Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

21 августа 1947 года

Совершенно секретно

Товарищу Сталину И.В.

Докладываем:

За последние два месяца разведывательная деятельность американской авиации в первую очередь над европейской частью территории СССР резко увеличилась.

Если за весь 1946 год было зафиксировано 12 случаев нарушения советской границы разведывательной авиацией США, и американские самолёты в основном совершали облёты наших границ и неглубокие рейды вглубь советской территории. То за указанный период этого 1947 года радиотехническими постами ПВО зафиксировано 56 случаев шпионских воздушных нарушений. Участились случаи глубокого проникновения высотных американских разведывательных самолётов типа RB-50 и Б-29 вглубь советской территории на расстояние от ста до нескольких тысяч километров от нашей государственной границы.

Участились провокационные налёты американских истребителей группами по 4-10 самолётов на наши приграничные аэродромы ПВО (а также на наши авиабазы в советском оккупационном секторе на территории Германии), которые явно имеют цель «прощупать» боеготовность наших перехватчиков.

Таким образом, с начала июля американцы резко увеличили интенсивность воздушной разведки нашей территории.

Из анализа маршрутов движения их воздушных разведчиков можно предположить, что ведётся работа по подготовке массированных рейдов вражеской бомбардировочной авиации стратегического назначения.

Глава 118

От внезапного и сильного удара в грудь Исмаилов почти лишился сознания. Тело сковала резкая тошнота. Однако через несколько секунд все трое напавших на него парней оказались на асфальте. Неизвестно откуда налетевший автомобиль, ослепив фарами, разметал налётчиков в разные стороны. Исмаилов нырнул в распахнутую дверь и машина, не останавливаясь, понеслась прочь. В салоне машины находился только водитель.

Глубоко вздохнув, Игорь поблагодарил своего спасителя, и предположил, что местной шпане приглянулся его пиджак, тем более что во внутреннем кармане у него лежит портмоне с несколькими долларами.

— Не стоит благодарности, — глухо прошамкал водитель. Голос показался Исмаилову хоть и странным, но знакомым, хотя узнать его было не просто.

— Сержант Родригес?!

— Вы всё ещё рады моему появлению? — с жутковатым булькающим смехом осведомился сержант. В тёмном салоне странно белела похожая на бильярдный шар круглая голова полицейского.

— Впрочем, вам действительно повезло, что я вас вовремя нашёл, — став серьёзным, авторитетно сообщил профессионал. — Может это и случайный налёт, только уж слишком смахивает на работу профессиональных убийц. Удар под сердце — как раз чисто киллерский приём. После него не остаётся следов, а сердце, если оно наполнено кровью, может просто разорваться. Диагноз — разрыв сердца. И не подкопаешься… Но ничего, есть у меня на примете одно безопасное место для вас.

Вопрос, как он сумел отыскать Исмаилова в большом городе, полицейский сержант посчитал риторическим — он же профессионал. Точно так же пуэрториканец не хотел тратить время на рассказ о том, что произошло с профессором Хиггинсом и другими участниками экспедиции после отлёта Исмаилова. Упомянут был лишь старый охотник на акул:

— Из всех, кто остался на борту лишь нам двоим выпали счастливые лотерейные билеты…

Оказывается, место, где затонула шхуна, нашли по большому масляному пятну на морской поверхности — лётчик пролетающего над заливом самолёта случайно заметил разлив горючего и вызвал спасателей. Когда Джеффа подняли на поверхность, он без конца повторял:

— Где эта тварь? Почему она не пришла за мной?

Спасатели даже стали думать, что единственный спасённый ими моряк повредился в уме в смертельной ловушке…

О том, какой ценой он сам сумел спастись из акульей пасти — об этом Родригес умолчал.

* * *

Между тем автомобиль проследовал вдоль высокой каменной стены, Родригес остановил машину перед большими железными воротами.

— Приехали, — объявил он. — Здесь вы сможете в полной безопасности дождаться приговора.

Оказалось, они у ворот федеральной тюрьмы! Полицейский с издёвкой добавил, что после суда «менять отель Исмаилову вряд ли придется», ибо только в этой тюрьме проводятся казни на электрическом стуле.

Раздался щелчок и в салоне машины зажёгся свет — полицейский детектив хотел насладиться видом подавленной жертвы. Ошарашенный взгляд Исмаилова он истолковал по-своему:

— Ну-ну, не отчаивайтесь раньше времени! При хорошем адвокате можно добиться замены казни на парочку пожизненных сроков.

А Игорь был поражён видом сыщика, который стал похож на живую мумию. На голове у Родригеса было что-то вроде шапки-балаклавы только из бинтов, полностью закрывающих голову, лицо и лоб, лишь с отверстиями для глаз, ноздрей и рта.

А полицейский словно забыл о своих ожогах, оплавленном ухе и почти сварившихся носе и губах. Родригес видел перед собой изобличённого преступника, который при виде тюремных ворот, за которыми его ожидает электрический стул, округлил глаза от ужаса.

— Сочувствую вам, господин профессор — прошепелявил оплавленными губами обезображенный калека. По такому случаю Родригес даже облачился в парадную форму. Ведь сегодня был его день! Ради этих минут торжества над хитрым и ловким преступником он и пожертвовал лицом.

Родригес открыл бардачок и извлёк уже знакомый Исмаилову портативный магнитофончик.

— На вашу беду в нашем Штате разрешено принимать к рассмотрению судом магнитофонные записи. Так что напрасно вы откровенничали передо мной там на корабле.

Игорь что-то пробормотал, покорно вылез из машины и позволил себя обшарить. Видя, что клиент ведёт себя тихо и не помышляет о сопротивлении, сержант передумал надевать на него наручники и даже решил сделать широкий жест.

— А хотите, заедем в какой-нибудь ресторанчик? — неожиданно предложил он. — Так сказать последний ужин на свободе. А что? Пожрём и выпьем напоследок.

— К сожалению, у меня завтра важная встреча, потребуется свежая голова — ответил Исмаилов.

С Родригеса в момент сдуло его вальяжное великодушие. С этой минуты ни о каких поблажках с его стороны и речь быть не могло: на запястьях арестованного тотчас защёлкнулись стальные браслеты, после чего Исмаилов был водворён обратно на заднее сиденье автомобиля.

— Ждите, — сухо велел полицейский, и отправился договариваться с охраной тюрьмы о въезде на территорию. Но через десять шагов его нагнал возглас из машины:

— Послушайте, сержант, вы полностью прослушали запись? То есть, я хотел узнать: вы с самого начала её слушали?

Родригес будто не услышал. Лишь возле самой проходной его вдруг словно током шибануло.

— Дерьмо! — рявкнул он и бросился обратно.

Отмотав запись на начало,