Претендент на ее сердце - Элизабет Беверли

Рэйчел прогнала грустные мысли и открыла книгу, стараясь не обращать внимания на громкий храп, раздававшийся, казалось, над самым ухом. Да, похоже, ночь будет длинной.

Пробуждение было медленным и мучительным. От неудобной позы затекли и болели шея, нога, бок. Голова прямо-таки раскалывалась. Первые несколько минут Райли неподвижно лежал с зажмуренными глазами и удивлялся, куда его занесло и кто мог

устроить ему такую трепку. Он, ведь, кажется, не сделал ничего настолько плохого, за что его могли отдубасить подобным образом.

Постепенно в его помраченное сознание проникали сигналы из внешнего мира: аромат готовящегося кофе, шкворчание бекона на сковородке, шершавость одеяла и звуки песенки, которую какая-то женщина мурлыкала себе под нос. Такое нашествие странных ощущении вынудило его рискнуть и открыть один глаз. Правда, он тут же зажмурился — даже слабый свет утренних сумерек раскалывал голову на части. Глубоко вздохнув, он предпринял новую попытку, на сей раз действуя медленно и осторожно. Получилось. Один глаз открыт. Наверняка ему удастся открыть и второй. С немалыми усилиями, после нескольких попыток, ему удалось и это.

Но, даже открыв глаза — ну, приоткрыв, — он все еще ничего не понимал. Окружение было довольно убогим. Даже его собственная квартирка, которую никак нельзя назвать образцом комфортности, была гораздо уютнее. Где же он все-таки находится, и какого черта…

— Вот вы и проснулись.

Голос был женский. Это поразило его, потому что с самого приезда в Вэллес-Каньон Райли не вступал ни в какие взаимоотношения с женщинами. И сейчас, проснувшись неизвестно где и слыша этот голос, он был, мягко говоря, сбит с толку. Кто же обладатель такого звонкого, мелодичного…

Сабрина Дженсен.

На Райли обрушилось воспоминание о вчерашнем вечере. Он заехал проведать красивую беременную женщину, которая, помимо всего прочего, никак не могла решить задачку про отца своего ребенка, и она пригласила его зайти. Они обменялись несколькими фразами, потом взглядами… А потом он напился. По крайней мере так он себя почувствовал. Это пойло сразу ударило ему в голову.

Он начал смутно припоминать, что безалкогольные напитки якобы все же содержат незначительные количества спирта. Слишком мало, чтобы оказать влияние на обычных людей, но, очевидно, более чем достаточно, чтобы уложить его. Он, должно быть, страдает чем-то вроде аллергии, уж слишком ему плохо.

Или Сабрина Дженсен в очередной раз его надувает?

С превеликим трудом шериф поднялся и сел. Одеяло упало на пол, но он только посмотрел на него отрешенным взглядом. Одежда оказалась слегка помятой, но переодеться было не во что. Медленно, очень медленно, он провел пальцами по волосам, потом потер лицо. Спасибо индейским предкам — о бритье можно было особенно не заботиться, борода у него почти не росла.

Райли уже собрался задать один из множества крутившихся в его голове вопросов, но тут перед его носом возникла чашка кофе. Подняв глаза, он увидел, что Сабрина улыбается ему. Она выглядела настолько же хорошо, насколько плохо он себя чувствовал. Он, сокрушаясь, покачал головой — очень медленно, прежде чем осторожно глотнуть живительный напиток. Впрочем, один только аромат горячего кофе заставил его почувствовать себя лучше.

Посмотрев на Сабрину, Райли и вовсе ожил. Ее темные волосы разметались по лицу, зеленые глаза весело сверкали даже в царившем здесь полумраке. Она тоже держала в руках чашку кофе и лениво отпивала по глотку. Мешковатая красная рубашка доходила до обтянутых джинсами бедер, на ногах красовались тяжелые туристские ботинки — для тепла. Райли снова поймал себя на том, что рассматривает ее живот и думает, кто мог быть соучастником зарождения этой новой жизни.

— Как себя чувствуете? — спросил он, пытаясь не обращать внимание на боль, которой сопровождалось каждое движение.

— Наверное, мне стоит спросить то же у вас.

— Но я спросил первый.

Она засмеялась.

— Великолепно. Как нельзя лучше. А вы?

Прежде чем ответить, он сделал добрый глоток кофе.

— Спросите меня об этом где-нибудь через час.

— Обязательно. А как насчет позавтракать? Яичница с беконом подойдет?

Он ухитрился кивнуть.

— Отлично. А у вас разве не бывает всяческих недомоганий по утрам?

На долю секунды Райли опять показалось, что она скрывает что-то важное. Но Сабрина покачала головой, и наваждение исчезло.

— Нет. Я же говорю, никогда не чувствовала себя так хорошо. Только проголодалась намного сильнее, чем обычно.

Как бы в ответ на ее слова и несмотря на ломавшее весь организм похмелье, желудок Райли заурчал, не желая больше терпеть состояние опустошенности. Райли вспомнил, что вчера так и не поужинал. В тот самый момент, когда он пытался решить, чего бы такого достать из морозилки и быстренько приготовить в микроволновке, раздался звонок и ему сообщили, что Баркеры опять хулиганят. Теперь ему подумалось, что пустой желудок мог усугубить действие вчерашнего вина.

— Да и я, пожалуй, тоже проголодался. Несмотря на похмелье. — Он снова внимательно посмотрел на Рейчел, ожидая, что она скажет в ответ.

— Не может у вас быть никакого похмелья. — Она глянула на плиту, метнулась туда и вывалила на блюдо целую груду поджаренного бекона. — Вы не пили ничего такого, что могло бы вызвать похмелье. Если, конечно, ничего не употребили до того, как прибыли сюда.

Райли крепко ругнулся про себя.

— Ничего подобного, — возразил он. — Я вообще-то почти не пью. И, во всяком случае, если бы я набрался, то не стал бы тут разъезжать вчера вечером, невзирая ни на каких Баркеров. Может быть, вы не знаете, но это против закона. Так что все это действие вашего угощения.

Она пожала одним плечом и слегка вздохнула.

— Но это же просто невозможно.

— А где эта бутылка?

— Какая бутылка?

— Бутылка из-под Chateau de Flmposteur, или как вы там его еще называете. Где она?

— В мусорном ведре, — ответила она, не взглянув на него.

— А где мусорное ведро?

— Я вынесла его, когда вы еще спали.

Райли не удивился.

— Ловко, ничего не скажешь. Теперь поди разыщи хоть какие-то улики.

— Боже! Вы, шериф, говорите так, будто уверены, что я вас обманываю.

— Представьте себе, — огрызнулся он. И, не дав ей ответить, сам не очень-то понимая зачем, добавил: — Но, кажется, я просил вас называть меня Райли. По крайней мере эту деталь вчерашнего вечера я помню вполне отчетливо. И еще ту, где вы предложили называть вас Сабрина.

Она чуть покраснела.

— Ну вот, я готовлю вам завтрак, Райли, раз уж вы у меня в гостях, — сказала она, разбивая яйцо на сковородку. — Но посмотрим, удастся ли вам еще когда-нибудь ни с того ни с сего уснуть у меня в комнате, даже если вас свалит скоропостижный грипп.