Ломая рассвет - Стефани Майер

— Ты знаешь, это не поможет, — ответила она.

Я вспомнила разговор Роуз и Карлайла об ирландском лидере: Карлайл полагал, что у Сиобан есть некий неуловимый, но мощный дар, с помощью которого она может влиять на события по собственному усмотрению — но сама Сиобан в это не верит.

— Но это и не причинит вреда, — сказал Карлайл.

Сиобан закатила глаза.

— Должна ли я отчетливо представлять себе тот результат, которого я стремлюсь достичь? — спросила она саркастично.

Карлайл открыто улыбался.

— Если это не затруднит тебя.

— Итак, нет никакой необходимости моему клану излагать свои намерения, не так ли? — спросила она. — Раз не существует шанса на схватку.

Она положила руку на плечо Мэгги и притянула девочку ближе к себе. Друг Сиобан, Лиам, был молчалив и не выказывал никаких эмоций.

Почти все в комнате выглядели заинтригованными шуточной перепалкой Карлайла и Сиобан, но они ничего не стали объяснять.

Это был конец всех драматических выступлений на сегодня. Группа вампиров мелено рассеивалась, некоторые уходили на охоту, некоторые коротали время за книгами Карлайла, телевизором или компьютером.

Эдвард, Ренесми и я отправились на охоту. Джейкоб был рядом с нами.

— Глупые пиявки, — пробормотал он сам себе, когда мы вышли на улицу. — Думают, что они лучше, — фыркнул он.

— Они будут шокированы, когда младенцы спасут им жизнь, не так ли? — сказал Эдвард.

Джейк улыбнулся и расправил плечи.

— О да, они будут.

Это охота не была последней. Мы все снова будем охотиться ближе к тому времени, когда мы ожидаем Волтури. Так как крайний срок их появления не был определен, мы планировали провести несколько ночей на большой бейсбольной площадке, которую видела Элис, просто на всякий случай. Все что мы знали, это то, что они придут, когда снег покроет землю. Мы не хотели, чтобы Волтури были слишком близко к городу, и Деметрий смог бы привести их туда, где мы были. Я задумалась, кого бы он стал выслеживать, и предположила, что Эдварда, так как почувствовать меня он не мог.

Я думала о Деметрии все время на охоте, почти не обращая внимания ни на мою добычу, ни на снежинки, которые наконец-то стали падать с небес, но таяли, как только опускались на каменную почву. Поймет ли Деметрий, что он не может выследить меня? Что должен он сделать для этого? Что будет делать Аро? Или, может быть, Эдвард был не прав? Были ли какие-то исключения из того, что я могла выдержать, что-то, что сможет обойти мой щит. Все, что за пределами моего разума было уязвимо — открыто для способностей Джаспера, Элис и Бэнджамина. Может быть, талант Деметрия тоже работает как-то иначе.

А потом появилась мысль, которая отвлекла меня. Наполовину истекший кровью лось выпал из моих рук на каменистую землю. Снежинки взметнулись на несколько дюймов от теплого тела с едва уловимым шипящим звуком. Я безучастно уставилась на свои окровавленные руки.

Увидев мою реакцию, Эдвард поспешил ко мне, оставив свою собственную жертву.

— Что случилось? — спросил он тихим голосом. Его глаза исследовали лес вокруг нас в поисках чего-то, что объяснило бы мое поведение.

— Ренесми, — выдохнула я.

— Она прямо за этими деревьями, — успокоил он меня. — Я слышу и ее мысли и мысли Джейкоба. Она в порядке.

— Это не то, что я имела в виду, — ответила я. — Я думала о моем щите — ты действительно думаешь, что он многого стоит, что он поможет нам каким-то образом? Я знаю, остальные надеются, что я смогу защитить Зафрину и Бэнджамина, даже если это будет длиться всего лишь несколько секунд. Но что если это ошибка? Что если твоя вера в меня станет причиной, по которой мы будем побеждены?

Мой голос звучал все более истерично, хотя я все еще могла контролировать себя и говорить тихо. Я не хотела огорчить Ренесми.

— Белла, что навело тебя на такие мысли? Конечно, это замечательно, что ты можешь защитить себя, но ты не ответственна за спасение кого бы то ни было еще. Не беспокойся понапрасну.

— А что, если я не смогу защитить никого вообще? — прошептала я задыхаясь. — Эта вещь, которую я делаю — ошибочна и странна! Нет никакого объяснения или причины для этого. Может быть, она вообще не будет действовать против Алека.

— Шшш, — он попытался успокоить меня. — Не паникуй. И не волнуйся об Алеке. То, что он делает, никак не отличается от того, что делает Джейн или Зафрина. Это просто иллюзия — он не сможет попасть внутрь твоей головы точно так же, как этого не могу сделать я.

— Но Ренесми это делает! — отчаянно прошипела я сквозь зубы. — Это казалось таким естественным, я никогда не задумывалась об этом раньше. Эта способность всегда была просто частью ее. Но подумай, она направляет свои мысли прямо в мою голову, так же как она проделывает это со всеми остальными. В моем щите есть дыры, Эдвард!

Я отчаянно глядела на него, дожидаясь пока до него дойдет это ужасное известие. Его губы были сжаты, будто он пытался решить, как объяснить мне что-то. Но выражение его лица было абсолютно спокойно.

— Ты уже давно задумывался над этим, не так ли? — требовательно спросила я, чувствуя себя идиоткой оттого, что в течение месяцев не замечала очевидного.

Он кивнул, слабая улыбка появилась в уголках его губ.

— В первый же раз, когда она прикоснулась к тебе.

Я вздохнула над своей собственной тупостью, но его спокойствие несколько меня утешило.

— И это нисколько не тревожит тебя? Ты не видишь в этом проблемы?

— У меня есть две теории на этот счет, одна более вероятна, чем другая.

— Расскажи мне сначала менее вероятную.

— Ну хорошо, она твоя дочь, — подчеркнул он. — Генетически, она — наполовину ты. Я привык дразнить тебя тем, что твой ум работает на частоте, отличной всех остальных. Возможно, с ней происходит то же самое.

Это не убедило меня.

— Но ты отлично слышишь ее мысли. Каждый слышит ее мысли. А что, если и ум Алека работает на другой частоте? Что если…?

Он прижал палец к моим губам.

— Я думал об этом. Поэтому я считаю, что вторая теория более вероятна.

Я скрипнула зубами и стала ждать продолжения.

— Ты помнишь, что Карлайл сказал мне о ней, сразу после того, как она показала тебе первое воспоминание?

Конечно, я помнила это.

— Он сказал, что это интересная особенность. Словно она делает прямо противоположное тому, что можешь ты.

— Да. И я подумал, может быть, она взяла и твой талант и перевернула его так же, как и мой.

Я задумалась.

— Ты никого не впускаешь в себя, — начал он.

— И никто не может не впустить ее? — закончила я, сомневаясь.