Скрябин - Федякин Сергей Романович

Первая половина вечера была отдана исполнению Скрябиным на рояле «Поэмы экстаза». Все слушали очень внимательно. Когда А. Н. кончил играть, то все обменивались с ним своими замечаньями и впечатленьями. После этого сели в столовой за чай и разговор зашел о тексте к «Поэме экстаза», написанном самим Скрябиным в стихотворной форме и изданном отдельной брошюрой. Все стали расспрашивать Скрябина и хотели послушать его объясненья.

Римский-Корсаков сидел на конце чайного стола, очень выделяясь своей высокой и тонкой фигурой, и поверх очков немного сверху вниз смотрел на Скрябина очень внимательно и с любопытством.

Алекс. Ник., откинувшись назад, закинув голову, говорил громко, неохотно, несколько натянуто, но, по-видимому, считал необходимым разъяснить кое-что. Среди общего молчанья раздавался голос Ал. Ник. Я не помню, как шел разговор, что говорил Скрябин, только у меня запечатлелась одна его фраза, описывающая экстаз: «Вы будете жить всеми ощущениями: гармоний звуков, гармонией цветов, гармонией запахов!» При слове «запахов» Римск. — Корс. буквально подскочил и сказал: «Этого я не понимаю, Алекс. Ник., как это гармония запахов?» Что дальше говорили, я не помню, но этот маленький отрывок беседы запечатлелся, потому что в нем ярко почувствовалось, насколько Скр. и Римск. — Корсак. были люди разные, даже чуждые друг другу, насколько мир творчества Скряб. был чужд Римск. — Корс. Также ярко мне запомнились эти две фигуры, сидевшие рядом, столь противоположные друг другу, такие выразительные и обе такие русские. Строгий облик Римск. — Корсак. с его древнерусским лицом, облик человека реально мыслившего и творившего, и Скряб., тонкий, хрупкий с мечтательными глазами, одержимый своей фантазией, «не от мира сего», как говорится.

Через несколько дней были взяты билеты в театр Большой оперы на спектакль «Саломэ»[165], муз. Рихарда Штрауса по драме Оскара Уайльда. Мы все сидели наверху в литерной ложе, рядом со сценой. Мы с моей сестрой Е. К. Востряковой сидели впереди, а сзади сидел Н. А. Римский-Корсаков с женой, тут же сидел А. Н. Скрябин с женой. Театр был, конечно, переполнен, т. к. мода на Рих. Штрауса в Париже была большая, но, конечно, ее нельзя сравнить с чуть ли не фанатизмом, с каким к Штраусу относились в Берлине. Спектакль был обставлен роскошно, декорации и костюмы были хороши. Помню, что артистка, певшая Саломэ, была очень красива. Помню, что осталось неясным для зрителей, кто танцевал знаменитый танец Саломэ, та ли артистка, которая пела, или ее так незаметно и ловко подменила танцовщица. Саломэ танцует свой танец семи покрывал, который пленяет Царя Ирода, во время танца Саломэ скидывает с себя легкие покрывала и остается в довольно длинном, прозрачном, легком ярко-синем платье, схваченном золотыми аграфами, что очень шло к ее темно-рыжим локонам. Музыка танца поражала эффектами своей яркой и оригинальной инструментовки, которая многих возмущала своей крикливой эксцентричностью, своим крайним модернизмом. Мне кажется, что С. В. Рахманинов очень верно написал в одном из своих писем к Н. С. Морозову, что «Штраус — человек большого таланта, его инструментовка поразительна. Он умеет наряжаться». Творчество Рахманинова, конечно, ничего общего со Штраусом не имеет, путь его совсем иной, но в этих словах он просто отдает должное одаренности Штрауса.

