История розги - Джеймс Бертрам

Не все, конечно, женщины, помещающие объявления или делающие шепотом на улице соблазнительные предложения, от которых только слюнки текут у любителя флагелляции, находятся в положении вышеупомянутой женщины, но у всех них, безусловно, кожа на ягодицах от частого сечения делается как бы дубленой.

Флагелляция с подобными женщинами имеет то громадное преимущество, что она совершенно безопасна, женщины обладают профессиональной ловкостью, проявляют покорность, понятливость и идут охотно на удовлетворение всевозможных капризов, даже самых неожиданных.

Но флагеллянт, жаждущий найти в своей партнерше ту же страсть или какой-нибудь сюрприз неожиданного сопротивления или настоящего страха перед ожидающим ее наказанием, не встретит своего идеала в профессиональной флагеллянтше.

Если флагеллянт не боится скандала, то сечение женщины, не знакомой вовсе со специальным ритуалом флагелляции, представляет для него особую прелесть.

Очень многие из флагеллянтов даже отказываются иметь дело с женщиной, заранее предупрежденной, опытной профессионалкой, и ищут только такую женщину, которая не имела бы ни малейшего понятия о флагелляции.

Вот некоторые сведения, собранные мною в качестве полицейского врача, из уст таких неопытных женщин.

Мария Б., восемнадцати лет, работает в мастерской искусственных цветов, зарабатывая, кроме мертвого сезона, по пятидесяти копеек в день, которые она отдает своей матери, белошвейке, вдове, имеющей еще двух детей моложе Марии. Брюнетка, ничего из себя не представляющая, но толстая, вполне сформировавшаяся, Мария, по вечерам, когда она не была сильно уставши, а погода была не особенно дурная, выходила на улицу, всячески избегая попадаться на глаза городовым, и старалась завлечь какого-нибудь мужчину приличного вида и хорошо одетого, который согласился бы с нею уединиться в номере гостиницы, заплатив ей четыре или, самое меньшее, два рубля. [17]

Раз вечером господин лет за пятьдесят, строгий на вид, под руку с молодой дамой подошел к ней и шепотом сообщил о своем желании.

— Вот моя дама была бы не прочь вас посечь. Если ты пойдешь с нами, то заработаешь пять рублей и через какой-нибудь час будешь свободна.

Маша, удивленная, была в нерешительности. Она слыхала смутно разговоры об этих особых наслаждениях, но сама не имела о них ровно никакого понятия.

— Ты никогда не пробовала? — задает ей вопрос господин.

— Нет.

— Ну, ты не умрешь от шлепков. Не может быть, чтобы тебя когда-нибудь не секли в детстве?

— Да, но…

— Посмотри на руки барыни, как они хороши. Разве тебе не было бы приятно, если бы она ими тебя пошлепала?

Последние слова, очевидно, под влиянием нарисованной его воображением сцены сечения, он произнес как-то особенно нервно и с горящими глазами.

Маша испугалась и отошла немного назад.

— Нет, я не согласна, я к этому не привыкла.

Мужчина пожал плечами с сердцем и повел свою подругу.

— Ну, как хочешь, дура! Ведь пять рублей получила бы за пустяки.

Последние слова произвели впечатление на девушку, и она нагнала пару. Те остановились.

— Господин, послушайте!..

— Ну, что?

— А после любовью не будем заниматься?

— Да нет! Я говорю тебе, что только отшлепают.

— По панталонам?

— Нет, по голой…

Все еще взволнованная, она колебалась и смотрела на даму, которая молчала как убитая, с совершенно равнодушным видом. В глубине души ее успокаивало, что она не будет одна с этим человеком. Женщина не станет, думала она, сильно ее мучить.

— Ну, хорошо, я согласна, но вы мне дадите мои пять рублей сейчас же.

— Нет, — резко ответил господин, — ты удерешь. Будь покойна, я сдержу свое слово, а если ты будешь послушна и мила, моя дама прибавит тебе два рубля.

Последние слова окончательно соблазнили Машу, и она в знак согласия кивнула головой.

— Куда же идти?

— Иди впереди нас, это совсем недалеко.

Они направились на улицу Пикадилли. Мужчина поддерживал свою даму левой рукой, а правой нервно щипал за ягодицы шедшую немного впереди Машу, которая вздрагивала и уклонялась.

На улице Р. они все вошли в один дом, где поднялись в квартиру на четвертом этаже. В комнате, в которую они вошли из передней, было уже освещено и топился камин. Немедленно дама, по-видимому, бывшая у себя дома, сняла шляпу, жакет, надела фартук из темного ситца с воланами и сделала Маше знак рукой:

— Разоблачайтесь!

Молодая девушка сняла шляпу и свое боа, потом, взявшись руками за корсаж, спросила:

— Нужно мне раздеваться?

— Не стоит.

Дама подошла к ней и надела на нее костюм из синего ситца, который обыкновенно носят ученицы городских школ.

Развалившись в глубоком кресле раздвинув ноги, мужчина, видимо, любовался всей сценой.

— Она просто прелесть, эта девочка, — пробормотал он сквозь зубы, прищелкнув от удовольствия язычком.

Черные волосы, спускавшиеся на лоб и завязанные сзади ленточкой из черного бархата, ситцевый синий костюм — все это придавало мастерице вид настоящей школьницы.

Господин взял со стола книгу и бросил ее даме, сказав: «Ну, теперь за урок!»

Женщина поставила стол, к нему два стула, на один сама села, на другой велела сесть Маше и, указав на страницу книги, сказала:

— Читайте громко вслух.

Маша колебалась, сосредоточенно все время наблюдая происходившую сцену, крайне непонятную для нее.

— Читайте! — закричала дама сердито.

— Послушайте, я уже давно вышла из школы, а вы заставляете меня читать из середины книги, подвиньте, по крайней мере, лампу!

— Это просто из упрямства вы не слушаетесь, я вас накажу! — закричала дама.

— Ах, дрянная девчонка, — произнес господин, вертясь в кресле.

Так как Маша молчала, дама вдруг со всего размаха закатила ей пощечину.

— Будете вы слушаться или нет?..

Маша вскрикнула, а господин произнес:

— Вот так ее надо! Не церемоньтесь с этой канальей, иначе вы ничего от нее не добьетесь.

Ошеломленная плюхой, девочка пробормотала:

— Ой, вы меня больно ударили!

Встав со стула, она хотела уйти.

— Я хочу уйти…

Но дама с силой заставила ее опять сесть на стул.

— Не смейте вставать!.. Слушайтесь, или я вас сейчас выпорю розгами до крови!..

Внезапный ужас охватил бедную цветочницу. Она подумала: «Это сумасшедшие, — они меня убьют».

— Пустите меня уйти, мне ничего не нужно от вас… Я теперь не согласна…

— Ты хочешь уйти?.. Попробуй только встать!

И, схватив Машу за голову, она нагнула ее над книгой, принудив смотреть в нее.