ХАРАКТЕР И НЕВРОЗ - Клаудио НАРАНХО

«Как в малых, так и в больших вещах он руководствуется в своей жизни предвзятыми, неизменными принципами…» Кроме того, Райх указывает на наличие у них медленной, обстоятельной манеры мыслить, нерешительности, сомнений и недоверия, скрываемых под видом волевой сдержанности и самообладания. Он согласен с наблюдением Фрейда о том, что для этого типа характерна умеренность, особенно в форме бережливости, и разделяет его интерпретацию этого характера как имеющего в своей основе анальный эротизм. Однако более важным является его подчеркивание эмоциональной блокировки, которую можно рассматривать как оборотную сторону самообладания. «Он в той же мере не одобряет аффекты, в какой сам решительно неспособен к ним. Обычно это человек ровного характера, сдержанный в проявлениях как любви, так и ненависти. В некоторых случаях это может развиться в полную блокаду всякого проявления чувств».

Неудивительно, что Фрейд и другие авторы, говоря об анальном характере, чаще подчеркивают его скупость, нежели гнев, ибо сдержанность и бережливость проявляются как черты поведения, в то время как гнев в большинстве случаев выступает у рассматриваемого характера в виде бессознательного мотива. Однако, каким бы справедливым ни было утверждение, что склонность к экономии и накоплению может присутствовать у энеатипа I, я полагаю, что при обсуждении анального характера Фрейд, Абрахам и Райх неправомерно рассматривали вместе два различных синдрома (в нашей классификации - энеатипы гнев и жадность), расположенные в противоположных частях энеаграммы, которые, однако, разделяют такие общие качества, как то, что они ведомы супер- эго, сдержаны и контролируемы [50].

Если термин «анальный характер» не лишен некоторой двусмысленности, то у Вильгельма Райха мы также находим описание личности, которое более точно соответствует нашему понятию «перфекционистский»: это его модель «аристократического характера», обсуждаемая в его «Анализе характера» в связи с некоторыми общими идеями относительно функции характера. Он описывает своего пациента как человека «с замкнутым выражением лица», серьезного и несколько высокомерного. «Обращала на себя внимание его широкая, размеренная походка», - пишет Райх. «Было очевидно, что он избегает - или скрывает - всякую ненависть или возбуждение… Его речь звучала грамотно и выразительно…» «Его обычные самообладание и утонченность не покидали его и во время сеансов, когда он лежал на кушетке…» «Возможно, не стоит придавать этому особого значения, но однажды я подумал, что для характеристики его облика хорошо подходит слово „аристократичный"», - комментирует Райх. «Я сказал ему, что своими манерами он напоминает мне английского лорда»,- продолжает он, сообщая далее, что его пациент никогда не занимался онанизмом в период полового созревания и что защитой от сексуального возбуждения для него служил его аристократизм: «Человек благородный подобными вещами не занимается».

Синдром, который мы обсуждали выше, в американском справочнике [51] получил название компульсивного расстройства личности. Для диагностики этого типа справочник предлагает следующие признаки:

1. Сдержанность в проявлении эмоций (например, пациент выглядит напряженным, хмурым, неспособным расслабиться, выражение эмоций у него находится под строгим контролем).

2. Образ себя (self-image) как высокосознательной личности (например, такой человек считает себя трудолюбивым, надежным, знающим свое дело, ценит самодисциплину, осторожность и преданность).

3. Почтительность в общении с окружающими людьми (например, проявление особого пристрастия ко всякого рода собраниям, предпочтение формально-вежливых и корректных отношений с людьми).

4. Сниженный когнитивный уровень (например, представление о мире такого индивида основывается на нерушимых правилах, предписаниях, иерархических отношениях, он не обладает богатым воображением, нерешителен, новые незнакомые идеи вызывают у него чувство тревоги).

5. Отсутствие гибкости в поведении (например, индивид придерживается твердо установленного, строго регламентированного, неизменного образа жизни, отдает предпочтение хорошо организованным, методичным и требующим тщательной скрупулезности видам работы).

Ниже приводится описание поведенческих характеристик компульсивной личности, сделанное Теодором Миллоном [52]:

«Поражает мрачный, безрадостный вид людей, страдающих компульсивным расстройством. Это не означает, что они неизменно пребывают в мрачном, удрученном настроении, имеется в виду, что для них вообще характерен строгий и серьезный вид. Их позы и движения отражают лежащую в основе характера скованность, строгий контроль над чувствами, которые держатся в суровой узде… Однако их социальное поведение может характеризоваться как вежливое и формальное. Они общаются с окружающими в строгом соответствии с рангом или статусом последних, то есть, в общем, для них характерна скорее авторитарная, нежели иквалитарная (equali- tarian) манера поведения.

