"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

— Я никому не рассказывал, что моим учителем был Хирон, — покачал головой Ясон. — Кто тебе мог сказать? Орфей, Диоскуры жили на Пелионе раньше меня и не могли знать, что Хирон возьмет себе последнего ученика.

— Поверь, мне никто о тебе не говорил, — попытался убедить я Ясона. — Иной раз всплывает какое-то знание, а откуда оно берется, я сказать не могу. Вот, о тебе я знаю, что ты сын Эсона, что должен отобрал престол у своего дяди, а кто я сам, как зовут моих родителей, я не помню. Геракл говорил, что мое имя…

— Не надо, не говори, — прервал мою тираду Ясон. — Кто знает, не опасно ли для меня это знание?

Ну и ну. А ведь Ясон не производил впечатление труса. Впрочем, это не трусость, а разумная осторожность.

— Скажи, что еще ты обо мне знаешь? — спросил капитан «Арго».

— Разве только, что ты должен отвоевать престол, а для этого нужно совершить подвиг.

— Для этого, прежде всего, нужно заполучить золото и серебро, — вздохнул Ясон. — А подвиги совершают Гераклы с Тесеями. Мне нужно заплатить ванакту Микен и базилеям Аргоса, чтобы нанять копейщиков.

Я хотел еще кое о чем спросить, но Ясон перебил, показывая на появившиеся с противоположной стороны две фигуры. А вот, собственно-то говоря, и кентавры. Что-то они медленно шли каких-то десять стадий.

Мысленно соедините коня с человеком, поместив вместо его шеичеловеческий торс и голову.

Один из кентавров — ветхий годами старик, с длинной седой бородой, волочащейся по земле, и абсолютно лысый. Наверное, когда-то он был силен, но теперь годы его подкосили — шел еле-еле, время от времени был вынужден останавливаться и отдыхать. Второй, скорее вторая, — конопатая девочка-подросток, скакавшая вокруг старика словно жеребенок. Если кентавр женского рода, то как правильно называть — кентаврисса или кентавриха? Или попросту — кентавренок?

Ясон сцепил ладони в замок, поднял обе руки над головой и торжественно произнес:

— Канаслехес пулатре сире атте. Суана та-йамак[144]!

Глядя на своего предводителя, я тоже попытался поднять руки, но помешал костыль. Покачнувшись, едва не упал, но удержался.

Старый кентавр тоже поднял над головой обе сцепленные ладони, а кентавренок, с некоторым удивлением посмотрев на старика, повторил его движение.

— Сирупе та татунгем юте сынкем[145], — сказал старик, слегка запинаясь и подбирая слова, потом закашлялся. Откашлявшись, старый кентавр сказал. — Хорошо, что среди людей известен наш древний язык, но я его помнил так давно, что тоже забыл. А моя внучка его вообще никогда не знала.

— Моим учителем был Хирон, — гордо сказал Ясон.

— Хирон? — равнодушно переспросил кентавр, потом в его тусклых глазах мелькнуло изумление. — А разве Хирон до сих пор жив? Он старше этого моря.

— Хирон бессмертен, — сухо сказал Ясон.

— Это плохо, — отозвался старик. — Нельзя быть бессмертным, иначе ты мешаешь жить молодым. Верно?

— Дед, да что ты такое говоришь? — стукнула копытцем девочка-кентавренок. — Живи, сколько тебе живется, мне не жалко.

— Ладно, сколько-то еще проживу, — махнул рукой старик. Посмотрев на Ясона, спросил: — Кто вы такие и почему ваш корабль причалил к нашему берегу?

— Мы путешественники из Эллады, — гордо сказал Ясон. — Мы шли по морю, а потом на нас напали птицы с медными перьями. Мы победили, но среди нас есть раненые.

Капитан кивнул на мою перевязанную ногу, а я понял, что Ясон далеко не прост. Он меня взял с собой не только, чтобы порасспросить, а еще для того, чтобы продемонстрировать раненого.

— Это тех страшных гартаний, что убивали наших овец? — заинтересовалась девочка, за что получила от деда хвостом по крупу.

Кентавренок отскочила от старика и обиженно сказала:

— Ты обещал не драться, а слова своего не сдержал. За это я не стану чистить тебе репу.

Я улыбнулся. «Чистить репу» в моем мире теперь имеет другой смысл. Но здесь, хвала олимпийцам, репа еще остается овощем.

