Разорванная Земля - Александр Воронич

— Хотеть не вредно, — ответил сын.

— Ты не понимаешь. Зиверг договорился с Гробченко, а через него со всеми шишками Совета, что передаст Сферу нам, но с одним условием. И всё это время, около пяти лет, он терпеливо ждал, пока мы исполним свою часть сделки. А я постоянно затягивал процедуру возврата. Последний срок истёк четыре месяца назад. Вот почему генерал был в ярости.

— Погоди, отец, — вскричал Борис. — Я никак не пойму. Ты говоришь, что председатель собирается вернуть такое опасное оружие мутантам? Звучит, как бред…

— Нет, конечно. Суть сделки сводилась к следующему — мутанты просили нас создать для них несколько зон вокруг Москвы — превратить пару десятков лакун в естественную для них среду. Сама по себе Сфера, по их словам, им не нужна. Они согласились навсегда отдать её нам, но только на этих условиях. И шишки согласились.

— Идиоты!

— В тебе говорит юношеский максимализм. Хотя в чём-то я с тобой согласен.

— Что было дальше?

— Следующие несколько лет я потратил, чтобы детально изучить Сферу. Мы узнали, на что она способна, и разблокировали все её функции. Полог — позволяет скрыть любой объект от внешнего мира. Картограф — чертит карту лакун и Фрагментации. Разрыватель — создаёт проколы в точках зарождения цветовых вихрей. Пожиратель — закрывает аномальные разрывы, трансформируя их в чистую энергию. Хранитель — позволяет сохранить аномалию в РИМ (или Резерв Искажённой Материи), из которого затем её можно восстановить, или, наоборот, отправить на Пожиратель. И, наконец, самая опасная из всех функций — Аннулятор, способный создавать зоны как первого, так и второго типов.

— Его ты тоже разблокировал? — Борис не поверил своим ушам.

Отец кивнул.

— Тогда почему ты продолжаешь обманывать Гробченко?

— Пораскинь мозгами, — рявкнул Лев, — ты же всё-таки мой сын. Я знаю, что ты способен на большее. Я не хочу, чтобы из-за меня было уничтожено всё живое!

— Всё живое? Ну вряд ли, — презрительно фыркнул Борис. — Максимум, несколько сотен тысяч. Маловероятно, что в тех лакунах, которые хотят для себя душманы, проживает больше людей.

— Ты не понимаешь. Я говорю не о них, хотя их жизни тоже важны…

— И вообще, — оборвал его сын, — с каких пор ты стал таким душкой? Ты ведь из той породы учёных, которые способны на любое, даже самое чудовищное преступление против человечности, если оно позволит тебе раскрыть ещё одну тайну природы. Такие как ты создали ядерную и водородную бомбы. Такие как ты, или Беликов, решили использовать мирный коллайдер для военных целей, хотя изначально вы всего лишь искали несчастный бозон Хиггса. И теперь вдруг ты озаботился моралью? Что-то мне слабо в это верится, отец.

Лев посмотрел на злобствующего сына глазами раненого оленя. Было очевидно, что ему крайне больно и неприятно это выслушивать. Поправив толстую оправу очков, он отвернулся от него.

— Ты прав… и не прав, одновременно. Мы действительно способны на ужасные вещи, но даже такие как мы — я и мой учитель Беликов — имеем свои пределы.

— Вот как? И чего же вы боитесь?

— Я ведь уже объяснил. На кону существование целой Вселенной. Что такое страдание отдельной особи, или даже геноцид целого народа, по сравнению с тотальным апокалипсисом, который ожидает нас впереди?

Не понимаю.

— Потому что ты слишком болтлив и не слушаешь, что тебе говорят, — сердито воскликнул профессор. — К тому же, ты не знаешь полной истории Эдуарда Беликова, и я не стану её тебе рассказывать. Времени на это всё равно нет. Однако кое-что я ещё успею тебе сообщить — в конце своей карьеры он полностью свихнулся. Таково было общественное мнение. Профессор доказывал всему научному сообществу какие-то невероятные и сказочные теории.

— Например.

— Например, теорию разорванной на части макровселенной, которая неизбежно схлопнется в одну точку, из которой когда-то и появилась. Он утверждал, что Красный Протокол, его детище, призванное защитить нас, на самом деле уничтожит мир, если мы им воспользуемся. Однако его ученики, в том числе и я, не верили профессору, считая его спятившим. Уже позднее мы поняли, что в его словах имелось зерно истины.

— Зерно?

— Да. Чем, по-твоему, являются «капельки» хромоплазмы, освобождённые нами из ядра вещества? Это микро-разрывы! Вероятно, существуют различные плоскости реальности. Мы уже многие годы догадывались о двух из них — нашей и той, которую в физике принято называть антивселенной. Именно она порождает все виды антикварков. Так вот, профессор пытался до нас донести, что джин, однажды вырвавшийся из бутылки, может уничтожить привычную нам реальность целиком.

— Какой ещё джин? — не понял метафоры Борис.

— Я говорю о нарушении законов природы в масштабах всего универсума. Первая Волна расколола мир, Вторая — едва не добила его. Баланс давно нарушен. Возможно, после Второй будет ещё одна, возможно больше, а затем макровселенная поглотит нас, чтобы залатать созданную нами дыру. Все эти бесчисленные «рифты», микро-разрывы, которые мы начали совершать с конца прошлого века, считая, что ухватили бога за бороду.

— И что? — усмехнулся сын. — Ты веришь в этот антинаучный бред? Теперь я понимаю, почему Беликова отстранили от управления проектом.

Акудник-старший покачал головой.

— Это не бред. Ты ещё не выбирался наружу и не видел, что такое аномалии. Помимо Фрагментации, разделившей нашу планету, она вся целиком сейчас словно дырявое решето. Любой неосторожный шаг может закончиться гибелью для всей Земли. Вот почему нечто подобное Сфере Римана нельзя оставлять в руках амбициозных генералов или кровожадных душманов, которые желают стать основоположниками Новой Расы существ. Вероятно, её отправили к нам из антивселенной, вероятно, с добрыми намерениями, желая помочь нам. Но уже слишком поздно для этого. Сфера опасна, и мы должны от неё избавиться.

Борис нахмурился, пытаясь уловить мысль отца.

— Ты говоришь, что попытка воспользоваться Сферой в тех масштабах, в которых заинтересован Гробченко, может ещё больше изменить баланс внутри хрупкой структуры Фрагментации? И тогда это вызовет Третью Волну…

— Кто знает, — пожал плечами Лев. — Проблема в том, что Центр-0 не готов прислушиваться к моим предупреждениям, как когда-то никто не прислушался к Беликову. У них там сейчас свои войны: с Кавказом, с Булгарским Союзом и рядом других территориальных объединений. Вот почему я врал Гробченко, оттягивая всеми способами выполнение обязательств нашей стороны. К сожалению, ты весьма успешно справился с синхронизацией браслета и артефакта, и даже мои попытки помешать тебе не удались.

— Что? — Борис не поверил своим ушам. — Так это ты устроил диверсию? Ты передал мне неправильные расчёты, выставив перед всеми круглым идиотом? Как ты мог?

— Да, это был я, — кивнул отец. —