Обычная жизнь - Андрей Колганов

Ориентируясь по схеме, нарисованной в углу карты, Захария повел ребят во двор магазина.

"Вроде бы здесь…" — неуверенно произнес он, оглядываясь. Вокруг никого не было.

"Дайка карту, Сусанин!" — и Галактионов нетерпеливо рванул карту у него из рук. Посмотрев на нее с минуту, он таким же неуверенным голосом подтвердил:

"Да, должно быть, здесь…"

Ребята еще поозирались по сторонам, но вокруг было тихо и пустынно.

"Ну, старшой, что делатьто будем?" — спросил Алексей Галактионов.

В этот момент позади них раздался тихий свист, но когда они резко обернулись на звук, то поначалу никого не увидели. Лишь когда свист повторился, уже заметно громче, Настя обратила внимание на крышу склада. Послышался мягкий стук и ребята обнаружили шагах в четырех от себя, почти у самой стены склада, только что спрыгнувшего прямо с крыши высокого крепкого мужчину не старше тридцати лет, в легкой куртке из плащевой ткани и в серых джинсах, с небольшим рюкзачком за спиной. Оружия, во всяком случае, на виду, у него не было.

"Ну, здорово, воинство! Кто здесь старший?"

Настя во все глаза смотрела на этого человека, с которым судьба ее столкнула более трех лет назад. Но вспыхнувший было в ее глазах интерес быстро погас.

"Старший группы боец Захария!" — отрапортовал Виталий. — "Приказано вручить вам" — и он протянул незнакомцу конверт N2.

Тот взял конверт, опустил его в карман, не распечатывая, и проговорил четко и раздельно:

"Я — сержант Сергей Мильченко. Принимаю вашу группу под свое командование" — и затем уже раскованнее, нараспев произнес — "Да — а, первый блин явно комом. А если бы на крыше сидел совсем не тот, кого вы ждали? Вы даже на свист меня не сразу обнаружили!"

Ребята пристыжено молчали.

"Ладно, ладно, не падайте духом. Дело поправимое — всему научитесь. Ну, а теперь посмотрим, что там пишет Сухоцкий?" — и с этими словами Мильченко извлек и надорвал конверт из плотной коричневой бумаги.

"На самом деле тут большая часть предназначена вам, а не мне. Приказом по Северо — Западной территориальной дивизии создается отдельная боевая группа в составе… Ну, состав вы и так знаете. Командиром назначаюсь я. Боевую задачу также получите от меня".

"У нас задание — радиационная разведка!", — с некоторым вызовом выпалил Костя Таланкин. Мильченко поднял на него глаза и некоторое время молча сверлил его тяжелым, исподлобья, взглядом.

"Во — первых", — разомкнул он наконец губы, — "при обращении к старшему по званию нужно сначала испросить разрешения, назвав себя по званию и по фамилии. Во — вторых, при обращении нужно указывать воинского звание того, к кому обращаетесь".

Таланкин смущенно молчал, потом промямлил — "Виноват, гражданин сержант".

"В — третьих, у вас имеется письменный приказ?"

"Нет", — ответил за всех Захария, — "у нас есть только командировочные предписания".

"И что там сказано?"

Виталий развернул предписание:

"…Командируется для действий в составе отдельной группы для выполнения заданий командования".

"Так", — подытожил Сергей, — "у вас письменного приказа нет. А у меня есть. Прошу личный состав ознакомиться".

Все потянулись к бумаге, которую сержант Мильченко достал из конверта у них на глазах. Там действительно стояла печать штаба Северо — Западной территориальной дивизии и подпись подполковника Сухоцкого. После пунктов, оповещавших о формировании отдельной боевой группы, о ее составе, о назначении сержанта Мильченко их командиром, шел туманный и в тоже время недвусмысленный пункт:

"Боевые задачи группы определяются ее командиром, который подчиняется непосредственно начальнику штаба дивизии и подотчетен только ему".

"Вот так!" — Мильченко вынул приказ у них из рук, щелкнул невесть откуда взявшейся зажигалкой, — "а ктото, кажется, хотел покуситься на полномочия начальника штаба подполковника Сухоцкого и потребовать у меня отчета?".

Приказ ярко вспыхнул и быстро догорел дотла. Сергей растер пепел носком ботинка по земле.

"У кого радиостанция?"

"У меня", — сделал шаг вперед Виталий.

"Так чего же ты ждешь? Три тройки в штаб!"

Захария слегка покраснел, выдернул маленький передатчик из чехла на поясе, включил питание, отщелкнул панельку микрофона… Когда в головном телефоне раздался голос дежурного по штабу, Захария четко, раздельно произнес — "Тройка, тройка, тройка" — и когда дежурный в ответ произнес — "принято" — выключил рацию и вновь спрятал ее в чехол.

"В одну шеренгу — становись!"

