Агентурная разведка. Часть 6. Money, money, money - Виктор Державин

издевается над своим клиентом. Тот только стартанул зачем-то к столу, как она одной фразой на полпути возвращает его, и опять. Очень рискованно.

Видимо, просит у него закурить. Она знала, что он курит, но она-то не курит… Пошли к выходу их торгового центра курить. Отсюда я их не вижу.

Спустился. Нино уже садится в арендованную машину и отъезжает. Меня заметила и помахала рукой. Бедняга подумал, что она ему машет, даже не догадывается, что это она мне сигнализирует.

Отлично! Нино суперагент. Сам вернулся в кафе, заказал уже третью чашечку кофе. Наблюдаю за «Хуаном». А у него настроение явно изменилось в лучшую сторону.

Как там у нас в «классике» в ГРУ? Да, помню. Положено, чтобы жена присматривала за мужем. Так их в «консерватории» учат. Устал от этой опеки, бедняга. Ничего, жди, сука, всё впереди! Будет тебе «незалежная». Ты, наверное, думал, что ГРУ российской армии уже не то, что было при «совке». Возможно, ты и прав, но шутить с ним ты начал напрасно. Жди! Недолго осталось. Крупин написал, что это дело чести. Правильно написал. Так должно быть и будет!

Вечером встретились с Нино. Доложила, что он её ужинает в ресторане. Встреча назначена на восемь вечера. Дорогой техасский ресторан. Есть у него деньги. И у меня тоже.

Если за нами вдруг, не дай бог, присматривает ФБР, то в данный момент мы с Нино изображаем встречу двух любовников в другом городе. Тоже идём в ресторан. При этом умышленно позволяем себе некоторые движения, которые характерны именно для любовников, но всё, конечно, в рамках приличия. По нынешним нравам все движения целомудренны, и только опытный и внимательный взгляд догадается.

Совершаем заранее продуманное маневрирование на местности и пробуем уйти от наружного наблюдения ФБР, если оно всё-таки есть.

Приземляемся в ресторане.

Поздно вечером от Люды пришла фотография и сообщение о том, что она познакомилась с очень хорошей женщиной, та уговорила поехать к ней в гости и остаться переночевать. Отлично! Продолжаем.

Ночуем в одной небольшой гостинице без оформления, за наличные, пару километров пешком до парка рядом с домом «Хуана». Ночуем в разных номерах. Нас обоих это полностью устраивает.

В субботу ранним утром я установил подслушивающие устройства с миниатюрными передатчиками по всем дорожкам парка, где обычно прогуливается «Хуан» и его жена. Отдельно в обоих дальних углах этого небольшого парка. Возможно, именно там «Хуан» и будет что-то обсуждать со своей женой.

Под утро субботы Нино вышла из клуба с сыном «Хуана». Направились в гостиницу.

Смотрю кино.

Нино настаивает, чтобы сначала он укололся. Парень быстро сникает и вырубается.

Утром она его едва расталкивает и начинает сразу же агрессивно предъявлять претензии в том, что он «не мужик», «слабак», и чтобы он немедленно убирался отсюда. Парень пытается компенсировать неудобства, суёт Нино деньги. А она делает вид, что успокаивается из-за денег и запредельно грубо его выставляет.

Я соглашаюсь с выбранной Нино тактикой. Действительно, если в нём есть хоть немного мужского, то он постарается никогда больше её не встречать.

Есть материалы для его мамаши о том, как он наркоманит, и у нормальной матери они гарантировано вызовут огромную тревогу. Не будет у неё сомнений в том, что сделать из её сына конченого наркомана — лишь вопрос времени, причём очень короткого. Конечно, она поймёт, что с сыном кто-то находится, но не поймёт даже, что это женщина: в нарезке она вне кадров фильма.

Однако Нино совершила буквально непростительную ошибку: она не сняла оттиски ключей его квартиры. Очень обидная ошибка. «Ой! Я забыла». Вот так выглядит этот «Ой» даже в разведке. «Ой» — и ты даже назвать её дурой не можешь: обидится.

Теперь надо опять думать.

От Люды приходит фото поезда Монреаль — Торонто. Всё по плану.

Всю субботу провели с Нино на изумительных пляжах Хьюстона.

Вечером она ужинает в техасском ресторане. Начинается самая опасная часть этого этапа операции.

Ранее мною подмечено, что «Хуан» всегда ходит с небольшой сумочкой. С ним всегда бутылочка воды, и ключи наверняка именно в сумочке. Я его изучил и понял, что он категорически ничего не носит в карманах, кроме зажигалки. Но сумка всегда с ним. Никогда не оставляет. Замысел был в том, что когда он пойдёт в туалет, то оставит сумочку с Нино, а она сделает оттиски ключей. Если это не выйдет, тогда прослушку в квартире установить не получится, а это очень плохо.

Изначально был второй вариант, предусматривающий, что после ресторана подразумевается продолжение. Нино откажется идти в гостиницу, и ему придётся её вести к себе домой. В этом варианте мы с Нино нашли много узких мест и отбросили его. Самым узким местом было то, что мотивировать отказ идти в гостиницу было невозможно, и он мог заподозрить что-то.

Сейчас в ресторане Нино рассказывала ему тезисы из своей биографии, из которой следовало, что она этническая гречанка, которая в юном возрасте приехала в США вместе с родителями. Нино очень изящно, но убедительно продемонстрировала глубокое знание греческого эпоса.

Вечер подходил к концу. Стало очевидно, что этого старого разведчика нам не переиграть. Но компромат для его жены уже есть. Осталось заснять, как он вместе с Нино входит в фойе гостиницы. Жена ни за что не поверит, что они с Нино просто попили кофе в ресторане. Нино его выпроводит, убедится, что он сел в такси, и направится дальше в ту гостиницу, где она действительно снимает номер, там же заночует.

Поэтому мною был разработан второй вариант установки прослушки. Самый дерзкий, наглый и резкий.

Как только я заснял, как они входят в гостиницу, в её ресторан, сразу же рванул к дому «Хуана».

С левого телефона, с левой симки набрал номер его сына:

— Братан ты очень сильно меня обманул, — сходу заявил я.

— Ты кто? Я тебя не знаю.

— Братан, ты был вчера в клубе Рич?

— Был…

— Ты был с той гречанкой. Так?

— Она была не со мной. Она сама прибилась к нам.

— Братан, ты пожалеешь, если кинешь меня на эти 155 вонючих баксов! Весь Хьюстон будет знать, что тебе нельзя продавать дурь.

— Подожди! Что случилось? Я ничего не понимаю.

— Не прикидывайся. Ты мне должен был сегодня привезти эти вонючие 155 баксов за дурь, которую я дал твоей тёлке под твоё обещание сегодня рассчитаться.

— Каких 155 баксов? Я не помню ничего.

— Мне по хрену, помнишь ты или не помнишь. Я приехал за своими деньгами. Сейчас ты мне их выносишь