Змеиная зона - Борис Яроцкий

- Я этих камикадзов найду, - злобно пообещал Силуков.

- Но ты же мотоциклиста не приметил?

- Приметил. А толку? Он был в защитных очках. А вот второго или вторую я где-то видел. - Вспомни. У меня к этим мотоциклистам есть претензии. Момент, - говорил Силуков, словно обрадовавшись, что не он один имеет зуб на эту пару. - Тряхну мозгами... А видел я того, что сидел сзади, на базаре. То ли в Воронеже. То ли в Луганске. Скорей всего на хитровке. В каком-то райцентре.

Райцентров на юге России не один десяток, а хитровок, то есть не облагаемых данью рынков, - тьма.

Пока Ишутин разговаривал с пострадавшим, мастера под руководством Левы принялись рихтовать кузов. Работа, как всегда, спорилась. На глаз Павел Петрович прикинул: к утру справятся.

А из головы уже не выходили мотоциклисты. В тот вечер, когда была уничтожена семья Данькиных, в поселке слышали, как по улице в направлении карьера прострекотал мотоцикл.

При неудачном нападении на Юрия Панасенко те двое тоже были на мотоцикле. Панасенко не растерялся - выстрелил вдогонку.

"Не он ли ранил?" Кое-что прояснялось. Две женщины кавказской наружности в гостинице оставили окровавленный бинт. Плохо, что хозяйка сразу же по их просьбе вернула им паспорта. Объяснила она просто: это спортсменки, отстали от команды. Поэтому спешили, на рассвете уехали. Спрашивал её, конечно, Павел Петрович. А интересовался он потому, что ночью якобы у него из "Автосервиса" кто-то угнал мотоцикл.

Зная Силукова, как человека, который не успокоится, пока с досадившим ему не сведет счеты.

Павел Петрович пригласил его к себе в офис и там за чашкой кофе сделал предложение:

- Игорек, разыщи этих подонков. Разыщешь - ремонт за мой счет.

- А доставить их живыми или мертвыми?

- Живыми, разумеется. В случае надобности дам подмогу.

- Это уже голос. Твои ребята хваткие. А цыгане, они где-то здесь кругляют, куртками торгуют, овец воруют. Спрос на овец - сам понимаешь: на трассе - одни шашлычные. Если не Мамедова, то какого-нибудь Акопяна, а то и Мигрелидзе. И все потчуют нашего брата из нашего же хлева.

"Знал бы Силуков, какими овечками интересуются мотоциклисты?" подумал Павел Петрович, а вслух сказал:

- Если их сейчас не остановить, через пять-шесть лет мы только затылки почешем: овец не станет. Ты-то местный, старожил, последствия можешь представить.

- Представляю, - признался Силуков. - Когда я родился, здесь было нас, русских, пятьдесят пять тысяч. Теперь и двадцати не наберется. Мои родители уже дом продают. Бежать собираются. А дом строил ещё прадед. Мать плачет. Батя матерится. Это ж надо, говорит, без единого выстрела сдать Россию!

- И куда они теперь, твои родители?

- Под Воронеж. Русь, Петрович, сжимается, как высыхающий хлеб. А сухарь в форме буханки что булыжник: врезать кому-нибудь в харю - в самый раз.

- Хлебом, Игорек, бьют по желудку.

- Знаю... Поля уже зарастают этим, как его, американским подсолнухом.

- Амброзией?

- Именно!

- Родители уедут. А ты как?

- Я пойду, как сказал бы вождь, другим путем. Около трассы я уже купил территорию: чуть поменьше Андорры, чуть побольше Ватикана. Сварганю на ней магазин.

- А не боишься?

- Кавказцев?

- Хотя бы...

- Они, Петрович, как и мы, тоже разные. У меня есть друг - чеченец. Я его не променяю на десять русских. Надежный во всех отношениях. А в наше паскудное время это такая редкость! Ну а мотоциклистов постараюсь найти.

Силуков понимал, что искать неизвестно кого на огромном пространстве России - занятие мало перспективное. И к тому же разорительное. Ремонт "жигуленка" обойдется дешевле бензина, который доведется сжечь.

Но в Силукове уже крепло корпоративное чувство: Ишутин могущественный частник, "новый русский", а он, Силуков, если на трассе откроет свой магазин, без поддержки могущественных частников не выстоит перед рэкетирами. А у такого крутого, как Павел Петрович Ишутин, при себе немногочисленная, но крепкая охрана.

Не случайно в воронежском элитном клубе висит лозунг: "Предприниматели всей России, соединяйтесь!"

Силуков прочел. Запомнил. Сообразил: мы, русские предприниматели, соединимся - и немецкие гадюки как приползли, так и уползут.

18

Ишутин, договорившись с Силуковым о совместном поиске таинственных мотоциклистов, уже собрался было уходить, но тут вошел Лева - он дождался, пока Силуков покинет офис.