Последнее находит отражение в различии манеры их поведения по отношению к „вышестоящим" и „нижестоящим". Компульсивные личности с почтением относятся к вышестоящим, с ними они обаятельны и заискивающе любезны и делают все возможное, чтобы доказать им свою добросовестность и эффективность своей работы. Многие из них стремятся получить поощрение и одобрение своей деятельности. Эта манера поведения резко контрастирует с их отношением к подчиненным. Здесь они достаточно авторитарны и требовательны, часто высокомерны и выступают в роли ханжеских моралистов. Эта надменная, унизительная для собеседника манера используется ими как бы во имя выполнения определенного социального регламента, подчинения определенной табели о рангах. Они часто оправдывают свою агрессивность по отношению к собеседнику, ссылаясь на определенные правила и вышестоящие авторитеты».

В своей книге «Невроз и личностный рост», являющейся обобщением ее клинического опыта, Карен Хорни объединяет в одну группу три типа характеров под общим названием «Характеры экспансивных решений». Она относит к этой группе тех, кто в начале своей жизни воспринял в качестве способа разрешения конфликтов стратегию «движение против» других (в отличие от ориентации тех, кто, надев на себя скрывающую лицо маску, приближается «к» другим; а также от тех кто в страхе удаляется «от» других). Одну из этих трех форм «решения через завоевание господства» (или «движения против») она называет «перфекционистской», и хотя Хорни описывает его, не ссылаясь на ранее описанные в литературе «анальный» и «компульсивный» типы, она вносит существенный вклад в психодинамическое понимание рассматриваемого синдрома. Хорни пишет [53]:

«Этот тип ощущает собственное превосходство благодаря своим высоким стандартам, как моральным, так и интеллектуальным, и смотрит на других сверху вниз с высоты этих стандартов. Его высокомерное презрение к другим, хотя и неосознаваемое им самим, прячется за изысканно-вежливой дружелюбностью, поскольку его высокие принципы не позволяют ему испытывать такие „безнравственные" чувства, как высокомерие. Его способы решения проблемы невыполненных обязательств являются двойными. В отличие от нарцистического типа, он действительно делает значительные усилия, чтобы соответствовать своим требованиям, выполняя наложенные на него обязанности, неизменно демонстрируя безукоризненные манеры, не говоря заведомой лжи и т.д. Говоря о перфекцио- нисте, мы часто представляем себе человека, который во всем поддерживает безукоризненный порядок, в высшей степени педантичен и пунктуален, всегда умеет найти нужное слово или выбрать подходящий для костюма галстук или шляпу. Это лишь поверхностные аспекты его потребности достичь как можно более высокой ступени совершенства. Но значение имеют не эти мелкие детали, а безукоризненное совершенство всего его поведения в жизни. Однако, поскольку все, чего он может достичь, - это бихевиористское совершенство, возникает необходимость в еще одном психологическом маневре. Это уравнивание в его сознании принципов и реальной жизни - уравнивание понятий: знать моральные ценности и быть высокоморальным человеком… Самообман, связанный с этим, скрыт от него еще и в силу того, что в отношениях с другими он часто настаивает на том, чтобы они фактически руководствовались в жизни его стандартами совершенства, и презирает их за то, что они этого не делают. Таким образом экстернализуется его собственное самоосуждение.

Стремясь получить подтверждение правильности его мнения о себе, он нуждается скорее в уважении со стороны окружающих, нежели в их рабском обожании (каковое он склонен презирать). Соответственно, его претензии основываются не на наивной вере в собственное величие, но, скорее, на своего рода „сделке", которую он заключил с жизнью. Поскольку он правдив, честен, порядочен, он претендует на справедливое отношение к себе со стороны окружающих и со стороны самой жизни вообще. Это убеждение в том, что в жизни все совершается по неоспоримым законам справедливости, дает ему чувство превосходства. Его собственное совершенство, следовательно, является для него не только средством достичь превосходства над окружающими, но и средством контролировать жизнь. Мысль о незаслуженной судьбе, хорошей, равно как и плохой, чужда ему. Его собственный успех, процветание, хорошее здоровье, следовательно, являются для него в большей степени доказательством его добродетели, нежели тем, что придает радость жизни».