Бегство колдуна - Андрей Снекиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дальше нужно разделиться и пойти тройками, — и сразу пояснил, — с Натлином у нашей страны достаточно напряженные отношения, поэтому если увидят наш вооруженный отряд — нашпигуют стрелами сразу, как мы появимся в зоне поражения.
Поэтому вы и решили бежать именно сюда, надеясь, что погоня остановит свое преследование, побоясь ступать на вражескую территорию, — пронеслось у Розы в голове, — только вот что вы натворили, что за вами гонится Королевская стража?
— Морда, как твоя рана? — спросил рыжий.
— В норме. Еще немного и смогу нормально сражаться.
— Отлично. Тогда, Марфа, пойдешь с Броддом. Попутно подлечишь его. Кеган, защита нашего единственного лекаря на твоих плечах. Притворитесь торговцами. Разрешения у тебя с собой?
Марфа кивнула.
— Давай сюда.
Она достала из своей бездонной, как уже убедилась Роза, сумки записную книжку, перелистнула страницы одна за другой, пока не достала три бумаги с печатями и размашистыми подписями.
— Вот. Одно разрешение на экспорт и торговлю на территории Натлина, другие два — на въезд и неограниченное проживание.
— А они настоящие? — поинтересовался Клинк.
Женщина в платке хохотнула.
— Конечно же нет! Я что, похожа на зажиточного купца или уроженку Натлина? Бумаги поддельные.
— А если заметят?
— Не заметят, — ответил Тайлор, — человек, скопировавший эти документы — мастер своего дела и не раз доказывал это.
Тайлор взял две бумаги, одну протянул долговязому мужчине с носом, напоминавшем сливу.
— Глеб, пойдешь с Мордой и Клинком.
Клинк хотел было что-то возразить, но Тайлор на него так посмотрел, что даже Розе стало некомфортно.
— И остались я с Остьеном и Фештой.
— Фештой? — переспросил кто-то.
Тайлор кивнул в сторону Розы.
— Теперь ее зовут Фешта.
— Я не Фешта!
— Фешта, — припечатал рыжий и сменил тему, — Завтра с утра расходимся. Пересечем границу в разных местах, а потом встретимся в Туроо — ближайшем городе у границы. По прибытию ищем постоялый дом «У сирены», он там один, не ошибетесь, и ждем остальных неделю-две. Если какая-то группа не появится — придется идти без нее вглубь страны. Все всë поняли?
— А потом? — спросила Марфа.
— Перезимуем в одном из городов.
Глава 5
Морской орел
***
Кровь была повсюду: на полу, на ступенях, на людях, окружавших его, на руках, ноги скользили по ней. Она стекала по его лицу, капала с подбородка, окрашивала его волосы в алый. Кровь была на маленьком тельце в его руках.
Ее большие серые глаза округлились, став еще больше. Она смотрела то на него, то на что-то над ним, может быть, на ночное небо. Ее зрачки, сейчас уменьшенные до крохотной точки, дрожали и не могли сфокусироваться. Волосы липли к лицу, капли пота выступили на ее лбу и крупной испариной скатывались, мешаясь с брызгами крови.
— Нет… — его собственный голос был глухим и словно чужим.
Она прерывисто дышала. Он чувствовал, как быстро холодеют пальцы на ее детских ручках.
— Цветочек, не закрывай глаза, умоляю, кроха, — его ноги подогнулись, он упал на землю, но даже не заметил этого.
Он видел, как у нее накапливаются слезы, чувствовал, как его собственные уже текут у него по лицу.
Яркая артериальная кровь в ритм сердца хлестала у нее из-под подбородка ручьем. Он пытался закрыть рану руками, остановить поток, но кровь,
Будь она проклята!
не останавливалась.
Девочка хрипела, пытаясь что-то сказать, ее тело билось в предсмертных судорогах, рот ловил воздух, как у рыбы, выброшенной на сушу. Юное лицо превратилось в одну целую гримасу боли.
Ее глаза остановились на нем. На мгновение их взгляды встретились.
Блеск в глазах потух, зрачки вместе с радужкой закатились назад, тело безжизненно обмякло в его руках. И она перестала дышать.
— Нет. Нет. Нет. НЕТ! — болезненный хрип срывался на плач, — цветочек, не оставляй меня, прошу тебя, не оставляй…
Но арбалетный болт в шее не оставлял никаких шансов.
Он сжал ее, такую маленькую и хрупкую в своих руках, придерживая повисшую темную макушку ладонью. Он чувствовал, как сжимается его челюсть, скрежещут зубы, как сводят его скулы.
Что-то надломилось внутри него.
Сквозь вату в ушах и пелену перед глазами до него доносился топот десятков сапог по мраморному полу и крики, полные страха:
— Колдун! Во дворце! В самом сердце столицы!
И более решительные:
— К бою! Защищать командира!
И один очень знакомый, мужской, очень близко, почти у самого его уха:
— Вставай! Нас окружают! Поднимайся! Тайлор!!!
А потом прозвучал девичий голос, заглушив все остальные звуки:
— Тайлор. Вставай.
Он рывком принял из лежащего положения сидячее, и только потом понял, что проснулся.
Он встретился с двумя серыми глазами, смотрящих прямо на него. Фешта сидела перед ним на корточках, обняв свои худенькие коленки руками.
Как она подкралась к нему так незаметно? Или это он, идиот, расслабился и так крепко уснул?
— Остьен попросил разбудить тебя, — продолжила она. Ее голос был похож на шелест жухлой травы у них под ногами — такой же вялый и безжизненный.
Тайлор посмотрел за ее спину. Солнца видно не было, но небо уже успело окраситься в розоватый оттенок. Вдалеке начинали накапливаться тучи.
— Кто такая Аня? — неожиданно спросила Фешта.
Тайлор замер, стараясь не дрогнуть ни одним мускулом на своем лице. Смахнул пот со лба.
— Ты могла убить меня, пока я спал, — он ухмыльнулся своей гаденькой улыбочкой, — ну или хотя бы отобрать свою зубочистку.
— Я так и хотела сделать, но в последний момент передумала.
— Боялась, что Остьен увидит? Так его рядом не видно. Прирезала бы меня и делов то.
— Не получилось бы.
— Почему?
— Ты бы сразу проснулся и ткнул меня моей же камой. Мне так показалось.
Тайлор дернул уголком губ, но привычная ухмылка получилась кислой. Девка была права. Возможно, он и прошляпил ее приближение, чего никогда больше не случится, но вот совсем близко к себе он не подпустил бы — обязательно почуял бы.
Фешта поднялась, чтобы собрать свои скромные пожитки в свою походную сумку. Тайлор тоже поднялся, сделал короткую разминку, которую всегда делал после пробуждения.
Четыре дня миновало с тех пор, как их отряд разделился на три тройки. Число три считалось счастливым, так что Тайлор надеялся, что им повезет, и все вовремя доберутся живыми и невредимыми.
С наступления осени и до весны в этих краях день становился короче, а ночь захватывала большую часть суток. Поэтому сейчас, около семи утра, солнце не было даже близко к своему
