Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник) - Алан Милн

Мы пообедали в «Синем льве». Вывеска, хоть и не оставляла сомнений насчет синевы, не давала, однако, четкого ответа насчет льва.

– Вот «Синий лев», – сказал я, когда мы подошли.

– Это не лев. Это спаниель. Нет, не спаниель. Ягуар.

– Моя дорогая Амелия, – сказал я, – ваши познания в ботанике оставляют желать лучшего. Это лев. Или цветная капуста. А это – трактир «Синий лев».

– И ничуть не похоже.

– Не упрямьтесь. Вы когда-нибудь видели синего льва?

– Я видела…

– Вы никогда не видели синего льва, так что не говорите, что это не он.

– Я никогда не видела фиолетовой коровы, – возразила Амелия, – да и не хочу. Но одну могу сказать точно: я бы скорее согласилась ее увидеть, чем ею быть.

Мы вошли. Оказалось, трактир называется «Буйвол».

– И совсем не «ягуар», – поддел я Амелию.

Глава XXIII

После полудня

Мы восхитительно пообедали в комнате, украшением которой служили портрет короля Эдварда, статистический справочник и сломанное пианино. Мясо нарезал я. Правда, как мы узнали уже после, это был огузок, а резал я его как стейк. Мы пребывали в полной уверенности, что едим баранину. Однако Амелия заметила, что на вкус как телятина. Мы страшно проголодались.

В глазах хозяина мы предстали как истинные ценители лошадей. (Да, это новый абзац.) Как только усвоишь элементарное правило, что лошади измеряются в ладонях, а не в футах, то сразу облегчишь себе задачу.

– И сколько же в ней ладоней? Правда?.. Пятьдесят фунтов! Нет, в самом деле, будь она моей, запросил бы все шестьдесят. Надо будет как-нибудь заглянуть к вам, проехаться на ней… Нет, боюсь, сейчас не смогу. Мы идем смотреть дом.

Мы шли по дорожке мимо церкви.

– По-моему, кто-то что-то насочинял, – обронила Амелия.

– Ничего подобного. Мы действительно идем смотреть дом. Вон там, видите? Весь заросший плющом.

– Откуда вы знаете, что там никто не живет?

– Потому что я бывал здесь раньше. Арендная плата – тридцать фунтов в год. Милый особнячок, с огородом и беседкой. Загородная резиденция – это хорошо, не правда ли?

– Замечательно. И как вы только все это придумываете?

– Такой уж я есть.

Мы вошли в дом, открыли окна и сели на ступеньки.

– Итак, вы знаете, как надо смотреть дом? – спросила Амелия.

– А что, разве есть какие-то правила? По-моему, надо просто глядеть в оба.

– Боюсь, вы совсем ничего не знаете. Во-первых, следует проверить три вещи: потолки, кухню и за сколько сдают.

– Что ж, вперед, на потолок, – сказал я и стал снимать пиджак.

– Тедди, перестаньте, а то закричу.

– Я не боюсь, – ответил я, закатывая рукава.

Амелия объяснила, что нужно просто посмотреть, в хорошем ли состоянии потолки.

– Ах вон оно что, – разочарованно протянул я. – Считайте, что уже сделано. Что во-вторых?

– Во-вторых, кухня.

– Несомненно.

– Да, поглядим, что там за плита. Какой смысл в беседке, если не на чем приготовить бекон?

– О чем вы? Для бекона мне плита не нужна.

– Кроме бекона, есть много чего другого.

– Да, к примеру, рыба.

– В-третьих, арендная плата.

– Об этом придется спросить, не правда ли? Хотя бы в «Буйволе».

Мы осмотрели потолки. Кажется, хорошие. В общем, потолки как потолки.

– Потолки проверку прошли, – подытожил я. И в самом деле, отличнейшие потолки.

– Тогда пойдемте на кухню.

Кухня походила на многие другие. Впрочем, я не разбираюсь. Амелия решила, что кухня вполне подходящая.

– Думаю, – сказал я, – стоит посмотреть, сколько здесь спален. Или это не важно, если на кухне первоклассная раковина?

Мы посчитали спальни. Оказалось, четыре. Очень милая загородная резиденция. (Чуть не сказал «дом»!) Потом мы пошли в сад. Пока я считал плодовые деревья, Амелия осмотрела крышу – сказала, что это очень важно. Да-а, в одиночку мне не подыскать приличный дом. Я бы смотрел совсем не на то, на что нужно.

Беседка была вся в паутине. Конюшни при домике не оказалось, но зато в «Буйволе» нас ждала великолепная кобыла! Осмотрев все, что можно, мы снова вышли на дорогу и продолжили прогулку.

– Вот это да! – вдруг воскликнул я.

– Что случилось?

– Вы великолепный агент по недвижимости!

– Вы серьезно? – потупила взор Амелия.

– Да уж. А как же ванная?

– А что с ванной?

