Звоночек 3 - Михаил Маришин

— Что, не ожидал? — хмуро сказал маршал, выслушав мой рапорт, судя по всему, голова у него тоже болела. — Я брат тоже, видишь, без спроса являться умею. Не всё тебе одному безобразничать. С утра думаю, что всё ты да ты ко мне ездишь, нехорошо. А поеду-ка я, посмотрю, как дела у капитана Любимова идут своим ясным взглядом. Лучше один раз увидеть, чем сто услышать. Говорят, ты чудо-пулемёт сотворил? Веди, давай, показывай.

— Товарищ маршал, нечего показывать, отвёз на "Выстрел" все образцы, — растерялся я.

— Всё равно веди, посмотрим твоё хозяйство, — буркнул нарком и пешком направился по дороге в сторону шлюза. — Самоходный лафет для дальнобойной пушки где? Сколько уже времени прошло?

— Готов, товарищ маршал, прошёл заводские испытания на СТЗ, но он в Сталинграде на заводе "Баррикады". Артиллеристы попросили не выставлять его пока на государственные, хотят какой-то новый ствол на него установить, чтобы испытывать всё сразу.

— Чего ждать? Весна на носу, распутица! — ворчал нарком, — До мая тянуть будете? Чтоб летом уже у меня хоть батарея была! Понял?!

— Это, товарищ маршал, не от меня зависит. Вам с товарища Кулика спрашивать надо, он начальник ГАУ, не я.

— Поговори мне ещё! Это что у тебя? — остановился Ворошилов на переходе через шлюз, увидев как из шахты выбирается пара стрелков-испытатаелей, отработав очередную партию "болтов".

— Разрешите доложить! Стрелковая позиция для стрельбы под водой! — вытянулся я по стойке "смирно".

— Не кричи так, — поморщился нарком, — веди, показывай, как вы там стреляете и зачем.

Пока спускались на лёд, я прочёл краткую лекцию о подводном оружии, которую нарком выслушал молча и подойдя к шахте, отстранив меня, первым полез по лестнице, чертыхаясь из-за длиной шинели, сначала вверх, а потом и вниз. Я последовал за начальством вторым номером. Спускаясь на минус второй, едва сам не свалился с лестницы из-за истошного крика снизу.

— Ааааа!! Маманяяя!!! — услышав такое, злорадно усмехнулся про себя, гадость ближнему сделать получилось и похмелье чуть-чуть отступило. "Водяной" с поста никуда не уходит. А Клим Ефремович, интеллигент сельский, даже испугавшись не выматерился. Вот что значит — дореволюционное традиционное воспитание. Впрочем, радость моя была недолгой. Спустившись на минус третий, я в полумраке увидел ссутулившегося наркома, опиравшегося одной рукой на стенку, а другой державшегося за сердце.

— Что-то мне нехорошо, капитан, — очень тихо, почти шёпотом, выдавил из себя маршал и начал оседать на пол.

— Товарищ маршал! — я подхватил Ворошилова за пояс, стараясь не сдавливать грудь, — Клим Ефремович! Господа Бога душу мать! Держись! Глаза не закрывай!! — дотянувшись до телефонного аппарата, сорвал трубку, — Помогите, наркому плохо! Фельдшера сюда! С носилками!! Быстро!!!

По счастью, команда испытателей сработала чётко, хотя, разумеется, никто заранее не тренировался. Общими усилиями мы извлекли страдальца на свет Божий и, пока медицина неслась к нам, скрипя по утоптанному снегу сапогами, уложили на деревянный щит, приготовленный в качестве мишени.

— Шутки у тебя дурацкие, Любимов, — слабым голосом упрекнул меня нарком. — Я ж утопленников с детства боюсь…

— Ты, Клим Ефремович, дыши, дыши, не разговаривай, — начисто позабыв о субординации, ответил я, расстёгивая и распахивая пошире воротник шинели, пока пострадавшего укладывали на носилки, — Несём ко мне в дом, — в самом деле, не в лагерный же медпункт было помещать члена ЦК?

Как и следовало ожидать, штатный медик понятия не имел, как бороться с сердечными приступами, поэтому, доложив о случившемся вместо подрастерявшегося адьютанта дежурному по НКО, своему прямому начальнику главка Косову, позвонил на работу Поле и обрисовал ситуацию. Может найдётся у неё народное средство. К несчастью, я оказался полным профаном в ботанике и, после коротких, нервных объяснений, разрубил Гордиев узел одним ударом.

— Какие, к лешему, листочки с тремя кончиками?! Бросай всё, бери машину и приезжай!! Или за тобой послать?!!

Решение оказалось золотым. Супруга примчалась значительно быстрее эскулапов Кремлёвской больницы и даже опередила наркома внутренних дел. Когда Берия входил ко мне в дом, она уже успела пожевать какой-то травы и без всякого стеснения засунуть её Ворошилову под язык, отчего тот вскоре порозовел. Стало понятно, что непосредственная опасность уже не грозит.

