Свирель Гангмара - Бэлла Крейнина

Солнце припекало, в шлеме и куртке стало жарковато, подмастерье прошел в тень, постоял под стеной, несколько минут разглядывал пустой тракт… потом поднялся на башню, где камни еще хранили прохладу и дул ветерок. Разглядывая, как бледнеет и тает темное пятно вдалеке между холмами, Свен задумался. Из разговоров в толпе он понял, что накануне заезжий колдун пытался устроить засаду злодею Марольду в доме Лоры. Значит, красавица не врала о «серьезных людях», которые делают ей подарки? Выходит, так…

Свену стало досадно. Хотя, с другой стороны, что в этой Лоре? Обычная вертихвостка. Да. Если уж связалась с таким отъявленным злодеем, как Марольд Ночь, то Свену она не нужна. Свен – о-го-го! Вот сейчас он уже начальник караула, а дальше… Что дальше, парень не знал, но чувствовал, что держать оружие в руках ему нравится. Эх, выдался бы только случай показать себя, а уж он не растеряется! Среди латников, сопровождавших казначея, Свен приметил молодого парня, едва ли намного старшего, чем он сам. Солдатик держался очень бойко и хвастал, что нынче сразил двоих разбойников, охотно демонстрируя окровавленный клинок. И снаряжение у латника было почти такое же красивое, как у давешнего гонца. Вот если бы попасть на службу… Свен справится не хуже, чем этот солдат!

Говорят, скоро у них будет герцог, молодой принц Алекиан, старший сын самого императора! Наверное, это очень воинственный вельможа – так, может, он объявит набор в гвардию? Может, захочет отправиться в поход? Принцы должны любить войну и подвиги, как же иначе? Вот тогда бы Свен подался в столицу и нанялся в гвардию… а почему нет? Хотя бы простым копейщиком или оруженосцем – для начала. А уж потом… потом… Подмастерье размечтался, как возвратится из похода в родной Пинед… на нем звенящая кольчуга, надраенный шлем, меч в красивых ножнах… Вот тогда-то и Лора поглядит совсем иначе. А у Свена, само собой, отыщутся в кармане подарки для красавицы. Ведь на войне случается добыча, трофеи! И Лора… то есть – тьфу! – какая Лора? Тогда любая девушка будет рада вниманию героя Свена. Так что дело теперь за немногим – только бы попасть в солдаты.

Спустя час в Пинед возвратился стражник с поручением Бэра – прислать несколько повозок. Требовалось вывезти тела убитых и остатки груза с разбитых фургонов. Кто-то из членов совета распорядился, и требуемый транспорт стал собираться у ворот. Возчики расспрашивали стражника, присланного Бэром, тот охотно рассказывал, что творится на дороге. По его словам выходило, что убитых немного, всего около десятка. Зато из груза почти ничего не уцелело. Пару фургонов сами разбойники подпалили сгоряча, да так и не стали гасить огонь, и без того добыча нынче им досталась огромная. Еще стражник сказал, что с полдюжины столичных солдат, которые разбежались по округе и которых уже сочли убитыми, вернулись к дороге.

Кто-то заметил, мол, городу, в общем-то, повезло – Марольд ограбил казначея не после, а до того, как тот получил подати со здешней общины. Стало быть, Пинед полностью рассчитается с гонзорской казной, а вот тем, чьи взносы похищены Марольдом гораздо хуже – с ними-то еще неизвестно, как обойдется начальство. Не велит ли заново взыскать налог? На умника тут же зашикали, напоминая о гибели пинедских стражников… но Свену показалось, что эти беспринципные рассуждения пришлись землякам по душе. Все были довольны, что Марольд не похитил налогов с Пинеда.

Наконец телеги собрались и покатили прочь. Мало-помалу по городу распространились более или менее достоверные известия о нападении и о том, что разбойники скрылись. Крестьяне и купцы, задержавшиеся в Пинеде, теперь отправились восвояси, затем возвратился Бэр и посланные с сержантом люди. Сперва Свену с ополченцами велели сдать пост в воротах – его сменят городские стражники. Но вскоре стало известно, что казначей спешит покинуть город с тем, что уцелело от разграбления, и требует, чтобы местная стража сопровождала его в пути. Поэтому Свен до самого вечера красовался в воинском облачении и мечтал о карьере солдата.

Господина казначея со всем возможным почтением снарядили и поскорее отправили с гилфинговой помощью в направлении замка Ойц, где его милость собирался остановиться на ночлег. В спешке, разумеется, был определенный резон: вряд ли Марольд соберется дважды в течение дня устроить засаду – значит, есть смысл выступить сегодня. Тем не менее, стражники, которым предстояло шагать до ночи, ворчали и ругались.

