Сталин шутит. Лучшее и новое - Арсений Александрович Замостьянов

шутили и что ничего серьёзного они и не думали. Сталин бывает обаятелен, когда он того хочет, и мне никогда не приходилось видеть, чтобы он проявлял это в такой степени, как в этот момент. Хотя в то время – как и сейчас – я не вполне был уверен, что все это была шутка и что за ней не скрывалось серьёзного намерения, я согласился вернуться к столу, и остальная часть вечера прошла очень приятно». Чёрный юмор в конце войны? Для нервной разрядки – вероятно, дело необходимое.

2. Других писателей у меня для вас нет

1

Узнав о разногласиях между писателями Фединым и Шолоховым, Сталин пригласил их в Кремль. Усадил за стол и начал мирить.

– В интересах советской литературы прошу вас помириться и подать друг другу руки.

Писатели молчат.

– Я прошу вас! – настаивает Сталин.

Писатели упорствуют.

– Сталин вас просит! – уже жестче говорит Иосиф Виссарионович.

Литераторы встают и нехотя протягивают друг другу руки.

– А теперь поцелуйтесь! – говорит Сталин. И когда оппоненты начинают целоваться, громко смеется:

– А я думал, вы принципиальные!

2

Сталин ценил не только своё остроумие. В 1948 году в СССР гостил Урхо Кекконен – будущий президент Финляндии. Делегации напряжённо обсуждали нюансы Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. На прощальном банкете Иосиф Сталин протянул Урхо Кекконену бутылку грузинского красного вина со своей родины. Кекконен осторожно наполнил бокал до середины, осушил его и ничего не сказал. Сталин прервал молчание и поинтересовался, понравилось ли Урхо Кекконену вино.

«О серьезных вещах нельзя делать поспешные заявления», – ответил Кекконен и налил себе еще.

Только после этого долговязый финн похвалил напиток, и польщенный товарищ Сталин отдал ему бутылку вина в качестве подарка. Однако Кекконен заметил, что вина в бутылке осталось маловато. Сталин ответил, что ему дадут еще этого вина с собой, чтобы финский политик выпил за его здоровье.

3

О буржуазии Сталин говаривал: «Торгаши никогда не отличались храбростью, ведь мертвецам деньги не нужны. А других идеалов у англичан и американцев нет. Когда над всем господствует нажива, умирать трудно, потому что не за что. Вот они и спасают шкуры».

4

Сталин прибегал к юмору даже в предельно деловой переписке, какой являлся, например, обмен секретными посланиями во время войны между ним и Уинстоном Черчиллем. 14 января 1944 года в очередном послании он среди прочего пишет премьер-министру Великобритании:

«Вы можете не ослаблять, а даже по возможности всемерно усиливать бомбардировки Берлина. Немцы еще успеют к нашему общему приходу в Берлин отстроить некоторые помещения, необходимые для нас с Вами».

5

Президент американского агентства «Юнайтед Пресс» Х. Бейли направил 23 октября 1946 г. в письменном виде вопросы товарищу Сталину и попросил ответить на них. Вождь ответил через газету «Правда» спустя несколько дней.

1. Вопрос: Согласны ли Вы с мнением государственного секретаря Бирнса, выраженным им в обращении по радио в прошлую пятницу, об усиливающемся напряжении между СССР и Соединенными Штатами?

Ответ: Нет.

2. Вопрос: Если существует такое усиливающееся напряжение, не можете ли Вы указать на причину или причины такового и каковы главные средства для его устранения?

Ответ: Вопрос отпадает в связи с ответом на предыдущий вопрос.

3. Вопрос: Считаете ли Вы, что настоящие переговоры приведут к заключению мирных договоров, которые установят сердечные отношения между народами – и устранят опасность развязывания войны со стороны бывших стран оси?

Ответ: Я надеюсь на это.

4. Вопрос: Каковы в противном случае основные препятствия к установлению таких сердечных взаимоотношений между народами, которые были союзниками в великой войне?

Ответ: Вопрос отпадает в связи с ответом на предыдущий вопрос.

6

Известному политику и главе первого послевоенного правительства Румынии Петру Гроза, заявившему «я очень люблю женщин», Сталин ответил: «А я очень люблю коммунистов». Думается, этот диалог в трех ипостасях – романтичном, ироничном и критичном – не уменьшил любвеобилия румынского деятеля, равно как не ослабил идейной позиции Сталина. Зато увеличил степень доверительности в их взаимоотношениях.

В начале 1947-го советский лидер встретился с лидером румынских коммунистов Г. Георгиу-Дежем, который занимал высокие посты в тогда еще буржуазном правительстве. Документ о встрече гласит:

«Деж говорит, что министерство национальной экономики ведает в Румынии всей промышленностью, а также внутренней и внешней торговлей. Все крупные мероприятия министерства… утверждаются Высшим Экономическим Советом Румынии, которому подчинены все экономические министерства страны, т. е. министерство национальной экономики, финансов, шахт и нефти и т. д… Во главе Высшего Экономического Совета стоит он, Деж.

Тов. Сталин отмечает, что Деж, находясь во главе Высшего Экономического Совета и во главе министерства национальной экономики, «сам себе подчиняется».

7

В воспоминаниях бывшего охранника Сталина А. Т. Рыбина сохранился такой бриллиант. Спустя несколько лет после войны Сталин принимал у себя на Кунцевской даче Первого секретаря ЦК КП Грузии А. И. Мгеладзе. Он потчевал гостя лимонами, которые вырастил сам в теплице:

– Попробуйте, здесь под Москвой выросли!

Между разговорами на разные темы, он снова и снова подчеркивал, угощая гостя собственноручно нарезанными дольками сочного цитруса:

– Попробуйте, хорошие лимоны!

Так продолжалось до тех пор, пока собеседника, уже объевшегося лимонами, не осенило:

– Товарищ Сталин, я обещаю, что через несколько лет Грузия обеспечит страну лимонами, и больше не понадобится ввозить их из-за границы.

– Слава богу, наконец-то догадался!

8

Сталин не раз говорил о необходимости сочетания большевистского размаха с американской деловитостью. В беседе с советским лидером 13 декабря 1931 года немецкий писатель Эмиль Людвиг спрашивал:

«– Я наблюдаю в Советском Союзе исключительное уважение ко всему американскому, я бы сказал, даже преклонение перед всем американским, то есть перед страной доллара, самой последовательной капиталистической страной. Эти чувства имеются и в вашем рабочем классе, и относятся они не только к тракторам и автомобилям, но и к американцам вообще. Чем вы это объясните?

Сталин ответил:

– Вы преувеличиваете. У нас нет никакого особого уважения ко всему американскому. Но мы уважаем американскую