Ты боишься темноты? - Сидни Шелдон

– Мне придется вылететь в Нью-Йорк на три-четыре дня, и я хотела узнать, не согласитесь ли вы позаботиться об Энджел.

– Еще бы! Ана Мария придет в восторг.

– Спасибо. Поверьте, я очень вам благодарна.

– И я обещаю сделать все, чтобы избаловать ее.

– Поздно, – улыбнулась Келли. – Она уже донельзя избалована.

– Когда вы хотите уехать?

– В пятницу.

– Прекрасно. Я обо всем позабочусь. Кстати, я уже говорил, что мою дочь приняли в Сорбонну?

– Нет. Какая радость! Вы, должно быть, очень гордитесь девочкой.

– Еще бы! Занятия начинаются через две недели. Мы так взволнованны. Наконец-то ее мечта исполнилась!

В пятницу утром Келли отнесла Энджел и два тяжелых пакета в квартиру Сандра.

– Это любимая еда и игрушки Энджел.

Филип отступил, и Келли увидела за его спиной груду собачьих игрушек.

– Энджел, ты в хороших руках, – печально усмехнулась Келли, в последний раз обнимая собачку. – До свидания, милая. Большое вам спасибо, Филип.

В пятницу, как раз когда Келли собиралась выйти из квартиры, к ней заглянула консьержка Николь Парадиз, жизнерадостная седовласая женщина, такая крошечная, что, когда сидела за стойкой, жильцы могли видеть только ее макушку.

– Мы будем скучать по вам, мадам. Пожалуйста, возвращайтесь скорее.

– Спасибо, – кивнула Келли, пожав ей руку. – Я не задержусь, Николь.

Такси уже ждало ее.

Аэропорт Шарль де Голль напоминал гигантский улей и представлял собой сюрреалистический лабиринт билетных касс, магазинчиков, ресторанов, лестниц и бесконечных эскалаторов, ползущих вверх и вниз подобно доисторическим рептилиям.

Один из служащих проводил Келли в закрытый зал ожидания. Ей пришлось просидеть там сорок пять минут, прежде чем объявили ее рейс. Келли направилась к терминалу, не заметив женщину, которая внимательно наблюдала за ней. Едва Келли скрылась из виду, женщина вынула сотовый и стала набирать номер.

Келли уселась в кресло и прикрыла глаза, думая о Марке. Она не обращала внимания на любопытные взгляды окружающих.

Что делал Марк в полночь на обзорной площадке Эйфелевой башни? С кем хотел встретиться? И зачем?

И самый мучительный вопрос: почему он решился на самоубийство? Мы были так счастливы вместе. Так любили друг друга. Я не верю, что он покончил с собой. Только не Марк… не Марк… не Марк.

Келли тяжело вздохнула и снова унеслась мыслями к прошлому.

Это было их первое свидание. Келли специально оделась в строгую черную юбку и белую блузку с высоким воротом, дабы Марку не взбрело в голову, что она хочет его соблазнить. В конце концов, это была вполне обычная встреча. Двое решили поужинать вместе, что тут такого?

Но Келли все же нервничала. Насилие, которому она подверглась в детстве, наложило отпечаток на ее отношения с мужчинами, и разговаривала она с ними исключительно в тех случаях, когда этого требовало дело.

И сейчас она твердила себе, что это вовсе не свидание. Они с Марком будут всего лишь друзьями, никем больше. Он сможет всюду сопровождать ее. Показывать Париж. И никаких романтических глупостей.

Услышав звонок, Келли пошла открывать. Глубоко вздохнула, набираясь храбрости, и открыла дверь. На пороге стоял улыбающийся Марк, обремененный большим свертком и бумажным пакетом. Ради свидания он переоделся в дурно сидевший на нем серый костюм, зеленую рубашку, ярко-красный галстук и коричневые туфли. Келли едва сдержала смех. Ей почему-то казалось ужасно трогательным, что у Марка такой скверный вкус. Слишком много ее знакомых мужчин уделяли невероятное внимание собственной внешности, и их тщеславие всегда неприятно поражало Келли.

– Заходите, – пригласила она.

– Надеюсь, я не опоздал?

– Вовсе нет.

Марк, надо сказать, пришел на двадцать пять минут раньше назначенного часа.

– Это вам, – объявил он, вручая Келли сверток.

Внутри оказалась пятифунтовая коробка шоколада.

За эти годы Келли предлагали меха, бриллианты и пентхаусы, но никто не догадался принести конфет. Келли тихо рассмеялась.

Как раз то, без чего модели просто обойтись не могут!

– Огромное спасибо за подарок.

– А здесь – лакомства для Энджел.

Услышав свою кличку, Энджел вбежала в комнату и бросилась к Марку, весело виляя хвостиком с кисточкой на конце. Марк поднял собачку и принялся гладить.

