Разрушение (ЛП) - Грейс Элли

Мысль о том, чтобы работать с такими автомобилями – такими редкими и ценными, что большинство людей видят их только на страницах журналов, вызывает у меня волнение. Это такая возможность, о которой фанатики автомобилей вроде меня могут только мечтать. Однако, как бы захватывающе это ни было, это не то, что может вписаться в мою жизнь. С двенадцати лет у меня есть планы на будущее. Мне не только нравится работать в магазине с отцом, но и он нуждается во мне. Я не могу просто сбежать и оставить его одного. Я взял на себя обязательство и намерен его выполнять

– Я ценю Ваше предложение, – говорю я, потирая затылок. – Но как бы это ни было заманчиво, я не могу принять его. У меня с моим стариком всё хорошо.

Мистер Коннелли кивает.

– Я всё понимаю. Семья на первом месте. Если передумаешь, не стесняйся, звони. Я не преувеличивал, когда говорил, что ты лучше многих других механиков, с которыми я сталкивался. Ты мог бы неплохо устроиться там.

– Я буду иметь это в виду.

– Хорошо, – мужчина забирается в машину, его глаза полны возбуждения, когда он указывает на свободное сиденье рядом с ним. – А теперь давай вытащим эту штуку на дорогу, чтобы мы могли посмотреть, что она может.

Я возвращаюсь из мастерской, когда застреваю в пробке и замечаю знакомую фигуру, выходящую из маленького магазинчика на углу. Поначалу мне кажется, что у меня галлюцинации, с недавних пор я представляю её повсюду, но когда приближаюсь ближе, я уверен, что это Эми.

Я смотрю, как она идёт через парковку, неся коричневый пакет с деликатесами, и её тело раскачивается с естественной грацией. Моё сердце автоматически замирает при виде её, но это чувство вскоре затмевает гнев. В течение нескольких недель я пытался связаться с ней, но меня постоянно игнорировали. Я не хотел верить, что это было намеренно. Мне удалось убедить себя, что Эми, вероятно, была занята экзаменами и делами колледжа, и что она свяжется со мной, когда её расписание прояснится.

Но вот она здесь. Вернулась в город на зимние каникулы, перекусила в гастрономе и продолжала вести себя так, будто меня не существует. Между тем, я мучаюсь из-за того, что произошло между нами, и ругаю себя за то, что позволил событиям выйти той ночью из-под контроля. Я не могу винить её за то, что она рассердилась, и, возможно, я заслужил это, но она могла бы, по крайней мере, дать мне какое-то подтверждение после десятков моих извинений. Даже «Иди к чёрту» или «Оставь меня в покое» было бы лучше, чем отсутствие ответа вообще.

Движение по-прежнему стоит на месте, поэтому достаю сотовый телефон и прокручиваю список контактов, пока не нахожу её имя. Нажимая кнопку вызова, я смотрю в окно и подношу телефон к уху.

Слышу три гудка, и могу точно определить момент, когда Эми слышит звонок, потому что останавливается на полпути и начинает рыться в сумочке. Моё сердце колотится в груди, когда я смотрю, как она берёт телефон и изучает экран. Эми хмурится, смотря на экран. Я вижу, как её большой палец парит над кнопкой, колеблясь, отвечать или нет.

Я затаиваю дыхание, молча умоляя её ответить и доказать, что я неправ. После, казалось бы, вечности, Эми опускает плечи и запихивает телефон обратно в сумку.

В ухе звучит приветствие голосовой почты, которое я слишком хорошо знаю. Бросаю телефон на пассажирское сиденье и сжимаю руль так, что белеют костяшки пальцев. Как только машины передо мной начинают двигаться, давлю на педаль газа и мчусь вперёд.

Меня тошнит от этих глупых игр. Никогда бы не подумал, что Эми способна на такое дерьмо. В отличие от большинства девушек её возраста, она всегда была откровенна и прямолинейна, и, честно говоря, меня бесит, что она оказывается такой же, как они. Если она хочет ненавидеть меня, хорошо, но я больше не позволю ей прятаться от меня. Я сделаю всё, чтобы она меня выслушала.