Ребята подравнялись по росту. Захария теперь оказался предпоследним, между Настей и Костей Таланкиным. Сержант устроил перекличку, чтобы уяснить, кто есть кто, а затем зычным голосом произнес:

"Слушай мою команду! За мной, по одному, интервал — четыре шага, бего — о-ом — марш!"

И Мильченко побежал легким, пружинистым шагом. Четверка потянулась за ним. Ребята быстро вошли в ритм бега. Вскоре они уже пересекли железнодорожные пути Зеленодольской ветки и начали углубляться по едва заметному, сильно заросшему проселку в лес, держась южного направления

Не прошло и четверти часа, а бежать уже стало тяжело. Алексей Галактионов откровенно сдавал, едва держался и Костя, Настя ухитрялась поддерживать заданный ритм на последних остатках самолюбия…

"Ша — гом!" — вдруг скомандовал сержант, когда Алексея повело из стороны в сторону и он замедлил бег, хватаясь рукой за горло, и пригибаясь, а Таланкин уже ухитрился отстать на добрые два десятка метров. Настя тоже была уже готова остановиться и упасть на землю.

Тяжело дыша, четверка поплелась за свои командиром, пытаясь успокоить дыхание, и совладать с сердцем, выскакивающим из груди. Так, шагом, они протопали еще с полчаса, постепенно успокаиваясь и приходя в норму.

"Бего — о-м, марш!"

На этот раз бойцы начали выбывать из строя уже минут через шесть — семь.

Мильченко обернулся, покачал головой и крикнул:

"Шагом! Шагом, доблестное воинство…"

Минут десять шли молча. Также внезапно, как он отдавал команды переходить на бег и на шаг, сержант скомандовал:

"Привал!"

Усевшись на обочинке лесного проселка, сбросив с ног кроссовки, и растянувшись на траве, бойцы отдыхали. Дав им немного поваляться в полном безделье, Сергей бросил:

"Слушайте сюда".

Ребята стали нехотя приподниматься и поворачивать головы в его сторону.

"Я немного введу вас в курс дела. Радиационной разведкой мы, конечно, заниматься будем и вполне всерьез. А еще мы будем разведывать возможные запасы оружия и боеприпасов в прежде необследованных западных районах. Но и это не главная наша задача. Главная будет посложнее. И нам предстоит прежде всего как следует подготовиться к ее выполнению. А сейчас вы очевидным образом не готовы".

"А что за задача?" — поинтересовался Таланкин.

"Задача будет вам поставлена не раньше, чем вы будете готовы к ее выполнению", — отрезал Мильченко. — "Или когда обстоятельства вынудят", — произнес он уже тише, почти что себе под нос. — "Времени на подготовку у нас не более двух месяцев. А может, и того не будет. Так что не обижайтесь — гонять буду и в хвост, и в гриву".

После короткого привала Сергей снова поднял свою группу:

"В колонну по одному — становись! За мной — шагом марш!"

И они все четверо снова двинулись за сержантом. Когда прошло минут пятнадцать, Мильченко обернулся и крикнул:

"Бегом марш!"

На этот раз он задал менее изнуряющий темп, бежал легко, почти трусцой. Ребята опять смогли продержаться не более четверти часа. Галактионов бежал, спотыкаясь, его шатало из стороны в сторону. Таланкин все чаще стал переходить с бега на шаг и все больше и больше и отставал.

Сержант бегом переместился в хвост колонны и подхватил Костю под руку:

"Бежать! Бежать, я сказал!" — он силой потащил Таланкина вперед, заставляя того принимать темп бега. Затем подошла очередь Галактионова.

На какоето время эти усилия возымели действие и бег продолжался еще три — четыре минуты. Когда Настя почувствовала, что окончательно сдает, что ее легкие разрывает, словно когтями, что рот полон противной липкой слюны, которую она не успевает сплевывать, а ноги перестают повиноваться, она услышала долгожданное — "Ша — гом!"

Теперь четверка не шла, а плелась, коекак переставляя ноги.

"Подтянуться!" — прикрикнул Мильченко. — "Держать интервал, равнение в затылок!"

С грехом пополам четверка подравнялась и пошла более или менее нормальным шагом.

Ребята уже не глазели по сторонам. Дорога шла то лесом, то краем поля, то взбиралась на холмы, то спускалась в лощину.

То вдали, то поблизости время от времени показывались домики близлежащих селений, иногда вполне обжитые, а чаще заброшенные.

Время пешего перехода тянулось, казалось, бесконечно. Солнце уже давно стояло высоко в небе и довольно чувствительно грело, несмотря на прохладный ветерок. Рюкзаки за спиной налились тяжестью, а их лямки немилосердно оттягивали плечи. Поясные ремни со всем, что на них навешано, больно врезались в тело. Четверка, разгоряченная бегом и длинным пешим переходом, начала расстегивать воротники рубах, закатывать рукава. Это, однако, мало помогало. Алексей Галактионов то и дело перебрасывал автомат с одного плеча на другое. Костя Таланкин и вовсе решил стащить с себя рубашку.