Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод) - Эрика Леонард Джеймс

- Правда? – спросил он невозмутимо.

- Да. Мой папа, твой отец, детектив Кларк… твоя мама.

- А Кейт?

- Кейт была там?

- Недолго, да. Она тоже зла на тебя.

Я развернулась .

- Прекрати этот бред «каждый зол на Беллу», о’кей?

- Просто говорю тебе правду, – заморгав ресницами, пробормотал Кристиан, смущенный моей вспышкой.

- Да, это было безрассудно, но ты же знаешь – твоя сестра была в опасности.

Его лицо поникло.

- Да. Была, – выключив фен, он опустил его рядом на кровать. Кристиан приподнял мой подбородок. – Спасибо, – сказал он, удивляя меня. – Но больше никакого безрассудства. Потому что в следующий раз я выбью это дерьмо из тебя.

Я ахнула.

- Ты не посмеешь.

- Еще как посмею, – он был серьезен. Твою мать. В высшей степени серьезен. – У меня есть разрешение твоего отца, – ухмыльнулся он. ОН МЕНЯ ДРАЗНИЛ!

Когда я бросилась на него, он увернулся так, что я упала на кровать, в его объятия. Я сморщилась, приземлившись на свои ноющие от боли ребра. Кристиан побледнел.

- Будь осторожнее! – напомнил мне он и на долю секунды явно разозлился.

- Прости, – пробормотала я и тут же коснулась рукой его щеки. Он уткнулся носом в мою ладонь и нежно поцеловал.

- Честно, Ана, ты действительно не заботишься о собственной безопасности, – его рука пробралась под мою футболку и накрыла живот. Я затаила дыхание. – Дело больше не только в тебе, – прошептал он.

Его пальцы ласково потерлись вдоль резинки моих штанов. Желание неожиданно разлилось теплом по моей крови. Я резко вдохнула, и Кристиан напрягся, убирая свои пальцы, пристально посмотрев на меня. Он поднял руку к моему лицу и поправил прядь моих выбившихся волос за ухо.

- Нет, – прошептал он.

Что?

- Не смотри на меня так. Я видел, в каком направлении развиваются твои мысли, и мой ответ «нет», – его голос прозвучал твердо. Он поцеловал меня в лоб, и я выгнулась под ним.

- Кристиан, – захныкала я.

- Нет. Ложись в кровать, – он поднялся на ноги.

- Кровать?

- Тебе нужен отдых.

- Мне нужен ты, – прошептала я.

Он закрыл глаза и покачал головой, словно это давалось ему большим усилием воли. Когда он открыл их вновь, его глаза были полны решимости.

- Просто делай, как тебе говорят, Ана.

Я могла бы снять всю одежду, но потом вспомнила о синяках и поняла, что таким способом ничего не выиграю. Я неохотно кивнула.

- О’кей, – намеренно посильнее выпятив губу, пробормотала я.

Он рассмеялся.

- Я принесу тебе обед.

- Ты собираешься готовить? – я чуть не умерла от удивления. Он громко рассмеялся.

- Я собираюсь что-нибудь разогреть. Миссис Коуп поработала сверхурочно.

- Кристиан, я сделаю сама. Я в порядке. Господи, я хочу секса! И уж точно я могу приготовить, – я неуклюже начала садиться, стараясь скрыть то, как вздрогнула от боли в ребрах.

- В КРОВАТЬ! – опалил меня взглядом Кристиана и пальцем указал на подушки.

- Составь мне компанию, – пробормотала я, желая в этот момент быть одетой во что-то более привлекательное, чем спортивные штаны и футболка.

- Ана, ложись в кровать. Сейчас же.

Я нахмурилась, встала и стянула свои штаны. Он откинул одеяло, и я нырнула в постель, оставляя штаны на полу.

- Ты слышала доктора Сай. Она сказала отдыхать, – его голос стал немного мягче. Я в отчаянии вскинула руки, и он ухмыльнулся. – Оставайся здесь, – предупредил он.

