Тайна на шестерых - Эдуард Янович Салениек

После этого славного боя Байбе присудили почетное звание «Танк». Байба Танк! Это звучало великолепно!

И все же пришлось от него отказаться. Полар со свойственным поэту жаром сумел доказать, что Байба превосходит танк — ведь любой танк можно прогнать, разбить, опрокинуть… Стали снова обсуждать, какое же ей все-таки присвоить звание за поступок поистине героический. Долго спорили, пока Нолд Думбрис не нашел самое верное:

— Пусть само имя «Байба» будет у нас почетным. Кто отличится — наградим званием «Байба».

Разумеется, от такого заслуженного бойца Инта не осмелилась требовать клятвы, как от Лиениты. Только заметила, как бы мимоходом:

— О таких делах никому говорить нельзя. Впрочем, что я тебе рассказываю! Сама знаешь не хуже меня.

Ответ Байбы был краток:

— Угу…

— Не будем медлить, идем к Ржавому болоту. Вчера не нашли, а сегодня, втроем, найдем обязательно.

Байба даже не пошевельнулась.

— Чего ждешь? — удивилась Инта. — Не хочешь идти?

— А зачем туда коров тащить? Голо, как в пустыне. А здесь трава — настоящий оазис!

— Но послушай, нам же туда нужно! А бросать коров никто не позволит.

— Есть выход. Одна останется здесь, с коровами, две другие займутся следами.

Лиените воскликнула:

— Ой, Байбинь, да ты просто золото! Ура, ура! — Она стиснула подружку в объятиях. — Давай сюда, Инта, будем ее качать!

Но Инта торопила:

— Перестань, зря теряем время! Кто останется с коровами?

— Я, — отозвалась Байба. — Я даже толком не знаю, где это ваше Ржавое болото.

5

Отойдя от Грозовых лип, Лиените повернула к подружке сияющее личико:

— Ой, миленькая, надо было давным-давно так сделать, по очереди. Одна пасет, две свободны. Вот красота! Спи, собирай цветы, кувыркайся сколько влезет!

Впереди послышался колокольчик. Девочки осторожно раздвинули кусты.

— А, Мад!.. — Инта дружески протянула ему руку. — Вот, пришла проверить, умылся ли ты сегодня.

Она шутила, а Мад принял всерьез, виновато опустил голову.

— Я хотел, не думай… Но сам господь бог свидетель: утром, когда солнце еще не встало, так холодно!

Лиените, окинув Мада любопытным взглядом, спросила:

— Читать умеешь?

— Умею.

— Врешь! А писать?

— Тоже.

— Опять соврал! Ты у нас, в Одулее, ни одного дня в школе не был.

Дрожащими от волнения пальцами Мад мял тонкую бересту.

— Ей-богу, не вру!.. Я раньше жил в небольшом городке, мой отец был кузнецом…

Лиените продолжала выспрашивать с непривычной для нее настойчивостью:

— Что же ты оттуда удрал? Людей посмотреть, себя показать?

— Болтаешь что попало! — резко оборвал Мад. — Война началась… Я совсем один остался.

— Мад, неужели ты, правда, умеешь писать? — Инта посмотрела на парня испытующим взглядом; он покраснел. — Стыдиться нечего! Не умеешь — научим.

Вздохнув, Мад вытащил из пастушьей торбочки нечто странное, похожее на тетрадь в переплете из липовой коры.

У Инты дрогнули губы. Во всей Одулее — да что там Одулея! — по всей Земгале[10] не сыскать второй такой тетради; она сделала бы честь самому Робинзону Крузо. Что только не пошло на ее изготовление! И разномастные листки — синие, желтые, зеленые, и полупрозрачные бумажки из-под аптекарских порошков, и старые тетрадные обложки, и промокашки, и этикетки с консервных банок…

Лиените воскликнула:

— Ой, слушай, отдай мне, отдай!

Мад смутился:

— Зачем тебе?

