Великий и Чёрный Инквизитор (СИ) - Алексей Завальнюк

— Магистр, придите в себя! — думая, что у него начинается истерика, столь жалко он выглядел сказав про нашу смерть, я залепил ему пощёчину. Видимо я не ошибся, магистр всхлипнул, прижав руку к щеке но заговорил более осмысленно.

— Экзель, нам всем пришёл конец. Вот он, подвох Конклава, который мы все искали но так и не нашли.

— Где он, этот подвох? О чём вы магистр?

— О чём Я, Экзель? О Чём?! Экзель, эти подонки решили подставить нас всех. Тебя, твоих друзей, меня, Имперскую Пехоту и ученика из Треории! Мы должны были перенестись в Зариэль. А знаешь где мы?! Мы в месте, из которого ещё никто и никогда не возвращался живым!

— Архимаг, перестаньте паниковать иначе я снова дам вам в морду! — рассердился я. — Говорите внятно, в какую задницу мы теперь угодили. Если это не Зариэль, тогда что?!

— Это Хашарат. — Прозвучал холодный голос Магистра.

А в королевстве Нольонда тем временем было очень и очень неспокойно. Пресветлая королева Эстельера Ла'Эль совсем отошла от дел. С того дня как мятежная племянница королевы сбежала обратно в орден Инквизиции, здоровье королевы пошатнулось. Возможно для неё стало большим ударом всё что происходило последние несколько лет. Делами королевства были вынуждены заниматься Лорды Сириин Адел и Гилтарис, ближайшие друзья самой королевы. Но единственный эльф с которым королева хотя бы разговаривала, был Гилтарис Сильварэс, её двоюродный брат. Но каждый раз возвращаясь от королевы, гордый лорд выглядел всё более и более подавленным, а однажды, накануне дня Испытания, он прошептал своему брату, что королева умирает.

Но в тот проклятый для многих день, королева Эстельера проснулась необыкновенно рано. Она привыкла просыпаться с рассветом и несколько часов лежать в полной тишине погружённой в свои тяжкие думы. Этот день не должен был отличаться от других, королева в очередной раз проснулась и повернула голову в сторону окна. Листья-занавески тут же раздвинулись позволяя королеве полюбоваться предрассветным небом.

Она лежала в тишине и смотрела в небеса, которые равнодушно взирали на неё в ответ.

«О мой Князь, за что ты так жестоко поступил со мной? Много лет прошло с того дня, как твоими трудами был восстановлен союз с народом Владык. Ты называл себя врагом Хаоса и заповедовал сражаться с ним. Ответь мне, почему же сейчас ты защищаешь плоть от плоти Хаоса и называешь его своим наследником? Как после этого я могу верить в тебя? Он отнял у меня Керина, а Его сын отнял у меня Литу, двух самых близких для меня существ. Неужели я должна с этим смириться? Почему ты безмолвствуешь, Мой Князь»?

Но небеса не отвечали ей. Королева печально вздохнула. И по её щекам покатились крупные слёзы. Я не знаю, кто послал ей видение, и что она в нём увидела, но внезапно, королева побледнела как полотно и судорожно сжала в руке тонкое одеяло, чтобы не закричать от ужаса. Я не столько видел сколько чувствовал, что рана на её груди вновь начала пульсировать, но в этот раз гораздо ярче и сильнее чем обычно. Однако королева сильнее стиснув зубы продолжала созерцать картину ведомую лишь ей одной.

Прошло довольно много времени, прежде чем Эстельера Ла'Эль наконец вырвалась из своего кошмара. Даже я, тот что взирал гибель цивилизаций испытал к ней жалость. Однако то что королева сделала дальше повергло меня в изумление. Она резко вскочила с постели и двинулась в сторону резного столика, на котором стояла небольшая изумрудная шкатулка. Королева взмахнула рукой открывая шкатулку, доставая из неё небольшой кинжал.

Несколько долгих секунд она созерцала светящиеся блики играющие на острие клинка, затем, словно на что-то решившись, королева выскользнула за дверь. Спальня её величества находилась в нескольких минутах ходьбы от детской в которой спала Бертран. Королева быстрыми шагами направилась в сторону детской, не удостаивая пробудившихся в столь ранний час собратьев, даже кивком. У входа в детскую стоял эльф стражник, который схватился было за кинжал, но тут же спрятавший его, увидев кто перед ним стоит.

— Доброго утра вам, ваше величество. Я рад видеть вас в добром здравии.

— Спасибо, Тиэлий. — королева добродушно улыбнулась. — Я хочу повидать мою внучатую племянницу. Проследи, чтобы меня никто не побеспокоил. — Кинжал королевы скрывался под платьем, и наивный верный воин даже не заподозрил подвоха. Он поклонившись распахнул перед королевой дверь пропуская её внутрь.

