Я — «Калибр-10». Штурм Грозного. Январь 95 - Константин Яук

Коля попал в плен без сознания, контуженным, где-то в р-не ж/д вокзала, ранений не было. Можно говорить и говорить, но не в письме, просто всего не напишешь. Если я смог чем-то Вам помочь, то это очень хорошо. Я не знаю, что написать дальше, но Колю я буду помнить всегда, извините, если что не так».[92]

Можно предположить, по какой причине были расстреляны Николай Каламбет и другие офицеры в ночь с 7 на 8 февраля. В книге А. В. Антипова «Лев Рохлин: жизнь и смерть генерала» описан эпизод, как российские войска брали площадь Минутка, а также говорится о гибели абхазского батальона Шамиля Басаева под огнем русских «Шилок». Не исключено, что именно на упомянутых Бондаревым КамАЗах привезли в Шали трупы боевиков, погибших в описанных в книге событиях. Именно за неудачи Басаева лишились своих жизней Каламбет, Белошицкий и другие военнопленные, расстрелянные в ночь на 8 февраля 1995 года.

В плен попал и экипаж БМП-2 № 211 командира 1-го мотострелкового взвода 4-й роты лейтенанта Владимира Адодина. Установлено, что по крайней мере двое военнослужащих: Андрей Нешин и механик-водитель БМП рядовой Андрей Гоголь — были впоследствии освобождены. Лейтенанту Владимиру Адодину повезло меньше. 1 января 1995 года боевики отправили его в качестве парламентера к подразделениям, осажденным на железнодорожном вокзале. Предполагалось, что Адодин передаст предложения боевиков окруженным на вокзале российским подразделениям оставить занимаемые ими позиции, и вернется обратно. В случае отказа вернуться боевики обещали расстрелять его подчиненных.

Из письма капитана Николая Подкатилова, заместителя командира 4-й мотострелковой роты 131-й бригады:

«…Многие военнослужащие роты и многие офицеры видели Володю, видели, как он разговаривал с командиром бригады п-ком Савиным. Шел бой и никто не следил за действиями другого. Куда затем исчез Володя, никто сказать не может, но многие предполагают, что он вернулся обратно к боевикам, к своим плененным солдатам… <…> Вернее сказать — возвращался, а что было дальше: дошел до своих ребят или нет и что с ним случилось — никто не знает. И то, что его тело привезли на одной машине вместе с командиром бригады — ни о чем не говорит. Володя погиб в другом месте, где, к сожалению, мы не знаем».[93]

2-й штурмовой отряд 131-й мотострелковой бригады понес в Грозном серьезные потери и фактически перестал существовать как самостоятельная боевая единица. Лишь несколько бронемашин 2-го отряда смогли достичь привокзальной площади и присоединиться к 1-му штурмовому отряду. Среди них был и танк Т-72 А № 517.

Денис Шачнев, наводчик-оператор танка Т-72А № 517, рядовой:

«Мы метались по улицам города в поисках своих, но видели только горящие, дымящиеся БМП и рядом лежащих солдат. Какой-то боец пытался нас остановить. Махая руками, он выбежал на улицу, но мы не остановились, понимая, что нас могут сразу расстрелять из гранатометов. Зная о том, что самое слабое место в танке — это трансмиссия, я рекомендовал механику, чтобы он задом загнал танк в какой-нибудь дом частного сектора, и мы смогли немного сориентироваться в обстановке. Укрывшись таким образом в какой-то лачуге, я по радиосвязи вышел на командира взвода ст. лейтенанта А. Суфрадзе. Он ответил на вызов. Я объяснил обстановку, сказал, что мы заблудились в городе, и спросил, что нам делать дальше. Суфрадзе попытался уточнить, где мы находимся. Я ответил, что не можем понять. Тогда он велел действовать по обстановке. Мы вновь выехали на улицу. По ТПУ (танковое переговорное устройство. — Прим. авт.) я крикнул механику, рядовому Д. Позднякову: «Увидишь любую военную машину — вставай ей в хвост! Она должна нас вывести либо к нашим, либо из города!» Не успел я договорить, как увидел в триплекс КШМ (командно-штабная машина. — Прим. авт.), несущуюся по улице. Мы ринулись за ней, догнали и выехали на широкий и длинный проспект. Дима Поздняков пристроился за «кашээмкой», как я советовал. Следуя по проспекту, я заметил, как нам навстречу двигалась неизвестная машина, и у нее среди бела дня горели фары! Разобрать, что это за машина, я не смог, поэтому начал замерять дальномером расстояние до вероятной цели. Дистанция — 800 метров, цель приближается! Мне почему-то показалось, что машина с зажженными фарами была похожа на САУ (самоходно-артиллерийская установка. Предположительно, рядовой Денис Шачнев видел одну из машин управления артиллерийским огнем 1В15 № 100 либо № 115. — Прим. авт.). Обе машины были у меня в поле зрения. Неожиданно обстановка обострилась: из носовой части «кашээмки» вверх взметнулось белое облако дыма — она сразу в кювет ушла, а корма осталась на дороге, так как дорожное полотно было немного выше тротуара. Кто подбил «кашээмку» и откуда стреляли, не могу сказать — мы моментально развернулись и отошли с этого проспекта в первый попавшийся переулок. Куда ехать — неизвестно, но и стоять тоже было нельзя!».[94]

