ЛУННАЯ ТРОПА. Сказка для всё познавших - Сен Весто

:7.9. Лис вдруг сорвался с руки к ближайшему зверю, его вынесло к утонувшему в растениях испачканному рюкзаку Штииса, там поднялся топорик, Штиис сделал большой шаг вперед, оступился, споткнулся и ушел лицом прямо в крапиву. Лис очень кстати оказался рядом, загородил, пролетая, Гонгора все это наблюдал, выставив перед собой лезвие длинного ножа, как держат перед собой то, о чем забыли думать: широкое длинное лезвие смотрело вперед, и в нем отражалось небо. Штиис неестественно долго поднимался, тянулся, силясь подсечь в воздухе тварь с разинутой пастью, рюкзак на всю округу блистал внутренностями, поврежденная верхняя часть была сбита набок, туго набитый клапан высвобождался на ходу, один Лис был в своей стихии и он вертелся, стараясь успеть везде.

:7.10. Проводив одинаковыми невыразительными взглядами надсадно хрипевшего собрата, ушедшего в заросли бестолково размахивающим конечностями комком, облыселая долгоногая пара вдруг с неожиданной резвостью устремилась по прямой к Гонгоре, и Гонгора очнулся.

:7.11. Штиис с перекошенным лицом ворочался, размахивая своим томагавком направо и налево, не глядя, на его рюкзаке уже висело что-то, ему никак не удавалось выбраться на открытое пространство, где было свободнее и светлее. Гонгора размашисто тыкал бритвенно острым парангом в мягкое и податливое, обессилено давил от плеча, все настраиваясь задеть шею зашедшейся в горячем дыхании твари, скользил ногами, ему в тыл тоже пристраивался кто-то, и пришлось сильно напрячься, чтобы успеть первым, ударить по жилисто-сухой голове ближайшей, зацепить горло другой и уйти под прикрытие кустов прежде, чем начали атаковать остальные. Ужасно хотелось пить. Стало так страшно, что страх стал даже понемногу отпускать, давая свободу рук и ног. Он вдруг необыкновенно отчетливо понял, что он тут никто, абсолютный нуль, лишь только смысл сладкого мышечного напряжения, что здесь решает не он. Здесь все давно решено за него, а его желания, его доброе естество хорошего неглупого парня, его ценимый им самим ироничный склад ума не представляя тут никакой ценности, тут он даже не назывался. Груз за плечами очень мешал. Гонгора поскользнулся, лишь чудом увернувшись от поднявшегося сзади в воздух белесого тела.

:7.12. Он с силой ударил по облезлому черепу, по наседавшему следом и, чувствуя, что не успевает, напрягся, резко бросил ногу под оскаленную морду, налетевшую сбоку. С хрустом захлопнув пасть, животное с шумом и треском повалилось в кусты. Гонгора подумал, что еще одна такая атака – и его вместе с рюкзаком с урчанием понесут вниз. Он убрал ладонью со лба нависшие капли пота, сделал два шага назад.

:7.13. Он сделал два шага назад, потом еще, он скользил глазами по вздрагивавшим пастям, он не понимал, чего они медлят, твари тоже смотрели на него, они смотрели прямо, как смотрят на что-то свое, он коротко осматривался в поисках выхода, еще только краем глаза улавливая за плечом скрытное передвижение целой группы поджарых сизоватых тел. Это не те приключения, подумал он. Не за этими приключениями я шел сюда.

:7.14. Яростные хрипы в кустах и крапиве заглушались возней за спиной. Гонгора резко обернулся, разом оценивая все приготовления с фланга, и еще на излете успел ухватить неясные за кустами контуры сине-желтого рюкзака. Штиис на большой скорости и уже, кажется, без топора несся к самым границам видимого пространства, где высились высохшие бурые елки и где оставался свободным проход, уводивший куда-то наверх. Хозяева уже обратили туда свое внимание, но он явно успевал. Гонгоре остро, невыносимо захотелось туда же. Пожалуй, именно сейчас, пока многоопытные псы приболотных войн заняты не им, у него имелся реальный шанс показать то многое, на что способны тренированные ноги в минуту опасности, если бы только Лис ненадолго отвлекся и услышал его.

:7.15. Какую-то секунду он провожал еще Штииса взглядом, потом ему стало не до того. Лиса, напротив, еще совсем недавно не покидало приподнятое настроение, он наконец был при деле, в ярости раз или два он порывался выйти к Гонгоре, Лис и не думал никуда уходить. Здесь, по всему, наклевывалась основательная свалка, и сейчас было не время позволять себе нерешительность. Лис выглядел очень занятым.

:8.1. Он был вне себя, ему не давали передвигаться так, как он привык и где хотел. Отбиваясь от наседавших псов, ему топором помогал расхлюстанный Штиис. Он словно и не уходил никуда. А может, и в самом деле не уходил. Смотрел Штиис только прямо перед собой.

