Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зале уже имелся народ, в лице Сайнфира, маленькой Дэ-Лины, и госпожи Милоры. Каминные часы пробили ровно шесть часов вечера, когда мы вошли. Слуги стояли около дальней стены, выпрямившись по стойке смирно, в ожидании приказа о внесение блюд к ужину. Изысканно сервированный стол ужасал численностью золотых столовых приборов. Если бы ни уроки Харлы, впору было бы хвататься за волосы. Но так как помимо магии она преподавала мне этикет, то я знала, как используется каждый из этих орудий. Бедная жрица на вбивание нужных знаний в мою непутёвую головку, потратила в десятки раз больше времени, чем на магию. В последствии, высший этикет я возненавидела со страшной силой, но что, куда и зачем могла ответить без проблем, хоть разбуди меня ночью.
Время ужина подошло, но за стол никого не приглашали, поскольку следовало подождать отца семейства и старшего сына Милоры. Данную информацию нам сообщила юная эльфийка, опять повиснув на шее брата, как только тот появился в зале.
Чтобы не мешать малютке и Ле-Рою болтать по душам, я отправилась рассматривать интерьер, а Тиша растения. С разных концов зала до меня доносились восторженные возгласы девушки и мудрёные названия представителей флоры, которые мне отродясь не доводилось слышать. Позже, краем глаза я заметила, что к ней присоединилась леди Милора и они о чём-то мило беседуют, скорее всего, всё о той же растительности. Живая природа мне нравилась, но её фанатом себя не считала. Нынче меня больше интересовали работы мастеров, чьи произведения искусства украшают столь великолепный зал: картины, стены, статуэтки, мебель и прочие вещи.
В первую очередь, моё внимание привлёк шикарный белый камин с правой стороны помещения. Во-первых, он сам по себе был превосходно выполнен: идеально ровный, с травяным орнаментом, объёмными элементами на верхней и боковых панелях, а также ажурной кованной решёткой. Данная часть интерьера носила исключительно декоративный характер, ибо в стране эльфов всегда господствовало лето. Во-вторых, на мраморной каминной полке находились массивные, но потрясающей красоты часы, которые и били, когда мы вошли. Они были выполнены в виде священного дерева, похожего на то, что стоит сейчас высохшим в каменной вазе во дворце магов. Крошечные, идеально точно отлитые из золота феи сидели и летали по краям часов. Их крылышки и платья сверкали в лучах вечернего солнца, благодаря использованной мастером драгоценной пудре. Каждый листик, каждый штрих дерева выполнен настолько правдоподобно, что казалось, будто бы передо мной настоящее дерево, только покрыто золотой краской. Мне очень хотелось потрогать часы, ручки так и чесались. Пришлось даже спрятать их за спину, чтобы, ненароком, не сорваться. «Если мою вольность засечёт Милора, то получу ещё один минус в свою копилку неприятностей».
Увлёкшись рассматриванием великолепного творения, не заметила, как ко мне подошёл Сайнфир.
— Нравится? — приятным голосом спросил он, возвращая меня в реальность.
Я вздрогнула от неожиданности, чем позабавила правителя.
— Очень! Моё почтение мастерам. А это эльфийская работа или гномья? — не удержавшись спросила я.
Возможно, подобный вопрос являлся бестактным, но король воспринял его спокойно.
— Это эльфийская работа, — гордо произнёс он. — Вижу ты уже знакома с работами гномов, — заинтересовано, глядя на меня, проговорил мой собеседник.
— Да. Жила у них какое-то время, — небрежно двинув плечами, сказала я и снова посмотрела на часы.
— Если хочешь, можешь их потрогать. Возражать не стану, — снова подал голос король.
— Правда? — удивилась я и весело заулыбалась.
Сайнфир улыбнулся мне в ответ и кивнул. Я с наслаждением принялась гладить прохладный металл часов, ощущая пальцами переходы, выпуклости, изгибы предмета, поражаясь гениальности мастера, который так искусно умеет работать со столь сложным материалом. Пока нагло лапала и разглядывала каминные часы, король с интересом наблюдал за мной, присматриваясь к платью. Стоило мне опустить руку, оставив шедевр в покое, король снова заговорил:
— Кажется, я посылал тебе немного другой наряд.
«Так я и знала! Вот, кто виновник вернувшегося ко мне комплекса неполноценности! Этот рыжий хмырь!». Я медленно повернулась к Сайнфиру лицом, тот выглядел слегка смущённым. «Но стоит отметить, хмырь чрезвычайно привлекательный» — подумала я, но вслух произнесла:
— Благодарю за платье, Ваше величество! Оно было мне несколько тесноватым (это мягко сказано), в некоторых местах (точнее во всех). Так что мне пришлось немного его усовершенствовать и подогнать под себя.
— Хм, должен признать, получилось весьма оригинально, — сказал эльф и так на меня посмотрел, что, если бы ни сведения Ле-Роя, я бы подумала, что он меня кадрит.
— Спасибо, Ваше величество! — я сделала легкий реверанс.
— Сайнфир. Зови меня по имени.
— Без проблем, Сайнфир!
Мы приветливо улыбнулись друг другу и, в этот момент, в зал влетели те, кого мы так ждали. Отец Ле-Роя оказался высоким, серьёзным эльфом средних лет с длинными, заплетёнными в толстую косу тёмно-каштановыми, как у девочки, волосами. Зато старший брат был вылитой матерью: огненный цвет волос, тот же нос и глаза, пожалуй, только подбородок от отца, такой же мужественный. «Надо же, насколько у Милоры сильные гены!» Но, в отличие от всего остального семейства, старший брат Ле-Роя носил градуированную стрижку. Естественно, прибывшие были одеты шикарно, а вели себя аналогично Милоре: гордо и надменно, особенно при взгляде на меня.
Как только меня усадили за стол, я получила тройную порцию презрения со стороны Милоры, её мужа и старшего сына, поскольку они сидели напротив. Моё место располагалось между Дэ-Линой и Тишей, Ле-Рой — чуть дальше, слева от девушки. Король разместился в президиуме стола, и видел каждого из нас. Поймав очередные, возмущённые моим присутствием за их королевским столом, взгляды, я мысленно подсчитала результаты: «три на три — ничья». В тройке союзников числились Ле-Рой, Дэ-Лина и Сайнфир, ну, с противниками ясно. Воевать с эльфами — себе дороже, поэтому решила полностью игнорировать спесивых личностей, а если посмеют откровенно наезжать и ущемлять моё человеческое достоинство, надаю по каштановым и рыжим башкам золотыми приборами без зазрения совести.
Пока расставлялась дополнительная посуда и вносились первые закуски, я оглядела собравшихся. Девочка, справа от меня, казалась самой счастливой из всех, она весело улыбалась и спокойно