-

Тушеная курица, приготовленная миссис Коуп, была, без сомнения, одним из моих любимых блюд. Кристиан пообедал со мной, сидя, скрестив ноги, на середине кровати.

- Она была очень хорошо подогрета, – подмигнула я ему, и он улыбнулся. Я была сытой и сонной. В этом был его план?

- Ты выглядишь уставшей, – сказал он, поднимая поднос.

- Так и есть.

- Хорошо. Поспи, – он наклонился и поцеловал меня. – У меня есть кое-какая работа, которую нужно сделать. Я поработаю тут, если ты не против.

Я кивнула… пытаясь побороть свои закрывающиеся веки. Я и понятия не имела, что тушеная курица может быть такой утомительной.

-

Уже смеркалось, когда я проснулась. Бледно-розовый свет заливал комнату. Кристиан сидел в кресле, наблюдая за мной; его изумрудные глаза поблескивали от окружающего света. Он держал какие-то бумаги. Его лицо было мрачным.

Твою мать!

- Что случилось? – тут же спросила я, немедленно садясь в кровати.

- Дженкс только что ушел, – ответил он.

Ох, черт.

- И?

- Я жил с этим ублюдком, – прошептал он.

- Жил? С Джеком?

Он кивнул, и его глаза расширились. Я подвинулась и откинула одеяло, приглашая его в постель к себе, и, к моему удивлению, он, не колеблясь, направился ко мне. Он скинул ботинки и улегся рядом. Обняв меня одной рукой, он опустил голову на мои колени. Я была поражена. Что же случилось?

- Я не понимаю, – пробормотала я, перебирая его волосы и глядя на него сверху вниз. Кристиан закрыл глаза, сильно сжимая веки, словно пытался вспомнить что-то.

- После того, как меня нашли с этой шлюхой, и прежде, чем я уехал жить к Грэйс и Кэррику, я оказался под опекой штата Мичиган. Я жил в приемной семье. Но я не могу вспомнить ничего о том времени.

Моя голова шла кругом. Приемная семья?Это было новостью для нас обоих.

- Как долго? – прошептала я.

- Два месяца или около того. Я не помню.

- Ты уже говорил со своими мамой и папой?

- Нет.

- Возможно, тебе следует. Может быть, они смогут заполнить пробелы.

Он еще крепче обнял меня.

- Вот, – он протянул мне бумаги, которые оказались фотографиями.

Потянувшись, я включила ночник, чтобы подробно рассмотреть их. Первое фото – запущенный дом с желтой передней дверью и большими узкими окнами под крышей. У дома имелась веранда, но самое лучшее, что можно было сказать о нем, что он был ничем не примечателен. На второй фотографии – семья. На первый взгляд, обычная семья: муж, жена и, полагаю, их дети. Пара была одета неряшливо, в застиранные синие футболки. Они, должно быть, были уже в возрасте. У женщины были стянутые на затылке светлые волосы, а серьезный мужчина носил короткую стрижку; они оба тепло улыбались в камеру. Мужчина стоял, опустив руки на плечи угрюмой девушке-подростку. Я посмотрела на каждого из их детей: двое мальчиков-близнецов, лет двенадцати – думаю, с песочного цвета волосами – широко улыбающихся в объектив; другой мальчик, поменьше, с более светлыми волосами и хмурым взглядом; и, наконец, прятавшийся за ним рыженький малыш с зелеными глазами. Его глаза были широко распахнуты и выражали страх; одетый в одежду не по размеру, он сжимал грязное детское одеялко. БЛЯДЬ! Это был Кристиан.

- Это ты, – прошептала я, пытаясь побороть комок в горле. Я знала, что Кристиану было четыре, когда умерла его мать. Но этот ребенок выглядел намного младше. Он, должно быть, серьезно не доедал. Меня начали душить рыдания, слезы подступили к глазам. Ох, мой сладкий Фифти!

Кристиан кивнул.

- Это я.

- Дженкс принес эти фото?

- Да. Я ничего не помню из этого, – его голос был безжизненным.