К вечеру стража не возвратилась, должно быть, солдаты заночевали в замке. Свена сменили, и он отправился, как обычно, в «Счастливое колесо». Лоры нынче не было – наверное, приводила дом в порядок после потасовки, устроенной у нее чародеями. Да Свен и не жалел, что девушка не пришла. Больно надо! Ополченцам, которые несли нынче караул вместо стражи, город заплатил по несколько грошей, так что Свену было на что купить пива. Присев в углу, парень слушал, о чем толкуют в трапезной.

Говорили сегодня, разумеется, только о нападении на казначейский обоз. Как ни странно, многие, особенно приезжие, не так проклинали разбойника, как восхищались его дерзостью и отвагой. Пинедские в ответ отмалчивались, они-то сами платили дань Марольду, Свен это знал доподлинно. Так что и хвалить грабителя местным было не с чего…

Какой-то купчик, хваставший, будто знаком с господином казначеем и успел сегодня перекинуться с его милостью парой слов, утверждал, что не пройдет и месяца, как округу очистят от разбойников. Во-первых, казначей не на шутку разозлен и поклялся извести Марольда Черного. Во-вторых, он, разумеется, сумеет убедить господина сенешаля, что негоже, если его светлость герцог по прибытии каким-либо образом прознает о бесчинствах в провинции. А уж что прознает – не приходится сомневаться. У господина сенешаля полно завистников, которые не упустят случая донести о его нерадении сеньору. Так что, как ни крути, а скоро сюда заявятся герцогские солдаты – и Марольду крышка.

Несколько человек принялись спорить, дескать, Марольд Ночь силен и с ним бы давно управились, будь такой подвиг страже по плечу. Осведомленный купчик возражал, что сегодня дерзкий разбойник откусил больше, чем сможет проглотить. Ограбить герцогскую казну – это вовсе не то, что щипать купцов на большой дороге. Свен слушал и помалкивал. Когда сюда прибудут солдаты из Гонзора, он своего не упустит, непременно поступит на службу. Лишь бы мама не помешала.

Глава 11

На следующее утро Свен вышел на работу в кузницу, и жизнь покатилась по привычной колее. Подмастерье изо дня в день раздувал мехи, подсчитывал гвозди и подковы, перегружал уголь… и ждал. Он ни капельки не сомневался, что толстый господин казначей не забудет о Марольде. Не забудет не потому, что вверенная его заботам казна претерпела ущерб… и даже не совсем потому, что, упав с лошади, он поранился. Толстяк не простит урона, нанесенного его чести. Никто не смеет покушаться на господина казначея – таков раз и навсегда установленный порядок вещей и он должен оставаться незыблемым, пусть даже Мир провалится в тартарары. Никто не смеет ограбить казну герцога и уйти безнаказанно. У герцогов, принцев и казначеев имеется нечто, чего нет у простого подмастерья, и за покушение на что вышеупомянутые господа безжалостно карают. За неимением лучшего названия это «нечто» именуют честью, хотя это «нечто» имеет мало общего с честью, о которой говорится в легендах и рыцарских романах.

Город тоже вернулся к обычной жизни. На место покойного Эдвара назначили Бэра, однако нового набора в стражу – взамен погибших солдат – объявлено не было. То ли потому, что городские власти сомневались в наличии добровольцев, то ли потому, что никто не верил в способность стражи защитить Пинед от разбойников. Все, словно сговорившись, старались не вспоминать о разграбленном караване и исправно платили Марольду дань. Свен ни разу не видел, чтобы Мейдер толковал о чем-либо с разбойниками, но был уверен – хозяин платит, как все. Весь город платит и молчит.

Единственным местом, где разговоры о недавней схватке на дороге не прекращались, была трапезная «Счастливого колеса». Приезжие, прослышавшие о происшествии, расспрашивали местных. Горожане отмалчивались, и только кабатчик охотно потчевал любопытствующих гостей байками о Марольде Черном – с каждым вечером его рассказы становились все красочней, кровавей и нелепей. Свен особо не прислушивался.

Время от времени на постоялый двор заходила Лора. Местные кавалеры опасались проявлять интерес к девушке, так как в городе было доподлинно известно – Марольду засаду устраивали именно у нее в доме. Кому охота перебегать дорогу знаменитому разбойнику? Зато заезжие купцы охотно знакомились с общительной красоткой. Свен к Лоре больше не подходил и не пытался заговаривать. Он ждал. И, наконец – свершилось!

В город вступил отряд под герцогским знаменем. Солдат было немного, человек тридцать – явно недостаточно для схватки с бандой Марольда. Командир латников, дворянин в надраенных доспехах, сразу же по прибытии отправился в ратушу и потребовал созвать совет. Перепуганным синдикам он, грозно шевеля усами, объявил, что явился сюда, чтобы навести порядок, раз уж они, нерадивые людишки, не в состоянии очистить окрестности Пинеда от злодеев. Сунув под нос старшему из горожан бумагу с несколькими красивыми печатями разных цветов, вояка потребовал жилье и пропитание для своих людей, а также для тех, кого он намерен завербовать, ибо вот эта самая бумага позволяет и предписывает ему в случае нужды заниматься вербовкой и созывать ополчение.