Песнь Люмена - M. Nemo

— Если же это свобода перед падением?

— Всё равно полёт, пусть даже на миг.

Люмен молчал. Кайла видела, тот может возразить сам однажды павший, и всё же он промолчал.

— Ты не оступишься. — Наконец сказал он, это не было вопросом.

— Что там? — Она кивнула на гору.

— Там всё.

— Говори.

— Откуда ты знаешь о смерти?

— Откуда и ты. От пещер и заброшенных храмов, от закаменевших осколков преданий, проскальзывающих в забытых песнях. От бесконечных поисков и вспыхивающих звеньев проблеска правды. Я очень долго искала.

Смотря на неё Люмен видел Эву и знал, что та создана с учётом предыдущих ошибок. Он видел небесный Чертог и уходящие от него прямые как небо снега.

И Люмен поведал правду сам не спеша.

— Значит так, — Кайла отвернулась от Люмена, сжала кроваво-красные губы, но тут же выпрямилась. — Так вот чему мы обязаны столь навязчивым покоем. — Теперь она всё знала. Резко вскинула голову, глаза отражали звёзды. — Пусть так. Пускай! Но мы ещё здесь и не сдадимся. — В каждом слове звенела закалённая в горниле твёрдость. Но тут она вся вспыхнула и осветилась изнутри. — И ты хочешь сделать это! — Теперь лицо как в огне озарялось внезапным пробуждением.

Так она смотрела на мир, впервые выйдя из инкубатора. Так, жадно поглощая всё виденное, обрела волю.

— Тебя хватит, — уже спокойно сказала Кайла.

Люмен молчал.

— Тебя хватит… — непривычно повторила она, когда раньше никогда не повторялась.

И резко вскинула руку. Люмен тут же дёрнулся, перехватывая её и блокируя удар. Однако Кайла даже не собиралась наносить его. Вдруг он пальцами ощутил плотность и мягкость кожи, подчёркнутую эластичность и кристалл в ней. Другая, но пропитанная Чертогом.

Из её кода послушную армию не сделаешь, из любого другого легионера — да.

Почти такая же как у Легиона. Он водил пальцами, впитывая её структуру и упиваясь ощущениями.

— Да, мы похожи, но не одинаковы.

Кайла усмехалась, наблюдая за реакцией и когда тот резко поднял голову, встретила необузданно гневный взгляд.

— Завораживает, правда?

Люмен отступил.

— А ведь это только начало.

— Ждёшь, что я помогу тебе расправиться с чертогом.

— Да ты даже название его теперь произносишь иначе. — Кайла выпрямилась, всё так же торжествуя улыбкой. В ней появилось глубинное знание, как если бы она уже одержала в чём-то победу, но Люмен о том ещё не знал. — Ты поступишь так, потому что не можешь иначе.

Уже на следующее утро, когда Кайла отдавала приказы, Люмен впервые увидел того, кто был с ними во время пути от заброшенной шахты до племени. Кайла рассказывала. Они составили подробную карту подземных туннелей, выдолбили проходы там, где их не было и таким образом добрались до Люмена. Человек был в таком же, как и у всех приближённых, чёрном костюме.

Он заметил Люмена, ещё когда тот только показался на границе поселения. Тот часто уходил, но Кайла не считала нужным выявлять беспокойство по этому поводу. «Он всегда возвращается», — был ответ и на том разговор прекращался.

Вельзеор кивнул легионеру издалека с неприкрытым ожиданием.

Когда Люмен приблизился, Кайла замолчала, переводя взгляд на него.

— Сын Легиона, — сказал Вельзеор без интонаций в голосе.

— Некогда.

— Мы как раз обговаривали последние события в Небесном Чертоге. — Когда Кайла заговорила все взгляды обратились к ней. — Расскажи ему, Вельзеор.

Тот повиновался.

— Сейчас в Небесном Чертоге неспокойные времена. Не смотря на попытки скрыть происшедшее, внутри уже распространилась информация об изгнании. — При этом он кинул быстрый взгляд на Люмена. — Многие видели в ту ночь падающий свет. Среди людей уже распространяются слухи и суеверия. Два дня назад Чертог официально подтвердил падение. — Произносить имя он избегал. — Согласно официальной версии: он восстал против Императора и за это был изгнан. Уже давно было известно о его пристрастии к увлечению запретными знаниями и манипулированию ими. А так же пребывании в чувстве собственного превосходства над другими детьми Легиона и постоянной демонстрации оного.

— Не без этого, — Люмен усмехнулся. — Что ещё?

Кайла заметила сталь в сузившихся глазах.

— И поднесение себя над Ним, в результате.

— Понятно. Что до смуты?

— Не все с готовностью приняли данное объяснение.

— И откуда такая информация?

— У нас есть свои источники в Чертоге, — ответила Кайла. Удивление Люмена вызвало отблеск удовольствия.

— Многие из них не понимают, что мог сделать легионер, что достойно изгнания, — это уже был вопрос Вельзеора и Люмен сказал.

— Что же я сделал такого, что на меня так рассердились?

Подобная формулировка узнавания в лице первого не вызвала.

— Характерный бунт ученика против учителя. Патовая ситуация, — как специально в лицедейском жесте поднял брови Люмен.

— В самом деле?

— Падать то обидно.

Вельзеор и остальные поклонились Кайле и разошлись. И как только место вокруг освободилось, к той мигом кинулась пёстрая ребятня, все мелкие, одни на голову выше других. Бежавшая впереди всех чернобровая девочка схватила Кайлу за колени и что-то пропищала. Та погладила её по голове. Каждый успел сказать по слову, прежде чем появился грозный наставник и не отволок ребятню в сторону.

— Собираешься вырастить новое поколение?

— Они вырастут свободными от предустановок.

— И вырванные от кого-то.

— Незначительные жертвы перед моей целью.

— Легенды об этом успели достаточно распространиться.

— Посмотрим, как скоро тоже распространят и о тебе, — заметила Кайла.

Вскоре она отправилась на охоту с другими охотниками и вернулась не скоро, с полоской крови на щеке. Пропахшая кровью и возбуждением, она скинула верхнюю куртку и развела костёр. Вскоре тот взвился так что жар щипал лицо и приказала другим девушкам танцевать. И наблюдала со стороны со светящимися глазами.

Люмен увидел в этом пародию на танцы Жриц Огня. Тогда Кайла сама вступила в круг, как и танцующие не замечая ревущего жара и начала танцевать. Волосы слились с огнём, став с ним неразличимы, кристаллическая кожа окрасилась матовым алым.

Кайла усмехалась ему через огонь, зная, что тот не станет танцевать. В этом был её вызов и торжество.

— Какие же вы ущербные, — выбегая в окружение темноты и холода, жаром выдохнула она, кровь прилила к щекам, волосы надо лбом взмокли. — Как птицы, лишённые крыльев. Вот что такое жизнь, смотри! — И кружась, влетела в пляску.

Этой ночью Люмен не смог закрыть глаз. Он ворочался на шкурах, заложил руку под голову, подорвался и сорвал полотно с входа, ему в хижине бело слишком жарко.