Запорожцы — русские рыцари. История запорожского войска - Александр Широкорад

Весной 1595 г. началась большая польско-турецкая война, и паны попытались привлечь Григория Лободу на свою сторону, при этом они игнорировали Северина Наливайко. Лобода принял предложения поляков и 21 февраля выступил со своим отрядом к границам Молдавии, но затем остановился и начал опустошать земли польской короны. Тогда польский воевода Ян Замойский приказал казакам уйти от границ Молдавии, а в противном случае грозил поступить с ними «как с неприятелем». Лобода не стал спорить и вернулся в Овруч.

Что же касается Наливайки, то он расположился в имении князя Константина Острожского Острополе. В тот момент сам князь Острожский находился в другом своем имении Турове на Полесье и поэтому о приходе Наливайко в Острополь узнал через гонца в начале марта 1595 г. и известил об этом своего зятя Криштофа Радзивалла: «Как Лобода, желая приязни со мной, вел себя спокойно относительно меня и моих подданных, так этот лотр [бандит — А.Ш.] Наливайко, отставши от других, в числе 1000 человек, гостит теперь в местности моей Острополе и, кажется, что придется мне сторговаться с ним. Другого Косинского посылает на меня Господь Бог».[60]

Письмо это князь Острожский написал в конце марта 1595 г., а в середине августа того же года Наливайко уже оставил Острополь и со своим отрядом отправился через Семиградское княжество в Венгрию на помощь командующему имперской армией германскому эрцгерцогу Максимилиану в борьбе против турок. В Венгрии Наливайко оставался до поздней осени, а затем с большой добычей вернулся в Малороссию.

Германские авторы утверждают, что в Венгрии казаки Наливайки не столько воевали, сколько грабили и были выдворены оттуда имперскими войсками.

Собрав около двух тысяч казаков, Наливайко разгромил волынский город Луцк. При этом хитрый атаман накатал письмо Сигизмунду III, в котором утверждал, будто он зашел в Луцк с единственной целью сделать в нем военные запасы и потом предложить свои услуги коронному гетману, но встретил со стороны гетмана и польских панов ничем не объяснимую вражду: «Паны били и мучили хлопят, парубков и нескольких товарищей наших или на приставах или на пути к своим родителям».[61]

Из Луцка Северин направился на Белую Русь и 6 ноября 1595 г. взял Слуцк. Из крепостных запасов он забрал себе 12 пушек, 80 гаковниц и 700 рушниц.[62]

30 ноября 1595 г. Наливайко штурмом взял город Могилев «и шляхетские маетности, он не мало причинил шкоды шляхте, мещанам и богатым панам: „Место славное побожное (т. е. на реке Буге или Боге) Могилев, дома, крамы, острог выжег; всех домов до 500, а крамов с великими скарбами до 400; мещан, бояр, людей учтивых, мужей, жен. Детей малых побил, порубил, попоганил; с лавок и с домов неисчислимое число скарбов побрал“».[63]

Пока казаки «гуляли», к Могилеву подошел литовский гетман Криштов Радзивилл «с 14 000 литовских и 4000 татарских войск».[64] Терминология как советских, так и дореволюционных историков требует пояснений. «Литовские войска» — это русские православные ратники, уроженцы Белой Руси, состоявшие на службе литовского гетмана, а «татарское войско» — это не крымцы, а литовские татары.

Поначалу Наливайко хотел сесть в осаду в замке Могилева, но жители города, которых казаки уже допекли дальше некуда, сами подожгли замок, и Наливайке пришлось отойти на ближайшие к городу высоты — Илинскую гору. Тут казаки построили укрепления и установили многочисленные артиллерийские орудия. Тем не менее, после упорного боя казаки отошли к Рогачеву, а затем — к Речице.

Из Речицы Наливайко вновь написал письмо Сигизмунду III. «В этом письме он предлагал свои услуги королю смирить всех непокорных ему людей, но для этого просил короля отвести козакам для поселения пустыни между Бугом и Днестром, на татарском и турецком шляху, между Тягинею и Очаковым, на пространстве 20 миль от Брацлава, где от сотворения мира никто не обитал; дозволить самому Наливайке построить особый город с замком, сделать этот город центром всего козачества, выдавать козакам „стации“, поставить над ними гетмана, а в Сичи держать лишь помощника гетману. После всего этого Наливайко обещал королю держать в полной покорности всех „стационных“ козаков; новых лиц, приходящих к ним, или вовсе не принимать, или же возвращать назад, обрезав им предварительно носы и уши».[65]

Так и не дождавшись ответа от короля, Наливайко, оставив Речицу, прошел через Туров и Городню и в конце января 1596 г. прибыл на Волынь и расположился в имениях князя Константина Острожского. На этот раз Наливайко не встретил даже слабого сопротивления со стороны князя. Дело в том, что Константин Острожский был ярым противником вводимой как раз тогда унии и был готов ради православной веры выступить против короля и взять в союзники хоть турецкого султана. Не стоит забывать и о том, что у Константина Острожского по-прежнему рядом был брат Северина священник Дамиан Наливайко.

