Светлания - Ждан Святозаров

От этого воспоминания Ждана сразу подкосило, он почувствовал, что не может стоять ногах из-за понижения давления и он присел на корточки, весь покрывшись холодным потом, в глазах помутнело.

Ему внезапно стало плохо от собственныых плохих мыслей, что случилось, что-то необъяснимое и плохое. Если бы это не была его семья, а кто-то другой, то он бы логически подумал, что случись, что нибудь, то тут неприменно стояли былы правоохранители, а ему бы позвонили и предупредили заранее о чем то … Но сейчас он не мог думать холодной головой, он просто почувствовал, что кто — то прочитал его мысли о самом сокровенном и беззащитном и нанес ему удар в самое больное место.

Неопределенность и отсутствие информации — это самое плохое, что может быть для душевного напряжения. Даже если представить себе на миг, что тебе сообщили, что произошло самое ужасное и не поправимое, то этот миг самый страшный. После этого мига ты еще ищешь надежду, а не находя ее организм уже включает чувство самосохранения и снимает постепенно боль напряжения другой мыслью, что все уже в прошлом и ничего изменить нельзя, приходится смириться, да и если я стою до сих пор на земле и дышу, значит я уже смирился.

Такие ужасные мысли бушевали и разрывали душу на части у Ждана. Он не знал так или не так он преживал, но он видел людей, в бытность практикантом во время военных действий, которые седели на пол головы за один день, переживая и не смирясь с потрей друзей. Тут же Ждан переживал, но без доказательств, что что — то произошло с его женой и ребенком.

Но его напряжние прервал телефонный звонок от Святограда, он сразу вышел на визуальную связь и перед сидящим на полу Жданом появилась трехмерная копия Святограда.

— Ждан, мы тебе не сообщили …

— Что случилось, что с моими — закричал Ждан и уже собирался поддаться истерике.

— Да ничего не случилось, сначала успокойся, с твоими все в порядке, они у нас, просто у тебя дом государство изъяло сегодня ночью, когда ты еще был в зоне не покрытия связи … — выпалил быстро Святоград, понимая, что своей невозмутимостью он может просто погубить психическое состояния своего друга.

— Слава богу, они живы и все хорошо, — обрадовался искренне Ждан.

— Да они живы и здоровы, перестань наконец волноваться, — наконец то я впервые стал гибким и понимать чувства других людей, ты себя со стороны сейчас не видишь, поэтому то я в первую очередь тебя успокоил, понял, что это самое главное … — удивился сам себе Святоград.

— Конечно же это самое главное — это твои близкие, знаешь может быть и самое главное в случившемся другое, но мне кажется, что все остальное второстепенно, в данный момент я рад, что мои живы и здоровы, — сказал воодушевленно Ждан.

— Но вот сейчас, когда ты успокоился послушай дальше, что было, — продолжил Святоград.

— Давай рассказывай, только в кратце, потому, что когда я прийду в себя я еще раз расспрошу в подробностях.

— Сегодня глубокой ночью мне звонит телефон, я думал кому преспичило, ни разу никто не звонил, а оказывается твоя жена. Говорит отключили защиту усадьбы проникли неизвестные люди в государственной одежде и сказали, что она должна немедленно прямо сейчас покинуть территорию усадьбы. Я говорю, что за чушь, быть такого не может, у нас таких людей не может быть, которые ведут себя хуже аранцев во время войны.

Но перед ней вышел на связь человек в военной форме представился сотником Жердеем Налимовичем и сказал, что ему дали приказ выселить прямо сейчас из дома жену государственного преступника.

На мои здравые призывы хотя бы пожалеть беременную женщину оставив ее до утра дома и дать ей хорошо собраться и обзвонить мужа и друзей, не разбираясь в преступных обстоятельствах приказа, этот, так называемый, служитель порядка не реагировал.

Он сказал, что если она прямо сейчас самостоятельно не покинет дом, то он уполномочен даже вплоть до применения силы, тем более его решимость подкреплялась преступным проникновением в дом к мирно отдыхающей женщине без присутствия мужа и защитников.

Поэтому я понял, что этот преступник исполняет приказ еще более наглых преступников и не остановится ни перед чем, даже перед применением силы.

Я ей сказал дожидаться меня и мы с женой прилетели срочно за ней и забрали ее, совсем продрогшую, стоявшую за усадьбой и как по заказу чертей, шел дождь и дул холодный ветер.

— Как она себя сейчас чувствует, — спросил Ждан.

— Сейчас вообще-то раннее утро, а я всю ночь не сплю прилетел за ней сюда, а затем хотел отдохнуть, но Всемила мне сказала позвони Ждану, предупреди его о неприятностях, которые случились, но я решил сначала узнать когда ты прибудешь в город, тогда и сообщить, чтобы заранее не расстраивать и поставил будильник на примерное время твоего прилета, но проспал и поздно позвонил … — оправдываясь сказал Святоград.

— Ты чуть друга не потерял, будь я постарше лет на сто, то наверняка бы у меня случился сердечный приступ, — ответил Ждан черным юмором.

— Ладно, давай садись в свою машину и направляйся к нам, пока Алена еще отдыхает, ты как раз прибудешь и успокоишь ее с утра …

— Да кто бы меня успокоил и объяснил, что здесь происходит, — заметил Ждан, вставая и садясь в летомобиль.

Через полчаса Ждан посадил свою машину на территории усадьбы Святограда, его уже встречали Святоград, жена Всемила, и его жена Алена.

— Такое ощущение, что вы встречаете меня, как важного государственного человека, который все решит и все объяснит, — сказал Ждан с улыбкой, поздаровался с Святоградом и подошел обнял свою жену.

— Так и есть Ждан, ты уже не просто человек, пора входить в роль, почему то меня не выселили из дома среди ночи, а твою жену выселили, даже не дали подготовится, звери какие — то, в любом случае это все из-за твоей позиции против власти. Если уж начал ерепениться, то продолжай наступать, а если они тебя так боятся, что действуют как последние падонки, выгоняя беременную женщину на улицу, то дай им реальную причину тебя бояться, — сказала ему строго Всемила, которая никогда за словом в карман не лезла и всегда говорила правду всем в глаза, даже чужим людям не только своему мужу.

— Да ты права, Всемила такого я вообще не ожидал, мне дают понять, что я ограничен правилами и канонами, а меня могут просто сделать бездомным, какие — то