Маркус Вольф - Леонид Млечин

Когда стало известно, что Министерство госбезопасности ГДР привечало и укрывало террористов, журналисты призвали к ответу Маркуса Вольфа.

— Разоблачены тесные связи западногерманских террористов и бывшего Министерства госбезопасности ГДР. Вы уверяете, что узнали об этом только из сообщений прессы. Но вам никто не верит, — говорили ему корреспонденты.

— Я действительно этого не знал, — уверял Маркус Вольф. — Относительно дел, находившихся в моей компетенции, я готов взять на себя ответственность.

— Вы настаиваете на том, что понятия не имели о взаимоотношениях МГБ и террористов из «Фракции Красной армии»?

— Да, я настаиваю на этом, — отвечал Вольф.

— Эта дьявольская сделка была заключена при посредничестве палестинцев. И это прошло мимо вас, начальника внешней разведки?

— Я не помню ничего такого. За всё, что имело отношение к терроризму, в министерстве с самого начало отвечало…

— Двадцать второе главное управление, — подхватили журналисты. — Оно подчинялось сначала вашему коллеге первому заместителю министра генерал-полковнику Бруно Беатеру, а потом Герхарду Найберу, который тоже, как и вы, стал заместителем министра. Найбер это признал публично. Но контакты с палестинцами всё-таки относились к компетенции вашего управления.

— Нет, так формулировать нельзя. — Маркус Вольф подбирал слова очень осторожно. — Имели место межгосударственные договоренности с арабскими странами относительно палестинцев. Мы подписали протоколы о сотрудничестве Министерства госбезопасности с палестинскими организациями. В них оговаривались детали, например формат консультаций, сроки обучения или масштабы технического оснащения. Всем этим ведали различные управления.

— Как же так? — искренне удивлялись корреспонденты. — МГБ ГДР создавало в различных арабских странах, например в самостоятельном тогда Южном Йемене, секретные резидентуры, с которыми беглые западногерманские террористы поддерживали контакты. А начальник внешней разведки об этом ничего не знал?

— Я не могу вспомнить ничего подобного. В состав резидентур МГБ в этих странах включались сотрудники не только управления разведки. Да, резидент подчинялся соответствующему отделу нашего управления. Но для меня и для моего управления главными сферами приложения сил были ФРГ, Западный Берлин и НАТО. В отличие от спецслужб других социалистических стран мы мало занимались другими регионами.

Служба Маркуса Вольфа поддерживала отношения с ведомствами безопасности таких стран, как Судан, Южный Йемен, Эфиопия, Мозамбик. Эти страны признали ГДР. И получали помощь от Восточного Берлина.

— Вы говорите, что сосредоточились на ФРГ, — продолжали журналисты. — Неужели вас не интересовали западногерманские террористы из «Фракции Красной армии»?

— Мне очень жаль, — иронически ответил Вольф. — Меня эти боевики интересовали не больше, чем вас.

— И вас никогда не посещала идея использовать боевиков-«красноармейцев» в антиимпериалистической борьбе ради дестабилизации ФРГ?

— Деятельность «Фракции Красной армии» представляла собой весьма вредное явление. Близость к любому лицу из этого круга была для нас опасной. Я категорически отвергаю предположение, что я или кто-то из сотрудников моей службы видел во «Фракции Красной армии» инструмент дестабилизации ФРГ. Нам надо было обходить этих людей стороной.

Но стало известно, что офицеры МГБ на учебном полигоне под Франкфуртом-на-Одере обучали боевиков — Хеннинга Беера и Кристиана Клара — стрелять из гранатометов.

— Почему эти террористы нашли убежище в Восточной Германии? — спросили Маркуса Вольфа.

— Я бы тоже задал этот вопрос.

— Министерство госбезопасности, в конце концов, не было благотворительной организацией, которая по соображениям гуманности обеспечила комфортную жизнь целой группе террористов. Как бывший начальник разведки, вы же знаете ближневосточные дела?

— К сожалению, не настолько хорошо.

— Вас столько лет называли мастером шпионажа, а теперь выясняется, что вас, очевидно, сильно переоценивали. — Журналисты не могли скрыть своего раздражения.

— Я не пытаюсь надеть овечью шкуру и утверждать, что вовсе ничего не знаю и ни в чем не участвовал… Но эта сфера мне действительно неизвестна.

— Но ведь вы в течение многих лет были не только начальником разведки, но и заместителем министра, заместителем Эриха Мильке.

— Парадоксальным образом коллективного руководства в министерстве не было. Министр, по существу, не проводил совещаний со своими заместителями. Коллегия МГБ — в отличие от прочих ведомств — существовала лишь формально. В мое время коллегию собирали один-два раза в год.

— Но заместители министра по очереди дежурили в субботу и воскресенье, и в эти дни отвечали за министерство в целом.

— Я никогда не дежурил, — отрезал Вольф.

— Почему? — удивились журналисты.

— Таково было решение Мильке. Наши службы когда-то были конкурентами. Эта конкуренция сохранялась долгие годы. Разведывательная служба никогда не имела монополии на работу за границей. Работу в ФРГ и Западном Берлине вели различные подразделения контрразведки. Скажем, проникновение в иностранные спецслужбы в представлении Мильке до шестидесятых годов было задачей контрразведки, которая подчинялась ему напрямую.

Маркус Вольф не лукавил, когда говорил, что операции за границей проводила не только разведка, но и другие управления МГБ.

Служивший в Национальной народной армии ГДР Вернер Вайнхольд застрелил двух сослуживцев, которые ему мешали, и сбежал на Запад. В ФРГ его судили. Защищаясь, он доказывал, что действовал в рамках вынужденной самообороны. Тем не менее его приговорили к пяти с половиной годам тюрьмы.

В Восточном Берлине решили, что Вайнхольд легко отделался, перебежчика надо наказать. На заседании политбюро Эрих Мильке обещал, что его люди «примут для этого меры». Глава правительства Вилли Штоф не решился возразить. Однако же он не хотел, чтобы перебежчика убили, потому что это навредило бы престижу страны. Вилли Штоф отправил своего помощника в Бонн к статс-секретарю Министерства внутригерманских отношений с сообщением: Западная Германия должна лучше охранять Вайнхольда — МГБ намерено ликвидировать перебежчика.

Немалое число офицеров госбезопасности перебежало к врагу. Семерых выкрали на Западе и вернули в ГДР, чтобы казнить. Остальные получали время от времени зловещее предупреждение:

— Мы найдем тебя везде.

Мильке на совещаниях иногда вспоминал того или иного бывшего подчиненного: