Восточные славяне и нашествие Батыя - Вольдемар Балязин

Если бы дело заключалось только в том, что на стезе язычества оставались неграмотные, темные простолюдины, то это было бы полбеды. Но следует признать, что даже и далеко не все священники были грамотны, разбирались в сложных вопросах богословия и отличались благочестием. Нередко случалось, что они еле-еле «брели по грамоте», были малограмотны, суеверны и больше почитали обряды, чем духовный смысл православия.

Однако вопреки этому по всей русской земле победно шествовала письменность и грамотность.

26 июля 1951 года при раскопках древнего Новгорода была найдена первая берестяная грамота. Специфический русский материал – береста – оказался более распространенным в обиходе, чем бумага и пергамент, свидетельствуя, что грамотность была достоянием и ремесленников, и торговцев, и окрестных крестьян.

После этой находки в Новгороде около тысячи берестяных грамот было обнаружено в Пскове и Смоленске, Старой Руссе и Ладоге, Витебске и Мстиславле. Причем до нас дошли буквально крохи великого наследия – войны, пожары и безжалостное время унесли и сотни тысяч берестяных грамот, и не менее ста пятидесяти тысяч древних книг.

И все же вопреки всему образование медленно, но верно распространялось по Руси. И все это происходило и потому, что самым активным распространителем образования была на протяжении многих столетий русская православная церковь. Верным спутником православия была грамотность, просвещение, краеугольным камнем чего стала славянская азбука.

Откровение от азбуки

Историко-филологическое предуведомление

Теперь же, уважаемые читатели, на ваш суд будет предложен этюд, представляющий предварительные, может быть, и не бесспорные соображения по поводу нашей азбуки. Как и всякое иное эссе, этот этюд не претендует на категоричность утверждений и отражает собственные соображения автора.

Вспомним, что когда Кирилл еще только собирался совершить паломничество в Моравию, он за довольно короткое время создал славянскую азбуку, получившую потом его имя и названную кириллицей. Следует заметить, что ученым-филологам известна и более древняя славянская азбука, предшествующая, как предполагает большинство из них, кириллице и названная глаголицей. («Глагол» по-древнеславянски – «слово, речь, говор, язык», а «глаголати» означает «говорить, сказывать, изрекать».)

Глаголица почти полностью совпадает с кириллицей по алфавитному составу, по расположению, звуковому значению и названиям букв, но сильно отличается от нее вычурностью и затейливостью их написания. Выдающийся филолог-славяновед Макс Фасмер считал, что глаголица также была создана Кириллом чуть раньше кириллицы на основании скорописи и, таким образом, являлась как бы первым вариантом кириллицы. Но это – предмет дискуссий, а нас интересует история славянской азбуки в связи с распространением грамотности, особенно на Руси. Тем более что глаголица вскоре была полностью вытеснена кириллицей.

Итак, кириллица. В X–XI веках, а именно оттуда дошли до нас первые письменные памятники, составленные кириллицей, эта азбука включала 43 буквы, из которых 25 были заимствованы из византийского письма – устава, а 18 появились впервые, чтобы передать звуки, имевшиеся в славянском языке и отсутствующие в греческом. На протяжении 1000 лет кириллица несколько раз видоизменялась. В России этот алфавит прошел через шесть реформ, важнейшими из которых были реформы, предпринятые Петром I в 1708–1711 годах и в первый год советской власти – 1917–1918-й. Существо реформ состояло в упрощении азбуки. Петр I оставил старое написание букв в книгах церковных, а в книгах и документах светских ввел гражданский шрифт, близкий к современному и состоявший из 36 букв.

В 1917 году из русского алфавита были исключены четыре буквы, таким образом, оставлены лишь 33. (Две буквы, «Э» и «Е», были введены во второй половине XVIII века.) Ограничимся сказанным, не вдаваясь в историю этих преобразований, и познакомимся с тем составом русского алфавита, который существует сегодня, сохранив названия букв, принятых в кириллице.

Попытка автора книги объяснить загадку старого русского алфавита

«А» – Аз – переводится как «Я». Весьма знаменательно, что «Я» не последняя буква алфавита, а первая. Имеется ли более красноречивое подтверждение первенства личности, ее господства над всеми прочими явлениями и категориями? Равноапостольным святым Кириллу и Мефодию была известна книга Псалтирь, состоящий из полутора сотен псалмов – песнопений, принадлежащих царю древней Иудеи Давиду, жившему за 1000 лет до Рождества Христова. Псалтирь была одной из богослужебных книг, и из нее, как и из Библии, христианские книжники черпали благую премудрость слова Божия. Так вот, в псалме восьмом царь Давид восклицает: «То что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» Так что же такое «есть человек»? И Давид отвечает: «Не много Ты умалил его перед ангелами; славою и честию увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих, все положил под ноги его».