Всё та же самая детская, в которой Лита прощалась с Бертран. Всё та же колыбель, в которой сладко посапывала малышка, всё то же звёздное небо созданное лучшими магами эльфийского народа. Королева неслышно ступая приблизилась к колыбельке с Бертран и вынула Кинжал. Вот она взяла его обеими руками занесла над Бертран и замерла. Как писал один великий человек… Жалость остановила её руку. Но всего на мгновение. Видимо видение посетившее королеву было настолько ужасным, что она решилась на детоубийство, которое принесло бы неисчислимые беды всему народу Нольонда. Королева успела прошептать: Прости…

За дверью послышался звук быстрых шагов и властный окрик Гилтариса. Затем ответный выкрик Тиэлия, который не мог пропустить его внутрь. Понимая, что медлить нельзя, королева с Силой обрушила кинжал вниз.

Изумрудно-зелёные глаза Бертран распахнулись. Я уже видел это раньше, из её глаз вылетели две золотистые молнии вошедшие в тело королевы. Она завизжала выпуская кинжал из рук, падая на колени перед колыбелькой. Дверь распахнулась от тяжелого удара. В помещение влетел Тиэлий, оглушённый мощным ударом, а следом за ним и сам Гилтарис.

— Эстель!!! — он бросился к ней переступив через стража и рухнув перед ней бережно укладывая королеву к себе на колени. — Эстель! Эстель, ответь мне!!!

— Не кричи… Гил. — королева открыла глаза. Даже незнающий человек мог бы сказать точно, королева умирала. Из-за рта стекала струйка крови, а глаза застилала пелена смерти. — Это должно было произойти…

— Эстель, зачем? Зачем ты это сделала?! — Гилтарис склонил голову и заплакал.

— Моя девочка… — Королева улыбнулась. — Моя девочка очень сильная. Они обе очень сильные. Теперь я верю… со временем они станут отличными правительницами. И Бертран… придёт день, когда… — королева начала нещадно кашлять, а Гилтарис зарыдал сильнее.

— О господи, как же ты была права, Эстельера. Этот ребёнок принёс нам беду. Наверное ты поступила мудро, закрыв этот лес для своей племянницы.

— Нет… Гилтарис. Придёт день, когда Бертран принесёт вам всем надежду… но… её ждут такие ужасные вещи… я сделала это не из ненависти, Гил. Я хотела уберечь её от этой боли…

— Эстельера, тебе нужно беречь силы. Сейчас придёт подмога. Пожалуйста, помолчи. — Эльф старался утешить её хоть как-то, хотя наверное он говорил это для собственного утешения.

— Гил… мой смертный час уже… близок, — королева нашла в себе силы приподняться. Запустив руку в глубь шёлковой рубашки, королева извлекла наружу три свитка и два запечатанных конверта. — В первом свитке, я сняла запрет наложенный мною. Лита смогла бы вернуться в лес, если бы я умерла в одну из прошлых ночей. Во втором, я написала письмо Императору Империи Имелхарон с просьбой исполнить мою посмертную волю. Лита должна вернуться и занять трон, а Керин обязан её сопроводить. Так он не сможет отвертеться.

— Эстель, так ты всё-таки хочешь… — Гилтарис смахнул слёзы.

— Гил, третий свиток ты прочтёшь на главной площади через три часа. Там говориться обо всём, но Это, ты должен будешь сказать только тогда, когда Керин прибудет в Нольонд и будет держать Литу за руку на коронации. Наклонись к моему лицу.

Гилтарис повиновался и стал вслушиваться в неровный шёпот умирающей королевы. С каждым словом его лицо приобретало все более землистый оттенок. Когда королева закончила шептать, Гилтарис помертвевшими губами прошептал нечто неразборчивое.

— Эстель, это жестоко. Даже после того как он с нами поступил — Это Жестоко. По отношении как к нему, так и к ней.

— Я знаю… Гил, но пусть это будет последняя месть озлобленной на весь белый свет эльфийки. Эти письма для Керина и Литы. Передай им, что я люблю их обоих. Я желаю счастья моей прекрасной звёздочке. — Королева несколько раз тяжело вздохнула и повернула голову в сторону колыбельки. Бертран парила над ней и смотрела своими глазищами на ту, которая пыталась её убить.

— Эстель… — Гилтарис испугано взглянул на королеву.

— Бертран-Майвен. Благослови тебя Свет, моя дорогая. — Прошептала королева, улыбнулась и умерла

— Эстель? Эстельера?! — Гилтарис потряс сестру за плечо, но она не отозвалась на прикосновение. Гилтарис посмотрел в её глаза и поймал последнюю улыбку королевы. Он не видел этой улыбки с того самого дня… — Покойся с миром, Эстель. Пусть госпожа Звёзд укажет тебе путь.