– Три вещи, которые следует проверить, уж позвольте вам напомнить, это ванная, количество яблонь и расстояние до ближайшей табачной лавки. Благодаря моей предусмотрительности про одну вещь из трех мы уже знаем. А про другие нет! И к черту потолки!

– И это благодарность за все, что я для него сделала. Я сейчас вернусь в трактир и буду пить чай одна. Если хотите, можете присоединиться. Нет, точно присоединяйтесь – у меня нет денег.

У нас вышло замечательное чаепитие. (Частенько я говорю о еде, правда?) Хозяина мы обнаружили в конюшне.

– Нет, – говорил он, – пятьдесят фунтов за нее? Да ни за какие коврижки!

– И в самом деле.

– А священник мне сорок давал…

– Невежа! – вставил я.

– Но я уперся: пятьдесят или ничего.

– Я бы предпочла «ничего», – сказала Амелия. – Так сколько, вы говорили, в ней ладоней?

– Кстати, как дорого здесь сдают? – небрежно обронил я.

– Что?

– Сдают!

– Да она вовсе даже не сдает, все одиннадцать милей в час делает, ей-богу!

– Одиннадцать? Надо же!

– Одиннадцать милей в час. Глядите-ка, вот сколько до дома сквайра Мортона? Десять? Десять с лишком?

– Да все одиннадцать, – твердо сказал я.

– Ну вот! В воскресенье поехал на ней туда. Так в десять выехали, а без двух одиннадцать уже стояли у него перед дверью.

– Ничего себе! Но все-таки за сколько здесь сдают?

– Что сдают?

– Дом. Я думаю снять здесь дом. Плата высокая?

– Высокая? А, это да. Вот когда я сюда приехал…

Покинув его, мы снова забрались на холм. Вечернее солнце освещало гравийный карьер рядом с нами, и он сверкал в лучах подобно золоту. Три темные ели, как часовые, стояли на краю. Они охраняли сокровище…

Над ухом прозвучал голос Амелии.

Глава XXIV

Конец и начало

– Замечательный был день, – сказала она. – Просто замечательный! Даже не буду пытаться вас благодарить, вы и сами все поймете.

– Думаю, понимаю. Я хотел сказать вам то же самое.

– А теперь нужно возвращаться в Лондон. Что ж…

– Мы и в Лондоне неплохо провели время. Не судите строго.

Амелия молчала.

– Мы ходили в зоопарк, – продолжал я. – Сразу, как только познакомились. А помните белого медведя? А Чарлза? Потом мы пошли в аббатство, а после пили чай. А Тауэр, а…

– Конечно, я все помню.

– Но забудете, как только вернетесь в Америку.

– Почему же?

– Но ведь забудете?

– Это вы говорите, не я.

– Америка такая большая, там столько людей, и…

– Несколько миллионов, – вставила Амелия.

– Вот именно, – подтвердил я.

Я снова посмотрел на хвойных стражей над гравийным карьером. Повезло им – охранять такое сокровище. Впрочем, есть кое-что ценнее золота. Или гравия.

– Не уезжайте, – прошептал я. – Вы мне нужны.

Она посмотрела на возвышающиеся над долиной холмы. Сразу за ними – ну или почти сразу – Лондон.

– Я показал вам Лондон, – продолжал я, – позвольте мне показать вам мир. Он такой большой, годы уйдут, чтобы изучить его хорошенько.

– И даже больше, чем годы.

– Да, возможно целая жизнь. И даже больше… О, я знаю, что совсем не умею развлекать – я весь в работе. Она всегда будет для меня на первом месте. Но если вы возьмете меня на испытательный срок, я буду верно служить вашей светлости. Нет – вашему величеству.

Тут Амелия заговорила очень быстро:

– Знаете, у вас прекрасный характер, честный взгляд и любезные манеры. В общем, если вы подпишете договор, то я дам вам месяц испытательного срока. Ах, Тедди, нет, не месяц – всю жизнь, милый мой!

И Тедди подписал договор.

– Помнишь, как мы навещали кузину Нэнси?

– Милый, я помню все, что мы делали вместе.

– А помнишь, как мы с ней попрощались?

– Подожди-ка, – улыбнулась Амелия, – по-моему, как-то так, да?

В сумерках мы шли к станции, взявшись за руки.

– В любом случае с потолками все в порядке, – заметил я. – Ты сама так сказала. А потолки – это самое важное.

– А в саду ты насчитал одиннадцать яблонь.

– И раковина там первоклассная.

– Так что там с арендной платой?

– К черту плату…

– Да она и не красавица, – сказал я. – Я рад, что она всего лишь шьет подушки.

– Ты ведь не станешь отращивать бороду, милый?

– Никогда! У меня уже есть усы, верно?

Мы сели в пустой вагон.

– Я тебя люблю, – прошептала Амелия.

– Очень-очень?

– Очень-очень. И выйду за тебя замуж не из-за титула, или старинного поместья, или будущей государственной карьеры.

– Боюсь, так и подумают, – ответил я. – Особенно про карьеру. Америка с Англией только что заключили договор…

– Меня аннексировали, – сказала Амелия.