— Да как же! Сдам в музей — знаешь какая будет награда!

— Перестань! — прикрикнула на нее Инта.

У паренька был хороший почерк — твердый, прямой; Инта терпеть не могла букв витиеватых, со всякими закорючками, букв суженных, шатающихся, прыгающих… А вот в знаках препинания Мад мало что смыслил. Но все равно, написанное читалось легко, без натуги.

Инта листала тетрадь, и с каждой страничкой ее все больше охватывала злость. Вот скупердяи проклятые, даже тетради настоящей пожалели для парня! Как только такие на свете живут!

Вот страничка поопрятнее других — чистая сторона обертки почтовой бандероли. Что на ней написано так старательно?

Хорал! Церковная песня!

Девочка не выдержала:

— Сколько тебе лет, Мад? Три? Четыре? Или, может, все сто?.. Моей бабушке семьдесят первый, так она во всю эту ерунду давным-давно не верит.

— Не трожь! — вырвалось у Мада; он схватил тетрадку. — Я должен искупить грехи… А, вам все равно не понять! Я грешен, грешен, грешен!..

Глаза у Мада потухли, стали словно стеклянные. Напрасно девочки старались расшевелить его…

Собираясь уже идти, Инта спросила:

— Ты знаешь, где Ржавое болото?

— Знаю.

— Может, с нами пойдешь? Мы тебе поможем перегнать коров.

— А что там делать?

— Следы будем искать! — само собой вырвалось у Лиениты.

Инта бросила на нее предостерегающий взгляд.

— Это не главное. Хотим поискать лечебную травку… И следы звериные тоже можем посмотреть заодно. Я вот никогда еще не видела волчьих следов, вдруг там есть… Ну?

Мад присел на корягу.

— Сыро у болота, — вяло отозвался он. — Еще постолы намочу.

— Какой-то бедолага там на лошади ехал верхом, — вставила Инта не без умысла. — Уж не заблудился ли?

Мад проворчал:

— Такой тебе заблудится, жди!

— Ты… ты видел его? — воскликнули обе девочки разом. Мад перепугался, стал бормотать невнятно, как старик: — Лес для всех… Кто хочет — едет на лошади… Кто хочет — пешком идет…

Совладав с охватившим ее волнением, Инта беспечно улыбнулась.

— Конечно, чепуха! Просто мы обе поспорили. Я говорю — заблудился, Лиените — нет, нет, наверное, какой-нибудь соседский парень торопился в гости. Интересно все-таки, кто из нас прав?

— Не скажу! Нельзя мне! — воскликнул Мад с таким отчаянием, словно Инта набросила ему петлю на шею и вот-вот затянет. — Оставьте меня в покое!

И кинулся в кусты, только сучья затрещали.

Теперь и у Инты и у ее беспечной подружки не осталось больше и капли сомнений: да, здесь кроется нечто загадочное, даже, может быть, преступное.

Лиените предложила:

— Бежим скорей к Ржавому болоту!

— Успеется. — Инта не тронулась с места. — Сначала попробуем повыспросить Мада.

— Да разве от этого упрямца чего-нибудь добьешься!

— Пошли тогда к Байбе. С ней посоветуемся.

— Разумеется! Кто самый храбрый? Байба! У кого самая светлая голова? Опять же у Байбы! — Лиените тяжело вздохнула. — Хорошо еще, я не ревнивая.

— А была бы ревнивой?

— Сказала бы маме: навали на меня хоть сколько домашней работы, только не посылай больше скот пасти!..

Байбу найти было не просто. Она не ожидала, что девочки так быстро вернутся, и увела стадо далеко в сторону от Грозовых лип.

Байба, не прерывая, выслушала волнующие новости, произнесла: «Угу» — и замолкла надолго.

— Как ты считаешь? — не вытерпела Инта. — Должны мы ведь заставить Мада рассказать обо всем?

— Наверно…

Лиените беспокойно заерзала по