:8.2. Утеряв последние остатки осторожности, вконец осатанев от боли и уже полностью лишившись оттого всякой чувствительности. Лис руководил хором с беспорядочным мельканием большого количества облезлых и лисьих хвостов, прижатых вислых ушей, ощеренных морд, обнаженных клыков и налитых красных глаз. За сплошным гвалтом в низине было не слышно, что кричит Штиис. Орали теперь по-настоящему громко.

:8.3. Отставив вперед испачканный нож, Гонгора лихорадочно пытался чего-нибудь решать с этим неудачным положением. Листья лопухов позади шевелились. Еще как дурное предзнаменование прошел перед глазами старый, ни на что уже не похожий развалившийся вибрам, нехорошее предчувствие листало перед глазами картинки одна страшнее другой. И казалось теперь, что если бы не это вот предчувствие, омертвлявшее одной своей ясной предопределенностью, и не эта скакавшая перед глазами смердящая неопределенность, выход был бы найден. Автомат бы, пронеслось в голове.

:8.4. В одну секунду память услужливо вытянула из глубин полустершийся кадр из не то прочитанной где-то, не то рассказанной Штиисом истории о радостях службы за полярным кругом, об ушедшем в караул воине, от которого наутро остались только россыпь смерзшихся гильз в снегу, автомат с пустой коробкой боезапаса и четкими следами зубов и еще пряжка от ремня. Псы возились с Лисом, уже обессилевшим, хрипло, с надрывом дышавшим, ему однако ярость прибавляла энергии.

:8.5. Гонгора перестал осматриваться и оглядываться. Размашисто поведя плечом и откинувшись, насколько позволяла тяжесть за спиной, он отскочил, пригнулся, резко выдохнул, сильно ударил и промахнулся. Позади снова затрещали кусты, там загомонили, надрываясь, в несколько глоток и нехорошим голосом заурчал, как скребущие траки порванной на камнях гусеницы бульдозера, осатаневший Лис. В правое плечо немедленно и очень сильно ударили, едва не сбив с ног, и тут же прожгла резкая боль, сейчас же перекрыв мощную волну омерзения и животного страха. Гонгора подхватил нож свободной левой рукой, загородился плечом и не раздумывая с упором погрузил в угловатую, прикрытую мелким светлым ворсом, розовую шею. Под локтем брызнуло, крякнуло и захлебнулось. Тяжесть с руки сразу исчезла. Дыхания не хватало. Гонгора мимоходом прижал руку с зажатым ножом к правому плечу, развернулся, встретился глазами, сразу же полоснул и подумал, что это кaк раз ничего еще не значит, это терпимо, левой он владел не хуже правой. В детстве он даже пробовал ею рисовать и зубы чистил только ею, это такое свойство организма, объяснял он всем интересующимся. Он всегда недолюбливал свойства озерных раков. Штиис снова что-то кричал нехорошим голосом.

:8.6. Гонгора держал теперь нож у бедра, никому не показывая. Он заслонял голову свободной рукой, словно собираясь гасить наседавшую тварь кулаком с ходу, цепляя снизу. Он хорошо видел сейчас, видел их всех и, далеко выбросив руку, еще в воздухе встретил одну из них. Эта стая явно не привыкла подбирать себе легкую добычу. В поле зрения на миг показалось и исчезло лицо напарника со вздернутой бровью, искаженное и одеревенелое, со стеклянным скошенным глазом, лицо с головой ушло в траву и потом долго не появлялось. Сейчас было важно одним ухом прислушиваться ко всему, что делалось за спиной, кисть с зажатым ножом была продвинута дальше и удерживала весь угол атаки. Псы нехотя отскакивали.

:8.7. Штиис размахивал топором, вокруг себя и мимо себя, работал от спины, опуская инструмент и собирая локти вместе, он умудрился каким-то образом не утерять в свалке свои очки. Шавки там отскакивали с гораздо большим желанием и оживлением. Гонгора взмахнул рукой, снова едва не поскользнувшись, измазанный в земле рюкзак впереди продолжал усеивать траву зернами риса, мыльно-пенным аксессуаром, на глаза попался плоский зажженный фонарик, рядом в траву ушел тугой тюбик ярко-бело-лимонного цвета. Фонарик одиноко лежал, обреченно смотрел прямо вверх, в его слабом облачке света плясала разбуженная пыль. Лесные звери наседали с человеческой целенаправленностью, у свободных лесных зверей не могло быть таких безжизненных обреченных взглядов. Рюкзак за спиной все время мешал, он раскачивался и бил в поясницу, но сбрасывать времени не было и не было уже времени думать и взвешивать. Гонгора прыгнул, выправил равновесие, подхватил с порыжелой от длинных игл земли задетый, но полный еще содержания и сил, с налипшей к гладким бокам пыльцой и травинками влажный тюбик и принялся лихорадочно свинчивать. Пробка отнимала все внимание.