Призрак страсти - Барбара Эрскин

Венди удивленно подняла бровь.

– Fyng arglwyddes? Dywedwch am у Cymry sy'n drigo о gwmpas у Gelli, os gwelych chi'n adda, – произнесла она медленно и отчетливо. – Ydych chi'n fyn deall i?

Джо нахмурилась. Она придвинулась вперед, остановив взгляд на Венди.

– Y… у Cymry о gwmpas у Gelli? – неуверенно откликнулась она.

– Правильно! Я просила ее рассказать немного о жителях Хей-он-Уай, – проговорила она через плечо, и лицо ее оживилось.

– Eres ych araith. – неторопливо продолжила Джо, подбирая слова. – Eissoes, mi a wn dy veddwl di. Managaf wrthyt yr hynn a ovynny ditheu… pan kyrchu у Elfael a oruc Rhys…

– «Я расскажу вам о том, что вы хотите… об атаке Рисов на Эйфейл», – пробормотала Венди, фиксируя что-то в блокноте. – Медленно. Yn araf.

Когда Джо заговорила, Венди словно забыла про Беннета и Ника. Она молчала, сидя рядом с Джо, остановив взгляд на ее лице.

– Siaradwch e, yn araf, os gwelych chi yn dda, – повторила она наконец. – Медленнее, пожалуйста. Yn araf iawn.

Губы Джо чуть тронула улыбка. Она смотрела сквозь Венди на окно, как бы смотря на Ника.

– Rhys a dywawt у caffei ef castell Fallt a gyrrei ef Wilym gyt a'yveibion о Elfael a Brycheiniog megys ry-e yrrassei wynteu у ymdeith Maes-y-fed? – Она задумалась.

В комнате было тихо. Звук брошенной Сарой ручки, прокатившейся по полированной поверхности стола и упавшей на ковер, нарушил тишину.

– Только не говорите мне, что это не кельтский, – торжествующе сказал Беннет. – Что она сейчас говорит?

Венди кивнула головой.

– Это кельтский, – сказала она тихо, – но его трудно понять. Произношение очень необычное и синтаксис, употребление старой перфектной формы прошедшего времени глагола поражает. Это форма среднекельтского периода, она уже исчезла. Странно также употребление частицы – Ry – со стоящим после местоимением – е-, означающем «им». Она окинула всех взглядом. – Вы не найдете этого даже в среднекельтском тринадцатого – четырнадцатого веков. Это очень-очень интересно.

– Она обращается к вам из двенадцатого века, доктор Маршал, – тихо вставил Сэм. – Вы не должны ожидать от нее ничего, кроме речи двенадцатого века.

Венди обернулась и посмотрела на него.

– Пользуясь Вашим критерием, я бы ожидала от нее языка Лаямона, скорее даже нормандско-французского.

Сэм вздрогнул.

– Она мыслит на этапе двенадцатого столетия, доктор Маршал. Воспоминания ее включают языки, на которых она могла бы говорить тогда. Но они передаются через медиума, женщины, жившей в двенадцатом веке, которой было велено отвечать в идиомах двенадцатого столетия. Почему вы не обратитесь к ней по-французски? Или по-латыни? Посмотрите, что произойдет!

– Pan dducpwyt chwedyl o'n orchyfugu vi bydwn yngastell Paen? – вдруг заговорила Джо, отрешившись от обсуждения происходившего в ее голове. – Gwybuum minheu yna ymladd a wnaem ninneu. Nyt oed bryd inni galw cymhorthiaid…

– Что она сейчас говорит? – тут же спросил Беннет.

– Подождите! Я пытаюсь ее понять, – огрызнулась Венди, нахмурившись. – Она сказала, что ей придется драться. Нет времени звать помощь.

– Где? Где она?

– Замок Пейн? Она собирается защищать замок Пейн?

– Y glawr mawr – Y bu yn drwmm etto? – продолжала Джо.

– «Сильный дождь, он все еще сильный…» – едва откликнулась Венди.

– Oed goed twe ymhob cyfer.

– «Вокруг лесные чащобы».