– Смотрите, она меня помнит.

– Я хотела поблагодарить вас за нее. Она чудесная подружка. Раньше у меня не было друзей.

Марк смотрел на Келли, и его глаза сказали ей все.

Вечер прошел неожиданно удачно. Марк оказался очаровательным собеседником, и Келли видела, как радуется он каждому ее слову. С ним было легко и приятно, и время шло куда быстрее, чем предполагала Келли. В конце вечера Марк робко сказал:

– Надеюсь, мы сможем снова встретиться?

– Да, я тоже этого хотела бы.

– А что вам нравится больше всего?

– Смотреть футбол. Вы любите футбол? – Марк непонимающе моргнул.

– О… э… то есть да. Очень. – Лжец из него никудышный.

И тут в голову ей пришла коварная мысль.

– В субботу – очередная игра чемпионата. Хотите пойти?

Марк тяжело вздохнул.

– Конечно. Обязательно.

Марк проводил ее до квартиры. Настала пора расставания, и Келли невольно сжалась. Сейчас начнется… Как насчет поцелуя на ночь? Почему бы вам не угостить меня чашечкой кофе? Не хотите же вы провести ночь одна? И придется отбиваться…

Остановившись у двери Келли, Марк вдруг спросил:

– А знаете, Келли, что я прежде всего в вас заметил? – Келли затаила дыхание. Вот оно!

Классная у тебя задница. А буфера какие…

Представляю, как твои длинные-длинные ноги лежат у меня на плечах…

– Нет, – ответила она ледяным тоном. – И что же именно?

– Ваши полные боли глаза.

И прежде чем она успела ответить, Марк попрощался и ушел.

Глава 13

Марк заявился в субботу вечером с очередной коробкой конфет и лакомствами для Энджел. Келли не знала, смеяться или плакать, но все же вежливо поблагодарила за подарки. Дождавшись, пока Марк увлечется игрой с Энджел, она с невинным видом спросила:

– Наверное, вам не терпится увидеть игру?

– О да! – встрепенулся Марк.

– Вот и прекрасно. Мне тоже, – улыбнулась Келли, уже понявшая, что Марк в жизни не был на футбольном матче.

На стадионе яблоку негде было упасть. Шестьдесят семь тысяч заядлых болельщиков ждали начала матча чемпионата Франции между командами Лиона и Марселя.

Места Келли и Марка оказались на центральной трибуне.

– Поразительно! – заметила Келли. – Эти места очень трудно достать!

Марк широко улыбнулся:

– Когда любишь футбол, как я, нет ничего невозможного!

Келли прикусила губу, чтобы удержаться от смеха. Поскорее бы началась игра!

Ровно в два часа дня команды вышли на стадион и вытянулись в две линии лицом друг к другу. Оркестр заиграл «Марсельезу», французский гимн. Когда музыка смолкла, вперед выступил игрок команды Лиона в бело-голубой форме. Тут Келли решила смилостивиться и объяснить Марку смысл происходившего:

– Это их вратарь. Он…

– Знаю-знаю, – перебил Марк, – Грегуар Купе. Лучший вратарь лиги. Выиграл прошлогодний финал чемпионата против команды Бордо. Призер кубка УЕФА и Лиги чемпионов. Тридцать два года, рост – шесть футов, вес – сто восемьдесят фунтов.

Келли потеряла дар речи.

– Сегодня играет нападающий Симон Гуво…

– Номер четырнадцать! – подсказал Марк. – Потрясающий игрок. На прошлой неделе в матче с командой Руана забил гол на последней минуте.

Теперь ему не было удержу. Оказалось, он знает все обо всех, и Келли оставалось только потрясенно внимать Марку.

Игра началась, и болельщики словно обезумели.

– Смотри! Гуво прорывается вперед! Удар «ножницы»! – завопил Марк.

Матч шел в безумном темпе, и вратари обеих команд делали все, чтобы не пропустить мяч в ворота. Но Келли никак не могла сосредоточиться. И почти не сводила глаз с Марка, пораженная его знаниями.

Неужели я могла так ошибаться?!

– Смотрите, Гуво обводит защитника! Подправляет мяч! – воскликнул Марк. – Получилось! А теперь Карьера удалят с поля за игру рукой!

И он оказался прав.

Команда Лиона выиграла, и Марк был на седьмом небе, во весь голос превознося каждого игрока.

Выходя со стадиона, Келли не удержалась от вопроса:

– Марк… значит, вы давно интересуетесь футболом?

– Уже три дня, – простодушно признался Марк. – Я учился по компьютеру. Поскольку это ваша любимая игра, я решил, что стоит побольше о ней узнать.

Сердце Келли снова сжалось. Господи, как же приятно, что он потратил столько времени, так старался, чтобы ей угодить!