— Докладывайте! — приказал Лаврентий Павлович, глянув одним взглядом то, как Полина занимается больным, готовя ему пахучий отвар и выйдя в другую комнату. Я в двух словах обрисовал случившееся.

— Со всех, кто участвовал, кто мог видеть, слышать. Со всех взять подписку немедленно, — хладнокровно, не высказывая мне никаких упрёков, распорядился Берия. — Не хватало только, чтобы трепать стали, что наркома обороны испугали, чуть ли не насмерть. Поползут слухи — взыщу круче, чем если бы товарищ Ворошилов здесь у тебя скончался. Вольно, а то вытянулся. Испугался что ли?

— Никак нет, товарищ комиссар госбезопасности первого ранга! Просто не согласен с несправедливостью. Если бы случилось непоправимое, это было бы несчастным стечением обстоятельств, — ответил я, решив твёрдо стоять на своём.

— Не виноват? Понятно, умысла здесь не доказать. Но будь уверен, достанется вам обоим по партийной линии, одному за разгильдяйство, второму за то, что лезет, куда ни попадя. Не ставя в известность никого.

В это время в дом ввалилась, мне показалось, целая толпа докторов и, выгнав Полю, принялась Ворошилова лечить. Да так, что я откровенно боялся, чтобы ненароком не затоптали.

— С вами, капитан госбезопасности Любимов, решим так. Косов, видимо из каких-то посторонних, не относящихся к работе чувств, недостаточно вас контролирует. Подчиняться будете лично мне. А то превратили отдел чёрт знает во что. Вы должны были способствовать исправлению и перевоспитанию врагов Советской власти, обладающих ценными знаниями, а вместо этого устроили здесь какое-то подобие Остехбюро. Набрали на работу посторонних, которые, между прочим, у вас свободно общаются с заключёнными и могут, принимая во внимание молодой возраст вольнонаёмных, попасть под негативное влияние. Вы этот момент вообще упустили и не контролируете. В итоге мы можем получить не исправление врагов Советской власти, а умножение их количества. При этом, реальных результатов вашей работы не видно. Вы пока только расходуете средства, не давая отдачи, затевая сомнительные исследования. Я, знаете ли, архитектор, пусть и недоучившийся. Скажите, зачем вы собрали целую группу архитекторов и чем она здесь занимается?

— Проектируют ДОТы с вертикальными амбразурами под установку бронебашенного, миномётного и кривоствольного вооружения.

— Кривоствольное вооружение… — посмаковал Берия. — Не слишком обнадёживающе звучит. Я бы сказал, совсем предосудительно звучит. Как вы себе это представляете?

— Как сооружение с пулемётом, с круговым обстрелом, малозаметное, не выступающее над поверхностью.

— В наркомате обороны знают? Запрос на такую работу есть? Нужны там такие ДОТы?

— Это инициативная разработка. Пока не знают. Хочу представить всё вместе, как единый комплекс, обеспечивающий круговую противотанковую и противопехотную оборону, состоящий из точек, действующих, при необходимости, полностью автономно.

— А если этот ваш комплекс не примут? Если будут возражения? Думаете, расходы, затраченные на работу, вам спишут? — прищурившись, спросил нарком внутренних дел.

— Если не примут, то на бумажной стадии. Работают по теме исключительно ЗК, им зарплату платить не надо. Поэтому, даже если затраченные копейки не спишут — переживу, отдам из своего кармана.

— Рад вашему материальному благополучию, — поддел меня Лаврентий Павлович. — А скажите, за то, чем занимается ваша супруга, тоже из своего кармана платить будете? Который год тема висит, сначала у родственника вашего в наркомате лёгкой промышленности, потом вы сюда её перетащили. Как мне докладывали, вложено немало. Я бы сказал — много. Очень много. Как отвечать будете?

— Как честные люди, сделавшие порученное, — выступила вперёд Полина, видя, что я задумался над тем, что сказать. — У меня, товарищ Берия, в хозяйстве всё в порядке. И не надо тут намекать! В лабораторных условиях арамидные волокна получены. Технология принципиально разработана. Сейчас занимаемся поиском конкретных рецептур, дающих лучшие показатели на разрыв. И ещё надо будет создать промышленную установку, для чего нужно будет усилить нас инженерами. Вот так. У меня есть конкретный результат. Не верите — приезжайте, покажем.

— А скажите, товарищ Любимова, сколько у вас в лаборатории исправляется бывших врагов народа? — ничуть не смутившись отповедью, приподняв лицо, отчего взгляд получился как бы сверху вниз, несмотря на приблизительное равенство моей дражайшей половины с наркомом в росте, спросил Берия.