– Y clywssam fleiddyeu pellymnig.

– Вдалеке слышно, как воют волки.

Джо вдруг выпрямилась, начала тараторить, все быстрее, когда ее язык привык к незнакомым звукам. Ее глаза были широко открыты, зрачки расширены, волнение охватывало ее.

– Прикажите ей говорить по-английски! – резко прервал Беннет. – Мне кажется, мы уже без сомнения доказали наши предположения. Быстро, скажите ей…

– Dyna igud. Siaradwch Saesneg yn nawr, os fues dim ots gyda chi. – Венди наклонилась вперед и неохотно дотронулась до руки Джо.

Джо отодвинулась. Она уставилась куда-то далеко, сквозь окружавших ее людей, туда, где она могла видеть оставленный без присмотра костер, постепенно угасающий, и едкий дым, каждый раз вздымающийся над крепостной стеной, как только оттуда падает очередное бревно, превращаясь в груду углей.

Она вслушивалась в тишину холодной опустошенной ночи, прерываемую ужасными криками и воплями мужчин и угрожающим звоном мечей, тех, кто только что безуспешно атаковал крепость по приставленным к стенам лестницам. Она, и только она должна взять на себя командование. Теперь, когда смотритель замка погиб, жизнь каждого мужчины и каждой женщины зависела от нее. Она медленно встала, завернулась в мантию и направилась к выходу. Она должна найти в себе силы и взяться за его меч.

– Seasneg, fyng arglwyddes. Nid ydyn ni ddim i's eich deall chi! – кричала Венди. – Говори по-английски. Мы тебя не понимаем!

Джо резко замолчала, не закончив фразу.

– Avynnwch chwi у dywettwyf i Saeneg? – переспросила она разочарованно. – Saesneg… По-английски… я должна говорить по-английски?

Потом, запинаясь, она продолжила на языке, который они все знали.

29

Беннет на какой-то миг осторожно положил свою руку на лоб Джо.

– Теперь успокойся, отдохни, – скомандовал он нежно. Он посмотрел на Ника.

– Ну вот, теперь ты знаешь об осаде замка Пейн. Твоя Матильда была бесстрашной женщиной – удерживала место, пока не прибудет помощь. Она не выглядит слишком усталой. Может, мы продолжим?

Ник утвердительно кивнул в ответ.

– Почему бы и нет, она не расстроена.

– Кто-нибудь еще хочет ее спросить? – Он бросил взгляд на Джима Паксмана, который отрицательно покачал головой.

– Пока я заинтригован. Позже, возможно, я устрою ей перекрестный допрос, – В его руке был карандаш. – Я записываю то, что у нее спрошу. Пока ее показания неправдоподобны.

– Но точны? – спросил Сэм хладнокровным голосом из угла, что заставило всех почувствовать себя неуютно и оглядеться.

– Я пока ее ни на что не проверял, – ответил осторожно Джим, – Но здесь намного больше, чем я или кто-либо другой мог бы проверить, даже если детально изучать летописи. Нет, Карл, пожалуйста, заставь ее продолжить. Я хочу побольше услышать о ее семье. И побольше о кампании. Рис так это не оставит, ты же знаешь. Выхода нет. Он вернулся!

Карл кивнул. Он повернулся к Джо.

– Матильда, – сказал он мягко, – расскажи нам, что случилось дальше.

Почти стемнело. Матильда сидела около окна в уединенной комнатке, которую она использовала как свою собственную в замке Херефорд, где Уильям был сейчас шерифом. Она пыталась сделать последние стежки в своей вышивке. Нетерпеливо отмерив золотую нить, она прищурилась, пытаясь вдеть ее при догорающем золоте западного неба. Стук в дверь заставил ее спутать нитку, и она негромко выругалась. Для нее был дорог час тишины в одиночестве в комнате наверху, когда ее дочери и служанки были отосланы, и ей очень хотелось продлить этот момент, если бы только она могла. У нее слегка болела голова и устали глаза, но пока она могла видеть, чтобы шить, у нее всегда был предлог остаться одной.