.