— То, что вы победили птиц, это хорошо, — задумчиво произнес старик, не обратив внимания ни на вопль ребенка, ни на мою улыбку. — Во сколько вы оцениваете свою победу?

Кажется, Ясон растерялся, поэтому мне пришлось прийти к нему на помощь, но так, чтобы капитан не почувствовал себя оскорбленным:

— Ясон, как ты считаешь? Правильно ли будет, если мы оценим победу в десять дней отдыха, а еще в двенадцать овец и в четыре мешка репы?

Капитан «Арго» закивал, а старый кентавр принялся торговаться:

— Мы приведем вам четыре овцы и дадим полмешка репы.

— Десять овец и два мешка, — включился Ясон в увлекательную игру.

В конце концов, мы сошлись на восьми овцах и мешке корнеплодов. Кажется, старый кентавр остался доволен. Но он оставил про запас еще кое-что.

— Десять дней отдыха — это много. Мы даем вам три дня.

— Три дня — это очень мало, — покачал головой Ясон. — Среди нас раненые, за три дня они не выздоровеют.

— Если вы пройдете по берегу, в противоположную от реки сторону, то наткнетесь на целебные источники. В некоторых можно купаться, из других пить. Вашим раненым сразу же станет легче.

— Тока некоторые пахнут плохо, словно кто-нибудь воздух испортил, — засмеялась девчонка-кентавренок, на всякий случай держась подальше от деда.

— Трех дней вам хватит, чтобы затянулись самые глубокие раны, а выздоравливать станете на море, — твердо сказал старый кентавр.

— А если мы задержимся на четыре дня?

— Если вы задержитесь на четыре дня, тогда мы придем с оружием. Вы воины, вам не впервые сражаться, но вас мало. Возможно, вы убьете всех нас, но и вас поляжет немало.

— А как же законы гостеприимства? — растерянно спросил Ясон. — Мой учитель Хирон…

— Хирон всю свою бессмертную жизнь провел на Пелионе, — резко сказал кентавр. — Твой наставник никогда не видел, что творится вокруг. Он ни разу не попытался вступиться за нас, хотя мы с ним одной крови. Законы гостеприимства… Какие законы могут быть по отношению к тем, кто преступал клятвы по отношению к нам? Мы еще помним, как люди убивали нас. Мы потому-то и убежали, чтобы спасти себя и наших детей. Мы хотели убить вас сразу, как только вы появились на нашем берегу, но пожалели, потому что среди вас есть женщина и много раненых.

— Сколько глаз за нами сейчас наблюдает? — поинтересовался я, делая вид, что мне не страшно.

— Больше, чем ваших глаз, наблюдающих за нами, — отрезал старик. Поворачиваясь, чтобы уйти, старый кентавр сказал: — Мы приведем овец вечером, оставим на этой поляне. Да, и репу тоже.

— Нам бы еще лука с чесноком, — нахально заявил я, пока кентавр не ушел.

— Ладно, будет вам лук и чеснок, — усмехнулся старик. — Но помните, у вас есть только три дня.

Мы с Ясоном уже собрались уходить, но старый кентавр остановил.

— Эй, мальчонка, дай-ка сюда палку, — приказал он.

Я собирался возмутиться, а девчонка- кентавреныш захохотала:

— Дед, какой из него мальчонка? У него скоро борода расти начнет.

Из-за смеха конопатый кентаврик потеряла бдительность, приблизившись к грозному деду и опять огребла по крупу.

— Ладно дед, теперь ты точно сам будешь себе репу чистить, — злобно пообещала конопушка и снова притопнула копытцем.

— А я тебе борти не покажу, — парировал старик.

Ох уж эти разборки старых и малых! Оказывается, они даже среди кентавров есть.

Ясон сумел остаться серьезным, а я нет. Слегка хрюкнув от смеха, сказал:

— Барышня, ты ему в следующий раз так скажи: Дед, как выпадут у тебя зубки, я тебе жевать не стану[146].

— Да у него зубы как у жеребца, — возмутилась девчонка. — Недавно моего дядьку так за ухо укусил, что тот без уха остался. Он и репу-то сам может чистить, только у него глаза плохо видят, да руки корявые.

Старый кентавр беззлобно замахнулся на внучку, потом опять обратился ко мне: