Китай у русских писателей - Коллектив авторов

– И вы этому верите?.. – обыкновенно возражали вам путешественники, возвратившиеся из Пекина, глядя на вас с душевным сожалением. – Вы верите таким сказкам?

– Какие это сказки! Это факты… исторические… несомненные!.. Читайте официальные донесения.

– Англичане надувают всю Европу самою неправдоподобною, самою смешною небывальщиною…

– Почему же вы полагаете одних англичан плутами в этом деле?.. Ведь сами вы не были на месте войны. Вы слышали только рассказы китайцев и читали реляции их правительства, как мы слышали рассказы англичан и читали их официальные донесения? Так же легко могли бы вы, кажется, предположить, что богдыханское правительство надуло своих китайцев ложными реляциями, скрыв от них не только свои неудачи и свой срам, но даже и всю войну, а китайцы, народ тщеславный и, следовательно, доверчивый, легковерный, надули вас в свою очередь, хвастливо повторяя перед вами то, что…

– Как это может быть!.. О! так вы не знаете Китая!.. Там ничего нельзя скрыть или переиначить; все делается по законам, все верно и неукоснительно следует вечным и непреложным правилам… высшие местные начальства присылают донесения свои прямо государю, тот передает их в надлежащие государственные советы и коллегии, которые, разобрав и обсудив дело, представляют его в виде доклада вторично богдыхану, и на следующий же день этот самый доклад с решением государя выставлен на стене публичной залы, куда все приходят читать его, списывать для себя, для знакомых или для печати… За малейшую погрешность против формы или против истины виновные, несмотря на сан, значение и милость, подвергаются жесточайшим наказаниям…

– А если формы так хорошо закрывают истину, что и сам богдыхан до нее не добьется при всем благом своем намерении?..

– В Европе – пожалуй!.. Доказательство тому – английские выдумки. Но в Китае… Нет, никогда!.. Это там невозможно. О, вы не знаете Китая!.. Не знаете удивительного китайского порядка… во всем!.. в малейшей безделице!.. Спросите у нас: ведь мы долго жили в Пекине и имели время наглядеться, изучить, сравнить, поверить…

Против такой восторженности нет возражений. Она могла бы идти за невероятность, если бы не повторялась ежедневно при первой встрече со счастливцами всех языков и народов, которые в Китае умирали от скуки, а вырвавшись оттуда, не надивятся мудрой и блаженной стороне, … где чай-дерево цветет.

Но самый уже факт такого восторженного пристрастия, внушаемого страною своим гостям, чрезвычайно примечателен, тем более что гости, как мы сказали, – люди сведущие и положительные. Должно же тут, в этом странном государстве, в этом невообразимом обществе, быть что-то удивительное до очарования, что-то невольно увлекающее к себе европейцев назло всем претерпеваемым ими неприятностям. Растолкование столь редкого нравственного явления важно и для философических размышлений, и для всякого разумного любопытства; и, должно сказать правду, ученый наш синолог с помощью многочисленных творений своих о Китае и китайцах почти уже объяснил нам загадку. Мы, люди темные, не бывавшие в Китае, мы, по церемонному выражению поднебесной учтивости, западные лешие, начинаем уже кое-как понимать Срединное государство – и благо нам, хун-мау-жиням, «рыжим человекам», – едва ли не утешительнее всего в настоящее время созерцать во мгле отдаленнейшего Востока этот незыблемый чертог вечно одинакового, вечно тихого и вечно счастливого человечества, которое своих десяти тысяч церемоний не променяет на все европейские хартии и своей наследственной мудрости не отдаст – и поделом! – за наши прогрессы, усовершенствования и успехи.

Мы говорим, что почтеннейший отец Иакинф уже почти объяснил загадку, и это сказано не наобум, потому что даже и после последних четырех томов его о Китае, которые теперь лежат перед нами, многое, весьма многое остается непонятным. А между тем в этих четырех томах – целый рудник новых сведений, новых взглядов, новых истолкований, которые из всех европейцев один он мог нам доставить. Если он и теперь еще не вполне достиг своей великой цели, причиною этого мы опять полагаем принятую им издавна методу переодевать китайское государство в европейские правительственные формы, для большего удобства читателей, подводить дела и вещи Поднебесья под наши технические термины, сравнивать между собою предметы существенно не сравниваемые, крайний Восток с крайним Западом, находить сходства там, где гораздо разительнее подействовала бы на наше воображение верная и живая картина противоположности или коренного различия. В этом наряде Китай может казаться нам только плохою Европой, а изображенный просто, без натяжек и приноровлений, в своем особенном, инородном и иноразумном виде, в своих подлинных, оригинальных, китайских формах и приемах он бы явился, наверное, превосходным Китаем!.. Он бы оправдал вполне энтузиазм китаелюбцев! Зачем усиливаться доказать, что все европейское находится также и в Китае? Что Китай – государство, устроенное не по азиатским, а по европейским понятиям? (Предисловие, VII). Боже мой, да это отнюдь не похвала Китаю!.. Если бы подобная мысль не была простым парадоксом, пришедшим в голову ученому и умному человеку для удовольствия поддерживать остроумно невозможное, Китай погиб бы в нашем мнении. Как будто все европейское – умно, чудо мудрости и верх совершенства!.. Увы! посмотрите на запад, на юг… и подивитесь понятиям европейским… Нет, Европа далеко не обладает монополией на все умное в человечестве, и от уподобления ей Китая Китай не может ничего выиграть в разумении самих же рассудительных европейцев. Умное – вещь чрезвычайно относительная; образованное – и того более! Можно быть и умным, и образованным по различным методам. В этих китайских черепах, отлитых по другой модели самою природою, должна быть и другая логика, другое глубокомыслие, другая мудрость. Покажите нам все это в подлиннике с его невиданною физиономией, с его отличительным типом: мы и поймем легче, и скорее усмотрим красу.

Рама, в которую оправлено автором такое богатое собрание данных и воззрений, порядочно новая, можно сказать, непредвиденная, неожиданная. Китай разобран им по волоскам, на вопросы и ответы. Вопросы о Китае все – европейские; ответы на них – не так-то… они, позволительно сказать, несколько египетские и требуют много труда, чтобы постигнуть их сущность. Например, на вопрос, все ли китайцы равны перед законом, ответ гласит: все китайцы совершенно равны перед законом, а между тем в других местах книги вы находите, что китаец может, по закону, откупиться деньгами не только от телесного наказания, но и от изгнания, для чего, разумеется, надо, чтобы у него были деньги, и даже порядочные. Следовательно, богатый и бедный китаец уже не равны перед законом. Вопрос: обеспечена ли в Китае частная собственность законами? Этот вопрос также решен утвердительно: частная собственность, сказано, совершенно обеспечена китайскими законами,