Средневековье на Руси. Кощеево царство, народные поверья, колдовство и женская доля - Надежда Адамович

«законом» понимается любой нормативно-правовой акт, действующий в рамках конкретной правовой системы[134]. Однако что это слово значило в средневековой Руси? Давайте обратимся к лингвистическим данным.

В древнерусском языке – да и в современном тоже – есть интересное слово «кон». Владимир Даль определяет его как «начало, предел, межа: рубеж, конец», но вместе с тем и как «товарищество, братство, согласие»[135]. У этого слова есть множество производных, и в том числе «покон» и «закон».

Поконом называют обычай, традиционные устои, а законом – некий предел, ограничивающий свободу воли или действий человека[136].

Закон и конунг

Верховный правитель у викингов назывался конунгом. Он возглавлял военные походы, был верховным жрецом при жертвоприношениях, а также, что более интересно для нас, играл роль верховного судьи на тинге – народном собрании у германцев.

Ученые не пришли к единому мнению относительно происхождения слова «конунг». По одной из многочисленных версий, kun означает «родство», то есть конунг – это родич, предводитель рода[137]. Интересно, что у Даля слово «кон» тоже имеет смысл «братство». Другие исследователи видят основу слова в древнеисландском kona – «женщина», то есть «конунг» означает «принадлежащий богине-матери»[138].

По функциям конунг идентичен русскому князю. Да и само слово «князь», которое есть во всех славянских и балтских языках, славяне заимствовали из древнегерманского[139]. Поэтому, если конунг (князь) вершил суд, может быть, закон – это просто его судебное руководство?

Портрет Ярослава Мудрого в «Царском титулярнике», 1672.

Российская национальная библиотека

О знакомстве русов с правовой системой хазар упоминают арабские авторы аль-Масуди (ок. 895–956 или 957) и Ибн Фадлан (VIII–IX вв.), а в договорах Руси с Византией (911, 944 и 971 гг.) есть ссылки на «закон русский». Можно предположить, что это был некий свод общепринятых норм поведения и законов, существовавший в устной форме[140]. Крещение Руси потребовало заменить языческие представления о преступлениях и наказаниях на христианские – и так появилась возможность зафиксировать законы письменно. Впрочем, основные документы, изданные князьями Древней Руси, назывались уставами, грамотами, судебниками, уроками, правдами[141] – но не законами.

Одними из первых таких документов были уставы князей Владимира Святославича и Ярослава Мудрого. Они разграничивали судебные полномочия светской и церковной власти.

Например, Церковный устав Владимира Святославовича (или Устав святого князя Володимира, крестившаго Русьскую землю, о церковных судех), по сути, состоял из четырех частей. Первая часть была посвящена сбору десятины для церкви, вторая определяла правила церковных судов, третья описывала надзор церкви за торговыми мерами и весами, а четвертая рассказывала о людях церковных, то есть находящихся в ведении церкви (священниках и их семьях, паломниках, стариках и «немощных»).

Согласно этому уставу, на церковных судах рассматривались преступления и тяжбы, связанные с семейными делами, а еще все дела людей, относившихся к ведомству церкви. Также здесь судили колдунов, язычников, оскорбителей церкви.

Второй из упомянутых нами документов – Церковный устав Ярослава – тоже определял границы действия церковного суда и меры наказания. Можно выделить пять категорий преступлений, которые рассматривались в этом документе:

1) прелюбодеяния, в том числе изнасилование и похищение девушек, внебрачные сексуальные контакты;

2) личная обида, то есть оскорбление действием (драки, побои, пострижение бороды или головы) или словом (например, обвинение чужой жены в распутстве);

3) кража;

4) поджог;

5) проступки и преступления церковников, например: недостойное поведение, употребление запрещенной пищи, выход из иночества.

Церковь ведала и брачными делами. Она рассматривала преступления против законности брака (двоебрачие, кровосмешение, браки без согласия родителей или по принуждению), назначала наказание за отказ от вступления в брак после сговора, даже расторгала браки. Да, развод на Руси был возможен – но только по пяти причинам:

• если жена узнает о заговоре против князя и не сообщит о нем мужу;

• если жена узнает о заговоре против мужа, но не предупредит его;

• если жена совершит прелюбодеяние, и это будет доказано в суде;

• если жена будет вести разгульную жизнь;

• если жена окажется замешана в краже из церкви или станет подстрекать мужа к краже[142].

Миряне, осужденные по некоторым статьям Устава (например, по статье о прелюбодеянии), представали еще и перед княжеским судом. Список тех, кто подлежал лишь церковному суду, был определен еще Уставом Владимира.

Первый же свод гражданских законов на Руси – Русская Правда Ярослава Мудрого. Некоторые исследователи считают, что древнейшая часть Правды относится к VII веку: возможно, это и есть тот самый «закон русский» из договоров с Византией. Но все-таки основная часть документа связана с Ярославом и его сыновьями[143].

На основе Русской Правды создавалось законодательство и более поздних времен русского Средневековья:

• Судебник Ивана III (1497), первый общерусский свод законов;

• Судебник Ивана IV (1550);

• Соборное уложение (1649), усилившее наказание за разбой и убийства и узаконившее крепостное право.

О светских преступлениях и судах мы и поговорим дальше.

Наказания и казни

Суд средневековой Руси носил состязательный характер: истец выдвигал обвинение, ответчик оправдывался, причем они обладали равными правами. Разбирательство проходило устно и гласно, однако ему предшествовала подготовительная работа.

Все начиналось с заклича. В людном месте возвещалось о преступлении, например о пропаже вещей, и тот, у кого эта вещь обнаруживалась в течение следующих трех дней, становился ответчиком в суде.

После заклича (но иногда и до него) начинался свод, то есть расследование. В случае с пропажей вещи человек, у которого ее обнаружили, должен был объяснить, у кого ее приобрел; от указанного продавца требовали аналогичных объяснений. Свод вели до тех пор, пока один из людей в цепочке оказывался неспособен пояснить, откуда взял вещь, – он и признавался татем (вором).

Свод сопровождался (или завершался) гонением следа – поиском доказательств и преступника. Поскольку в средневековой Руси не было органов розыска или сыщиков, этим занимались сами потерпевшие, их родственники и/или добровольцы.

Систему доказательств очерчивала Русская Правда. К ним относились:

• «поличные» – вещественные доказательства;

• показания «видоков» – свидетелей преступления;

• показания «послухов» – свидетелей, обладающих «доброй славой» – достойных доверия.

Также в число доказательств входили присяги и ордалии, то есть клятвы и «Божий суд» – испытания водой, железом, огнем. За преступления в основном назначали штраф.

Кстати, во времена Русской Правды зародился институт судебных приставов. В княжьем суде существовала должность мечника, который отвечал за осуществление судебного решения, вынесенного судьей-князем: взимание штрафа, конфискацию имущества, доставку в суд ответчика[144]. К убийце, чья вина была доказана, приходил вирник (специальное должностное лицо) с вооруженной свитой и гостил в его доме до тех пор, пока тот не выплачивал виру.

Суд во времена Русской Правды, Лист № 5 из серии «Картины по русской истории», 1909.

Российская национальная библиотека

В Русской Правде совсем не упоминаются пытки при расследованиях