- Сказать вам новость, которая вас не обрадует? - обратился Лева к своему хозяину, плотно закрывая за собой дверь.

- Говори.

- Того задержанного, которого скрутил аспирант, выпустили.

- Ну?

Ишутин вообще-то соображает быстро, а тут на секунду замешкал. Быстро соображать ему отказала не обрадовавшая новость. Такой исход событий он предполагал, но то, что он последует мгновенно, даже его ошеломило: что ж это за начальство? Хотя бы выдержало паузу, поломалось для антуража, дескать, уже заведено уголовное дело, обязательно выясним причину нападения. Как это обычно делается, когда кого-то убивают известного, будь то журналист или депутат Госдумы.

Первое, что пришло Павлу Петровичу в голову: начальника милиции купили. При скудном финансировании это вполне возможно. У майора Мацака большая семья: четверо малолеток, старики-инвалиды - на месячное жалованье никак не прожить. А он ещё ухитряется одевать-обувать малышей, покупать для стариков лекарства фирмы Брынцалова - это страшно большие деньги.

Откуда у начальника милиции дополнительные доходы, Ишутин, конечно, знал, как и знал побочные доходы районного начальства. У начальника милиции была крохотная свиная ферма: он держал свиноматку и хряка, выкармливал десяток свинок. Живностью занималась жена Клавдия Петровна, преподавательница немецкого языка, ей помогали родители-пенсионеры, а заботой главы семьи была добыча комбикорма, свеклы и жмыха - всего того, без чего поросенок не прибавляет в весе. Два раза в месяц Мацак отвозил свинину в областной центр, сдавал по оптовой цене своему другу, тоже начальнику милиции, у которого на рынке была своя мясная палатка.

Так что у майора Мацака водились деньги честные, нажитые каждодневным трудом своей семьи. Не хотелось верить, что майор пошел на сговор с преступниками.

- Чье распоряжение? - спросил Ишутин. Лева молча пожимал плечами. Ответ Павел Петрович получил только утром следующего дня, когда по делу зашел к главе администрации. Александр Сидорович, жаркий, краснощекий в белой рубашке с засученными рукавами, без галстука, сидел за журнальным столиком, пил зеленый чай.

- Присаживайтесь, утолите жажду, - пригласил к столу. - А заодно, Павел Петрович, ответьте на один вопрос. - Хоть на два, - сказал Ишутин, принимая пиалу. - Кто это у нас там рыскает?

- Где?

- По району.

- Рыскающих много, - ответил Ишутин. - И уже появились ползучие.

- Гадюки, Павел Петрович, наше будущее, - философски изрек глава администрации.

- Ничего себе!

- Да, да. Гадюки - это золотое дно. - Я спрашиваю: что за аспиранты? Из какого царства-государства? У вас мотоцикл взяли. Взяли, да?

- Не просто взяли, - ответил Ишутин. - Сейчас это называется "аренда".

- Аренда-бренда... Аспиранты - научные мозги, а хулиганят, возмущался глава администрации.

- И в чем же оно заключается?

- А в том, что у порядочных ребят, искалеченных на Малой Отечественной, отняли оружие, выданное им для самообороны.

- Это они вам сказали?

Глава администрации отставил пиалу, полотенцем вытер мокрое лицо.

- Они ничего не сказали. По моей просьбе их Мацак отпустил. Один, правда, сбежал раньше. А тот, сбежавший, в Москву пожаловался. А Москва царица строгая: приказала отпустить.

- Но они же, эти двое, угрожали стволами! - Детскими, - поправил глава администрации. - У них было оружие газовое. Я уже сказал, для самообороны. А наставляли для острастки. - И выстрелили для острастки?

- А какое теперь детское оружие не стреляет?

- Но нападавшие намеревались отнять мотоцикл, - присочинил Ишутин. Мой мотоцикл.

- Они пошутили.

- Тогда кто из них хулиганы - аспиранты, что дали отпор шутникам, или шутники?

- Запомните, Павел Петрович: хулиганили аспиранты. Отберите у них мотоцикл. А Мацаку я прикажу объявить этих аспирантов - как там у дипломатов? - Персонами, которых выкидывают.

- Нон грате?

- Во-во! Чтоб не игрались, - подчеркнул знание мудреного слова глава администрации, в прошлом прораб строительного управления. - Мацак их выставит на трассу, а там до Москвы на попутных. Деньги у них в загашнике есть - у людей науки всегда что-то припрятано. На случай эмиграции. Как сказал один хреновоговорящий генерал по отношению к одной известной партии, когда он станет президентом, он вставит этой партии перышко в одно место... Пусть и эти летят.

- С нашей стороны, Александр Сидорович, это будет недружеская акция , - мягко заметил Ишутин.

Он уже понимал, что дело принимает нежелательный оборот: москвичи "засветились", правда, не на столько, чтоб с ними расправиться, как с бомжами.