Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод) - Эрика Леонард Джеймс

- Что ж, естественно, я был смущен, зол и адски возбужден. Я имею в виду, сексуальная взрослая женщина приходит к тебе вот так… – он покачал головой, как будто сам еще не мог в это поверить.

Сексуальная?Я почувствовала тошноту.

- Она вернулась в дом, оставив меня на заднем дворе. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Я был полностью растерян. Поэтому я вернулся к работе, занимаясь погрузкой щебня в тележку. Когда я вернулся поздним вечером, она попросила меня прийти на следующий день. Она не упоминала о случившемся. На следующий день... я вернулся. Я не мог дождаться, – он шептал, словно это была темная исповедь… но это так и было на самом деле. – Она не дотронулась до меня, когда поцеловала, – пробормотал он. Он повернулся и посмотрел на меня. – Ты должна понять: моя жизнь была адом на земле. Я был жестоким, необузданным, пятнадцатилетним, рослым для своих лет; гормоны бушевали во мне. Девочки в школе… – он остановился, но у меня уже была картинка: напуганный, одинокий, но привлекательный подросток.

Мое сердце защемило.

- Я был зол, так чертовски зол на всех: на себя, на одноклассников. У меня не было друзей. Мой терапевт в то время был полным ублюдком; мои родители держали меня на коротком поводке, они не понимали… – он отвернулся и посмотрел в потолок, запуская руки в свои волосы. Мои руки зачесались сделать то же самое, но я не пошевелилась. – Я просто не мог переносить чьих-то касаний. Я не мог. Не мог вынести кого-то рядом. Я использовал драки... черт, я дрался. Я влезал в ужасные драки. Я был исключен из нескольких школ. Но это был способ выпустить пар. Терпеть хоть какой-то физический контакт, – он опять остановился. – Ну, ты понимаешь эту мысль. И когда она поцеловала меня, она взяла меня только за лицо. Она не трогала меня, – его голос был едва различим.

Она должна была знала. Возможно, Грэйс рассказывала ей. Ох, мой бедный Фифти!Мне пришлось спрятать руки под подушку и уткнуться в нее головой, чтобы удержаться от желания крепко обнять его. Он нуждался в этой страшилке на ночь, в этом признании… И мне это тоже было нужно. Это была неоценимая возможность понять человека, которого я люблю.

- На следующий день я вернулся в дом, не зная чего ожидать. И я избавлю тебя от кровавых подробностей, но там было больше, чем днем раньше. И так начались наши отношения.

Ох, блядь, это было больно слушать!

Он снова повернулся на бок так, чтобы оказаться лицом ко мне.

- И знаешь что, Ана? Мой мир обрел ясность. Резкость и четкость. Все. Это было именно то, что мне было нужно. Она была как глоток свежего воздуха. Принимая решения, ограждая меня от всего этого дерьма, давая мне дышать.

Твою мать!

- И даже когда это все закончилось, мой мир оставался четким, из-за нее. И так было, пока я не встретил тебя.

О, нет! Что, черт возьми, я должна сказать на это?Настороженно он потянулся рукой ко мне и заправил прядь моих волос за ухо.

- Ты перевернула мой мир с ног на голову, – он закрыл глаза, а когда открыл их, они были полны боли. – Мой мир был запрограммированным, спокойным, контролируемым; затем пришла ты со своим дерзким ротиком, твоей невинностью, твоей красотой и твоим совершенным безрассудством… и все, что было до тебя, стало скучным, пустым, ненужным… Это стало ничем.

О, Боже...

- Я влюбился, – прошептал он.

Я перестала дышать.

- Я тоже, – пробормотала я на одном крохотном вздохе.

Его глаза смягчились.

- Я знаю, – простонал он.

- Знаешь?

- Да.

Аллилуйя!Я смущенно улыбнулась ему. Он знает!

- Наконец-то, – прошептала я.

Он кивнул.

- И все приобрело для меня перспективу.

Я моргнула.

- Когда я был моложе, Елена была центром моего мира. Не было ничего, чего бы я не мог сделать ради нее. И она делала очень многое для меня. Она остановила меня от пьянства. Заставила учиться… ну ты знаешь. Она дала мне механизм решения проблем, позволила мне испытать то, что я думал, никогда не смогу.

Ох!

- Прикосновения, – прошептала я.

Он кивнул, его глаза были широко распахнуты....

- Если ты растешь с негативной самооценкой, думаешь, что ты отвергнутый, непривлекательный… думаешь, что заслуживаешь быть побитым, – он остановился.

Вот дерьмо… ты не один из таких!

- Она направляла мой гнев, – его губы выпрямились в жесткую линию. – В основном, это шло изнутри, из-за меня самого – я понимаю это теперь. Доктор Баннер возвращается к этому, время от времени. И только в последнее время я увидел наши отношения такими, какими они были. Ты знаешь... В мой день рождения...

Я содрогнулась, когда нежелательное воспоминание об Ирине и Кристиане, устно распотрошивших друг друга на дне рождения Кристиана, всплыли в моей голове.

- Для нее это был секс, контроль. Одинокая женщина нашла что-то вроде удобной игрушки-мальчика.

Ох.

- Но тебе нравится контроль, – прошептала я.

- Да. Нравится. И всегда будет, Ана. Это то, кто я есть. Я отдавал его на время. Позволял кое-кому принимать решения за себя. Я не мог сделать это сам…

- Поэтому ты бросил Гарвард?

- Это было мое решение. Мы не были больше вместе. Это было лучшее решение, которое я принял, пока не встретил тебя.

- Меня?

- Да.

Его губы изогнулись в нежной улыбке.

- Наилучшим решением из всех, что я когда-либо принимал, было жениться на тебе.

Я моргнула.

- Не начать свой бизнес?

Он покачал головой.

- Не научиться летать?

Он покачал головой.

- Ты, – пробормотал он и заправил мою прядь за ухо. – И она это знала, – прошептал он.

Я нахмурилась, не понимая.

- Она знала что?

- То, что я был по уши влюблен в тебя.

Ох....

- Она подтолкнула меня к поездке во Флориду, чтобы увидеть тебя, и я рад, что она это сделала. Она думала, ты испугаешься и убежишь. Как ты и сделала.

Я покраснела. Я не хотела об этом думать.

- Она думала, что мне необходимы для наслаждения все атрибуты того образа жизни.

- Как Дома? – прошептала я.

Он кивнул.

- Это давало мне возможность держать всех на расстоянии вытянутой руки. Ты знаешь почему, – тихо добавил он.

- Твоя биологическая мать?

- Я не хотел испытывать боль снова. А затем ты ушла от меня, – его слова были едва слышны. – И это все спутало.

О, нет…

- Я избегал близости так долго... Я не знал, как это делать.

- Ты делал все правильно, – пробормотала я. Дотянувшись, я провела указательным пальцем по его губе. Он оставил на нем поцелуй.

Ты говоришь со мной.

- Ты скучаешь по этому? – прошептала я.

- Скучаю по «чему»?

- По тому образу жизни.

- Да. Но лишь потому, что это давало мне контроль. И, честно говоря, твой глупый трюк… – он остановился. – Это спасло жизнь моей сестре. Вот поэтому я знаю.

- Знаешь?

- Что ты любишь меня.

Я нахмурилась.

- Что?