Северин быстро оценил ситуацию и 14 февраля 1596 г. напал на владения Яроша Терлецкого, брата епископа Кирилла Терлецкого — одного из столпов унии. Сам епископ в тот момент гостил у римского папы. Были разгромлены имения Яроша и его жены.

Затем Наливайко напал на Пинск, куда епископ Кирилл Терлецкий перед своим отъездом в Рим отправил на хранение свои документы и церковные драгоценности. Заодно было разгромлено и имение луцкого старосты Александра Семашко, ярого сторонника унии. Любопытно, что в разгроме имения Семашко участвовал и какой-то русский князь Петр Вороницкий.

Но мы забыли о запорожцах атамана Григория Лободы. Тот, постояв несколько недель в Овруче, в январе 1596 г. спустился по Днепру в Сечь. Но, услышав об успехах Наливайко, он не выдержал, собрал войско и отправился на судах вверх по Днепру, грабя окрестные местечки. В отличие от Наливайко, Лобода не поднимал знамени религиозной войны, а откровенно обещал казакам большую добычу.

В конце января 1596 г. Сигизмунд III решил, наконец, нарушить свой нейтралитет и отправить против Наливайко и Лободы коронное войско во главе с гетманом Станиславом Жолкевским.

У казаков была прекрасно налажена разведка и, узнав о движении коронного войска, Наливайко перешел с Волыни в Брацлавщину, в Лабунь, поближе к границе между Речью Посполитой и Турцией. Жолкевский хотел внезапно напасть на казаков. Но тут на сторону Наливайко перебежал пан Плоцкий вместе со своей ротой, состоявшей из этнических поляков. Мотив — несвоевременная выплата жалованья.

Предупрежденный Плоцким Наливайко оставил Лабунь и решил вернуться в Острополь. Во время отступления казаков произошел колоритный эпизод. Около пятисот казаков под командой сотников Дурного и Татаринца устроили большую попойку у марцирицкого арендатора. Там их застал авангард Жолкевского. Казаки были столь пьяны, что не могли сесть на коней и ускакать, но взялись за пищали и начали отстреливаться из дворов и хат села Мацирица. Поляки были отброшены, но затем они сумели поджечь село. Окруженные казаки погибли в пламени, отстреливаясь, но никто не вышел сдаваться.

Жолкевский энергично преследовал Наливайко. У него было свыше 3 тысяч человек против 1,3 тысячи у казаков. Наливайко выполнил ряд маневров. а затем ушел в Дикое поле. Жолкевский дошел до Синих Вод и остановился. Ему не улыбалось гоняться за казаками по степи, да и жолнеры потребовали выдачи жалованья.

В марте 1596 г. Наливайко со своими силами двинулся к Киеву, где соединился с запорожскими казаками, которые выбрали себе нового атамана Матвея Саулу вместо Григория Лободы.

23-24 марта 1596 г. у урочища Острый камень недалеко от города Белая Церковь произошло упорное двухдневное сражение. Казаки устроили табор, поставив в 5 рядов повозки, скованные за колеса железными цепями. В таборе они поставили 24 пушки. Обе стороны понесли тяжелые потери. Матвею Сауле оторвало ядром руку, и командование над запорожцами вновь принял Лобода.

Жолкевский сообщил в Варшаву о полном разгроме казаков и… вернулся с войском в Белую Церковь. Казацкое же войско двинулось к Триполью, переправилось с правого на левый берег Днепра, дошло до города Переяслава и остановилось возле него.

Между тем на помощь Жолкевскому пришел гетман Потоцкий, оставив ради этого Молдавию.

В мае 1596 г. Жолкевский, получив подкрепление, осадил лагерь повстанцев в урочище Солоница, недалеко от Лубен. Казаки с трех сторон укрепили лагерь возами, поставленными в четыре-пять рядов, обнесли его рвом и высоким валом. С четвертой стороны к лагерю прилегало непроходимое болото. В нескольких местах лагеря были построены срубы, заполненные землей, на них казаки поставили около 30 пушек.

Запорожцы, остававшиеся в Сечи, дождавшись освобождения Днепра ото льда, отправились на лодках вверх по Днепру на выручку Лободы. Ими командовал православный шляхтич Каспар Подвысоцкий. Но Жолкевский устроил засаду — на высоком берегу Днепра было поставлено множество пушек. Запорожцы весело гребли вверх «при звуках сурьм и бое котлов». Внезапно подул сильный встречный ветер — строй лодок нарушился, и казаки гребли на месте. И тут ляхи открыли огонь из пушек. Казаки потеряли несколько лодок, в том числе и флагманскую. Самому Подвысоцкому удалось спастись, но запорожцы были вынуждены вернуться назад. Теперь поляки могли без помех расправиться с окруженными войсками Лободы и Наливайко.