 

 

Глава 7

Эми

 

Быть дома – это совсем не то, что раньше. Всё в нём так... определённо. Вся свобода и возбуждение, которые существовали в любое свободное от колледжа время, болезненно исчезли, сменившись тяжёлым бременем страха и неуверенности. Когда закончатся зимние каникулы, я не вернусь в школу и не буду готовиться к новому семестру. Вместо этого, я останусь здесь. Жить под крышей родителей, готовясь к материнству.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я по глупости думала, что смогу вернуться в весенний семестр, чтобы закончить второй курс, но после ссоры с Дунканом идея остаться в кампусе потеряла свою привлекательность. Перед отъездом я поговорила со своим студенческим консультантом, и мы придумали план завершения необходимых курсов онлайн. С тех пор, как в прошлом году прошла такой тяжёлый курс, я даже не буду сильно отставать. По крайней мере, в этом году. Я даже не думала о том, что буду делать, когда родится ребёнок.

Всё стало реальным. Особенно после того, как я рассказала родителям.

Я не планировала говорить им сразу. После нескольких недель беспокойства о том, что им скажу, решила, что лучше всего отложить это на некоторое время. Конечно, я не успела сделать и трёх шагов, как увидела маму и совершенно сломалась, рухнув в её объятия и выплеснув всё.

Было много объятий. Ещё больше слёз. Мама крепко обняла меня и сказала, что всё будет хорошо. Что она и мой отец позаботятся о ребёнке и обо мне несмотря ни на что. Она заверила меня, что они поддержат любое решение, которое я приму, и будут рядом. Потом мама села рядом со мной на диван, крепко сжала мою руку, пока мы рассказывали отцу и снова всё это повторяли.

Гнева не было. Никаких острых взглядов разочарования или осуждения. Только комфорт. Мы прижались друг к другу на диване, и они позволили мне плакать. Я плакала о будущем, от которого отказывалась. Плакала о ребёнке, который вырастет без отца. И плакала обо всём, от чего отказывалась.

Это было эмоционально и утомительно. Но, по крайней мере, самое трудное позади, верно?

Не правда.

Как бы ни нервничала, признаваясь родителям в своей беременности, я гораздо больше боялась рассказать Дексу. Знала, что мои родители поддержат меня, потому что они такие люди. Они добрые, замечательные, заботливые и понимающие, и они сделают всё для своих детей.

Декс тоже сделает для меня всё. Он присматривал за мной всю нашу жизнь, делал всё возможное, чтобы защитить меня. Конечно, он слишком опекает и контролирует, но это происходит из любви. Он хочет для меня самого лучшего.

Вот почему моё сердце разрывается, когда понимаю, что подвела его.

Я устраиваюсь на диване и смотрю марафон «Браво», когда слышу звонок в дверь. Мои родители всё ещё на работе, и я никому не сказала, что дома. Даже не должна быть здесь. Большинство студентов всё ещё в кампусе, заканчивают выпускные экзамены, но я сдала свой раньше, чтобы как можно скорее выбраться оттуда.

Стук продолжается, и я решаю не обращать на него внимания. Меньше всего хочу кого-то видеть. Но когда звонок раздаётся снова, я неохотно поднимаюсь с дивана и иду к двери.

Прежде чем ответить, заглядываю за занавески. Когда вижу, кто стоит на крыльце, автоматически отскакиваю назад, прижимаясь к твёрдой деревянной двери. Моя грудь быстро поднимается и опускается, когда закрываю глаза, задерживая дыхание в отчаянной попытке заглушить громкое сердцебиение.

– Я знаю, что ты там, Эми, – кричит Нейт с другой стороны двери. – Я видел, как ты отодвинула занавеску, и слышал, как ты ходишь по комнате. Пожалуйста, впусти меня.

Медленно поворачиваюсь, приглаживаю волосы и поправляю помятую одежду. После двух часов безделья перед телевизором я выгляжу ещё более растрёпанной, чем обычно. Напоминаю себе, что больше нет смысла пытаться произвести впечатление на Нейта. Любая надежда, которая могла остаться после нашего последнего общения, полностью исчезла со словами: «Ты беременна».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сжимаю рукой дверную ручку и медленно начинаю открывать дверь, открывая её достаточно широко, чтобы заглянуть за край.

– Что ты здесь делаешь?