Выезд БТС-4 в город

Предлагаем сделать короткое отступление и обратиться к рассказу начальника бронетанковой службы 131-й бригады подполковника Сергея Дмитриева о входе в Грозный тягача БТС-4 с экипажем из трех человек. Между 13 и 14 часами находившиеся на связи замкомбрига по вооружению полковник Николай Пиха и начальник бронетанковой службы подполковник Сергей Дмитриев приняли решение самостоятельно войти в Грозный, чтобы на месте уточнить ситуацию.

Сергей Дмитриев, начальник бронетанковой службы 131-й бригады, подполковник:

— Пиха говорит: «Поедем в город, посмотрим обстановку: что и как?!» Взяли мы тягач БТС-4. Поехали Пиха, Саша Петренко. Солдата-механика мы не взяли. Пиха сказал: «Пусть останется здесь!» За рычагами поехал я.

В районе совхоза «Родина», у дамбы, экипаж БТСа заметил упавшую в кювет машину. Судя по всему, это был «Урал» 81-го мотострелкового полка. Полковник Пиха предложил помочь и зацепить машину тросом, чтобы вытянуть из канавы. Во время этих действий произошел следующий эпизод.

Сергей Дмитриев, начальник бронетанковой службы 131-й бригады, подполковник:

— Я тягачом двигаюсь, чувствую, что корма у БТСа начинает висеть. Я остановился, вылез, глянул, а под гусеницами солдаты сидят, под бугром, и спят! Мы их отогнали, упавшую машину вытянули, на колеса поставили — она дальше сама пошла.

По свидетельству Сергея Дмитриева, картина после входа российских войск в Грозный осталась неприглядная: солдаты на обочинах сидели с отрешенным видом, вдоль дороги валялись ящики с боеприпасами и т. д. Словно шло не наступление, а напротив — отступление.

Сергей Дмитриев, начальник бронетанковой службы 131-й бригады, подполковник:

— Мы вышли к аэродрому «Северный», обогнули его и направились к совхозу «Родина». Затем добрались до переправы с двумя мостами. Один мост был разбит. Перед ним стоял танк. Рядом с танком сидел солдат, за голову держался… И горела одна машина — пункт управления артиллерией…

Здесь же находился и только что вышедший из Грозного БРЭМ-1 № 504 старшего прапорщика Анатолия Жорника. Из подбитой машины валил густой черный дым. Жорник сообщил, что майор Гоголев ранен, а в город без поддержки соваться не стоит. Тем не менее в районе 15 часов подполковник Николай Пиха повел БТС в Грозный.

Сергей Дмитриев, начальник бронетанковой службы 131-й бригады, подполковник:

— Мы вышли на улицу Богдана Хмельницкого, и здесь я обратил внимание, как на одном перекрестке остановился «Мерседес», из него вышел чеченец и посмотрел на нас. Мы проехали Мимо. Впереди появились многоэтажные дома. На перекрестке улиц Чукотской и Богдана Хмельницкого я повернул влево, в сторону 15-й школы — к консервному заводу. И в районе 15-й школы нас уже начали обстреливать. Тогда Пиха принял решение возвращаться…

Между 18 и 19 часами БТС благополучно вернулся в район аэропорта «Грозный-Северный», не имея потерь в экипаже.

Попытка захвата Беликовского моста

Когда весь 1-й штурмовой отряд (за исключением 1-й мотострелковой роты) с приданной 3-й танковой ротой и машинами зенитного дивизиона сосредоточился на привокзальной площади, комбриг собрал офицеров и поставил задачу командирам 1-й и 2-й рот выйти в район моста на улице Субботников. Для организации обороны вокзала полковник Савин оставил 3-ю мотострелковую роту, управление бригады, танки и «Тунгуски» отряда.

Две мотострелковые роты убыли на выполнение поставленной задачи. Впереди шел танк Т-72А № 539, за ним с хвоста батальонной колонны на улицу Комсомольскую вытянулись все пять БМП 1-й роты капитана Пащенко: № 110, 112,113,114 и 311 (приданная с 3-го батальона). В замыкании шли 6 машин 2-й роты капитана Николаева: № 120,121,123, 124, 125, 126. Колонна двигалась по улице Табачного, вдоль частного сектора, мимо здания почтамта. Таким образом комбриг Савин выполнял поставленные командованием задачи в рамках общего стратегического замысла генерал-полковника Анатолия Квашнина — выйти к мосту через Сунжу и соединиться с силами 129-го МСП, который, в свою очередь, имел задачу выйти к указанному мосту с противоположной стороны.