А через полтора тысячелетия после Давида великий английский драматург Уильям Шекспир воскликнет: «Какое величие представляет собой человек! Какое благородство в его уме, бесконечность в способностях, прелесть в формах – это дух небесный, украшение света, образец для остальной природы». Сравните два этих высказывания, и вы увидите, сколь близки они и по смыслу, и по духу их.

«Б» – Буки – переводится как «Буква». Конечно же не случайно поставлена она на второе место, потому что является одной из важнейших категорий в жизни человека – человека разумного, искусного и грамотного, отличающегося от всех других живых существ Земли умением, слагая буквы, читать и писать. И наверное, эта буква тоже не случайно предшествует третьей букве алфавита «В» – Веди, означающей «Знание». Слово «ведать» значит – «знать». Отсюда происходят слова: сведения, выведать, ведомо, ведомость, ведун, ведовство, ведьма.

А в сочинении сына царя Давида – «Притчах Соломоновых», также одной из наиболее почитаемых христианами книг о знании, о премудрости, – говорится так: «Премудрость светла и неувядающа и легко созерцается любящими ее. С раннего утра ищущий ее не утомится, ибо найдет ее сидящею у дверей своих. Помышлять о ней есть уже совершенство разума, и бодрствующий ради нее скоро освободится от забот, и начало премудрости есть искреннейшее желание учиться.

Я полюбил премудрость более здоровья и красоты и избрал ее, ибо свет ее неугасим.

Бог даровал мне истинное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и середину времени, смены поворотов и перемены времени, круги годов и положение звезд, природу животных и свойства зверей, стремление ветров и мысли людей, различия растений и силу корней. Познал я все сокровенное и явное, ибо научила меня премудрость – художница всего.

Она прекраснее Солнца и превосходнее сонма звезд, в сравнении со светом она выше, ибо свет сменяется ночью, а премудрость не превозмогает злоба тьмы».

Лев Николаевич Толстой полагал, что одна из величайших премудростей бытия – смысл жизни, требующий вечного поиска и состоящий, кажется, именно в этом беспрерывном искании. И потому он считал истиной восточную мудрость, гласившую: «Человека, который ищет мудрости, можно назвать умным; если он думает, что нашел ее, он – безумец».

Четвертой буквой, смысл которой постараемся мы постичь, будет «Г» – Глаголь, означающая «слово, речь», а в высоком смысле – Слово Божие и Откровение свыше; отсюда же и такие понятия, как «открытие, откровенность» и другие слова этого ряда, отсюда же знаменитая пушкинская строфа из стихотворения «Пророк»:

…И Бога глас ко мне воззвал:«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,Исполнись волею моейИ, обходя моря и земли,Глаголом жги сердца людей».

Далее следует пятая буква «Д» – Добро, означающая не только буквальный смысл слова, совпадающего с древнеславянским ее наименованием, но и знаменующая собою такие понятия, как имущественный достаток, согласие, польза, долг человеческий и гражданский, хорошее дело, порядок, добротность чего-либо, добродушие, добросердечие, доброжелательство и все прочие сложные слова, в которых «добро» выступает в качестве элемента, определяющего смысл всего понятия.

Может быть, христианский просветитель Кирилл, как нам уже известно, выдающийся эрудит своего времени, знал и высокоученого язычника – римского императора Марка Аврелия, воззрения которого были во многом близки учению Христа, сказавшего в книге «К себе самому»: «Приставлять одно доброе дело к другому так, чтобы между ними не было промежутка, вот что я называю счастливой жизнью». И конечно же Кирилл знал Новый Завет, состоявший из четырех Евангелий, записанных учениками Христа – апостолами Марком, Матфеем и Иоанном и учеником Христа Лукой. Кирилл, несомненно, знал притчу о сеятеле, которую рассказал своим ученикам Христос и которая была записана апостолом Матфеем. Именно там встретил Кирилл выражение «добрая земля» и употребил в своей азбуке слово «добро», озвучив таким образом четвертую букву древнеславянского алфавита.