Безумный танец Саломэ так пленяет Царя Ирода, что он готов дать ей все, чего она потребует. Она требует головы Иоканаана, пленника Ирода. Совершается казнь Иоканаана, отрубают голову в подземелье, где он заключен. На сцене этого не видно, конечно, но в момент казни на сцене нет движенья и оркестр как бы замирает в паузе и вдруг раздается в оркестре гнусавый вскрик или стон, что как бы изображает удар падающей отрубленной головы. В этот же момент сзади нас что-то стукнуло, грохнуло и кто-то громко и яростно свистнул на весь театр при общей тишине. Мы вздрогнули, оглянулись и увидели сзади нас высокую фигуру Николая Андреевича, который внезапно вскочил, рванул свой стул и отчаянно свистнул, чтобы выразить свое возмущение. Возмущенье относилось к гнусавому вскрику, который должен был изображать звук падающей головы и который действительно прозвучал так грубо натуралистически, нарочитым и фальшивым. Прошло много лет, но у меня так живо и ярко запечатлелись эти два момента, когда Римский-Корсаков обнаружил свой внутренний протест.

Когда Скрябин сказал о гармонии запахов, то эти слова заставили Николая Андреевича вздрогнуть, даже подскочить. Он показал этим, насколько все болезненно-субъективное его отталкивает.

Затем во время исполнения оперы Рихарда Штрауса, когда раздался в оркестре этот гнусавый вскрик, — он вскочил и свистнул. Очевидно, что такое крикливое оригинальничанье, чисто внешний блеск ему были противны.

При большой строгости своего облика Римский-Корсаков вовсе не был консерватором в музыке, наоборот, он создал свой особый мир, который так нов, так ярко-красочен и так полон поэзии. Достаточно вспомнить Снегурочку, хор птиц и Весну, Салтана, Золотого Петушка, Царскую невесту и некоторые эпизоды из Града Китежа».

Письма Александра Николаевича Скрябина тете Л. А. Скрябиной и бабушке Е. И. Скрябиной, не вошедшие в известное издание писем композитора, находятся в архиве Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки и печатаются по оригиналам (Ф. 31. Ед. хр. 626, 625, 624, 628, 627). В публикуемых письмах обращение к тете «Ты» и слово «Бабушка» пишутся Скрябиным с большой буквы, что лишний раз свидетельствует об особом отношении к ним композитора.

Публ. С. Р. Федякина

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА

А. Н. СКРЯБИНА

1871, 25 декабря (6 января 1872 года по новому стилю) — в Москве родился Александр Николаевич Скрябин. Отец — студент-юрист (будущий дипломат) Николай Александрович Скрябин. Мать— пианистка, воспитанница Петербургской консерватории Любовь Петровна (урожденная Щетинина).

1873, апрель — в Арко (Южный Тироль) от туберкулеза легких умерла мать будущего композитора. Заботы по воспитанию ребенка взяли на себя тетя Любовь Александровна Скрябина и бабушки, Елизавета Ивановна Скрябина (урожденная Подчсрткова) и ее сестра, Мария Ивановна Подчерткова.

1875 — в трехлетием возрасте Саша Скрябин, по свидетельству тети, мог часами сидеть за фортепиано и что-то наигрывать «одним пальчиком».

1877 — Скрябин легко подбирает двумя руками услышанную музыку.

1879, 5 мая — в Москве скончался дедушка композитора, Александр Иванович. Средства на воспитание ребенка стал давать отец, Николай Александрович.

В течение года — Саше купили игрушечный театр, для которого сам делал декорации, сочинял маленькие пьесы и разыгрывал их перед родными и близкими.

В том же году — Л. А. Скрябина показывает племянника А. Г. Рубинштейну, знавшему мать мальчика в годы ее учебы в Петербургской консерватории. Знаменитый пианист поражен талантом ребенка.

1880–1881 — Л. А. Скрябина готовит Сашу к поступлению в кадетский корпус. В это же время она начинает заниматься с ним музыкой.

1882, август — Скрябин сдает экзамены во Второй московский кадетский корпус, в котором будет учиться по 1889 год.

1882–1883, зима — первое выступление Скрябина в кадетском корпусе, где он по слуху сыграл «Песнь гондольера» Ф. Мендельсона и «Гавот» И. С. Баха.

1883, лето — начало занятий по фортепиано у Г. Э. Конюса.

В течение года — сочинил канон для фортепиано ре минор.

1884, в начале года — Саша заболел корью, которая осложнилась водянкой. Состояние было настолько опасным, что после выздоровления Л. А. Скрябина забрала его домой и весной увезла в деревню.

1885 — начало занятий по фортепиано у Н. С. Зверева, по теории музыки — у С. И. Танеева. Скрябин постоянно сочиняет небольшие пьесы для фортепиано.