Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Климент VI сразу же начал проявлять интерес к войне. В течение двух недель после своей коронации он назначил двух кардиналов посредниками между Филиппом VI и его соперником. Эдуард III получил известие об этом назначении в середине июня 1342 года. Он расценил это как прозрачную попытку отсрочить его экспедицию в Бретань до тех пор, пока графиня Монфор не будет побеждена, и отказался сотрудничать. Кардиналы находились во Франции в течение июня и июля 1342 года и были хорошо приняты при дворе Филиппа VI. Но когда они попросили разрешения пересечь Ла-Манш для переговоров с королем Англии, то получили едкий ответ. Эдуард III сказал, что, поскольку он собирается посетить "наше королевство Францию", они могут избавить себя от некоторых проблем, посетив его там[662].
Климент VI тем временем усердно занялся увеличением раскола между королем Англии и его союзниками в Нидерландах. 12 июня 1342 года он уступил Филиппу VI то, в чем ему упорно отказывал Бенедикт XII. Он согласился отменить интердикт на графство Фландрия, который был источником столь сильной вражды между фламандцами и французским правительством. Из Авиньона на север был отправлен еще один эмиссар для обсуждения условий с фламандцами. Предложенные условия не сохранились, но они, несомненно, включали требование, чтобы фламандцы воздержались от активного участия в войне. Фламандцы, должно быть, поддались искушению. Они хотели снять отлучение от церкви и отменить интердикт, но еще больше они хотели сохранить поставки английской шерсти и получить большие суммы денег, которые английское правительство все еще было им должно. Их ответ был неоднозначным. В итоге они не заключили никакого официального соглашения с Францией. Но они прислушались к предложениям Папы и тем временем не предпринимали никаких шагов для разжигания войны на своей южной границе. Герцог Брабанта и граф Эно пошли дальше. Они встретились с кардиналами в Антуане на третьей неделе августа 1342 года и заключили то, что было равносильно сепаратному перемирию. Они обязались, что если Филипп VI не вторгнется во Фландрию, они не будут вести с ним войну, не уведомив его об этом по крайней мере за месяц. Фактически это был конец англо-германской коалиции[663].
Военные успехи французов были поразительными. Они смогли сохранить и даже увеличить свои силы на юго-западе, которые в противном случае были бы выведены к середине лета, и сконцентрировать войска в Бретани, которые могли бы бездействовать, охраняя уязвимую северную границу.
На границах Гаскони большая французская армия, набранная на месте, вновь заняла английские анклавы к северу от Жиронды, в Сентонже и Ажене, вытеснив английские гарнизоны которые были там расквартированы в предыдущем году[664]. В долине Гаронны епископ Бове и его брат Роберт де Мариньи занялись возвращением городов, из которых ранее были выбиты французские гарнизоны. Они зачистили один за другим почти все изолированные форпосты англо-гасконцев в западном Ажене и Базаде. Большинство из них сдались после номинальной осады. Дамазан, важная бастида на левом берегу Гаронны напротив Эгийона, продержалась три недели, дольше, чем большинство других мест. 21 августа 1342 года в Лангедоке был объявлен сбор войск для завершения осад, и численность епископской армии постепенно возросла до 10.000 человек. К счастью для англо-гасконцев, епископ Бове использовал собранные войска очень осторожно. Оставшуюся часть кампании они провели в лагере под Сент-Базелем, который в начале года изгнал французский гарнизон. Сент-Базель оказывал ожесточенное сопротивление, но в конце концов был захвачен в начале октября 1342 года, что стало четвертым случаем за последние два года, когда этот важный город на Гаронне переходил из рук в руки. Только в конце октября епископ начал сворачивать свои военные операций и готовиться к возвращению на север[665].
Армия, созванная в Аррас 24 июня 1342 года, собралась там должным образом, и хотя сохранившиеся записи не позволяют нам оценить ее численность, список основных участников позволяет предположить, что она насчитывала не менее 10.000 человек, а возможно, и больше. На севере был оставлен отряд прикрытия, командование которым со временем приняли на себя граф д'Э и герцог Бурбонский. Большая часть французской армии была перенаправлена в Бретань для подкрепления Карла Блуа. На море наблюдался всплеск новой активности. В последние дни июня, когда северная армия перебрасывалась в Бретань, генуэзцы были отозваны и отправлены для закупки и аренды новых кораблей. Теперь у двух генуэзских капитанов было четырнадцать мореходных галер. В июле они обогнули остров Уэсан у побережья западной оконечности Бретани, чтобы поддержать сухопутную армию. В дополнение к ним французы имели двадцать одну свою галеру и гребные баланжье. Они были вновь спущены на воду в Лере на Сене и получили приказ крейсировать у южного побережья Англии с целью блокирования английских экспедиционных сил в портах[666].
Подкрепления для Карла Блуа прибыли в Бретань в первой половине июля 1342 года и не встретили серьезного сопротивления. Из обещанных Эдуардом III армий графиня Монфор пока увидела только 230 или около того человек, оставленных в Бретани Уолтером Мэнни. В течение июля 1342 года монфористы были безжалостно оттеснены в свои замки и крепости на западе полуострова. Гарнизон Оре, которому оставалось только съесть своих лошадей, покинул город, проскользнув ночью через французские ряды и укрылся во внутренних лесах. Ванн сдался на условиях после штурма главных ворот. В Гемене-сюр-Скорф, важном укрепленном селении на главной дороге на запад, комендант был вынужден сдаться под давлением жителей. Графиня Монфор бежала из Энбона и укрылась в Бресте. Здесь в середине августа 1342 года она оказалась осажденной огромной французской армией с суши и блокированной генуэзскими галерами с моря[667].
* * *
Логистические трудности английского правительства при организации морского вторжения в Бретань были гораздо более существенными, чем в 1338 и 1340 годах. Хотя бретонская кампания была задумана в меньшем масштабе, Англии в этом случае пришлось меньше ожидать и от своих союзников. Требования, предъявляемые к живой силе и морским перевозкам страны, были самыми высокими
