Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

Её шеф адмирал Роскоу Генри Хилленкоттер после совещания со своими специалистами принял беспрецедентное решение допустить утечку самой секретной информации. Цель — заинтересовать русского резидента, чтобы он, словно крючок с наживкой, заглотил подставленную ему информацию и по цепочке отправил её в Москву.

Первая попытка «поделиться» с русскими ценной информацией была предпринята через агента по кличке «Фигляр». Под этим псевдонимом у американцев числился Джордж Габор. Венгр был двойным агентом. Вначале проживающего в Штатах писателя-эмигранта завербовало НКВД. Это было неизбежно, ведь Габор был известен своими прокоммунистическими взглядами.

Другое дело, что проводившие вербовку сотрудники советской разведки по какой-то причине сработали крайне топорно (сказывались предвоенные кадровые чистки в советской разведке, когда многие настоящие профессионалы были отозваны в Москву и расстреляны). Явившиеся к Габору чекисты дали ему понять, что не собираются платить идейному товарищу за ту работу, которую ему будут поручать. Зато вербовщики намекнули, что если он откажется от сотрудничества или будет недостаточно стараться, то пострадают его родственники на родине (после освобождения власть в Венгрии захватили коммунисты, взявшиеся строить социализм по советскому образцу).

Габор и сам бы не стал требовать деньги за помощь СССР, ведь он был идеалистом. А ему словно отвесили публичную пощёчину — непонятно за что!!! Именно тогда писатель усомнился в коммунистических идеалах, ведь даже при фашисткой хунте его родственники не подверглись репрессиям, а родная советская власть брала их в заложники!

По времени эти события совпали с поездкой Габора в СССР, из которой он вернулся окончательно разочаровавшемся в сталинском социализме.

Писатель испытал такое потрясение, был настолько унижен и раздавлен морально, что стал лёгкой добычей для американских контраззведчиков, которые без труда его перевербовали. Решено было использовать венгра в сложной оперативной игре против русских. И поначалу всё шло неплохо. Но в какой-то момент в ЦРГ не начали подозревать агента в опасных намерениях. Он вёл себя очень странно. Например, не будучи миллионером, упорно отказывался от гонораров за свои услуги, хотя американцы в отличие от русских готовы были оплачивать услуги агента и весьма щедро. Но его брезгливое нежелание даже взять в руки банковский чек, чтобы ознакомиться с начертанной на нём суммой, не могло не заставить нервничать кураторов из разведки, хорошо разбирающихся в человеческой психологии. За венгром установили наблюдение, дом его нашпиговали «жучками».

Многое стало понятно после того, как агентам ЦРГ удалось в отсутствие хозяина ознакомиться с его личным дневником. На его страницах писатель был очень откровенен: признавался самому себе, что в какой-то момент запутался в порочащих его честное имя связях и «чувствует себя проституткой, которой по-хозяйски приказывают, что она должна сделать»; и что лучший способ разрубить этот узел — книга.

В своём дневнике Габор писал, что презирает всю шпионскую братию, не разделяя спецслужбы на хорошие и плохие. И что подумывает откровенно поведать миру «о грязных играх негодяев, которые из собственных корпоративных интересов готовы ввергнуть мир в пучину новой, ещё более чудовищной войны».

Наверное, в намерении Джорджа публично покаяться в своём грехопадении присутствовала и изрядная доля тщеславия: любой писатель всегда живёт надеждой написать новый бестселлер. А его имя на обложке, как лауреата престижной литературной премии, увязанное со шпионским скандалом, гарантировало скандальный интерес.

Понимал ли Джордж, что рискует головой? Наверняка, отсюда и преследующая его в последнее время болезненная подозрительность. И предчувствия не обманули Габора. Новость, что известный писатель задумал разоблачительную книгу-бомбу, не могла не встревожить контрразведку. Так как угрозы не подействовали, ему просто закрыли рот…

* * *

Когда в ЦРГ, к своему изумлению и негодованию обнаружили, что лишились агента, на которого строился расчет, что он станет важным звеном в оперативной игре с русскими, венгру срочно стали искать замену. И быстро нашли. Благо Исмаилов, как друг Габора и тоже агент русской разведки, давно попал в поле зрения американских спецслужб.

После того, как Игорь, сам того не ведая, выполнил то, что от него хотели, — то есть рассказал своем куратору о том, что лежащая на дне океана ядерная бомба, — это фактически мина, которая может рвануть от малейшего воздействия, — операция «Пилигрим» вошла в решающую стадию. Теперь ЦРГ сосредоточилась на перехвате сообщения «Консула» в Москву. По всем расчётам депеша должна была быть отправлена с курьером…

Дело в том, что ещё в тридцатые годы, обзаведясь «дальнобойными» радиостанциями американского же производства, русские радисты-нелегалы передавали все свои материалы в зашифрованном виде по радио. И хотя американская служба радиоперехвата записывала их тексты регулярно, её пеленгаторы обычно не могли обнаружить местоположение шпионских раций, а дешифровщики — раскрыть содержание радиограмм. Отдельные успехи ФБР не меняли общей картины.

После того как СССР и США стали союзниками по антигитлеровской коалиции, русские стали осуществлять радиосеансы с территорий своих диппредставительств, пользуясь их экстерриториальностью.

Но 1943 году Федеральное Агентство по связи США конфисковало незаконные радиопередатчики в советских консульствах. В том же году 1 февраля в Арлингтон-Холле армейской контрразведкой был начат проект по расшифровке советских сообщений под кодовым названием «Венона». В итоге с помощью вычислительных машин перехваченные тексты были раскодированы.

В последнее время почти все советские шпионские депеши, передаваемый с территории США, перехватывались и читались. По агентурным данным, в московском центре стали подозревать, что американские дешифровальные службы смогли взломать их секретные коды.

Именно поэтому «Консул» вынужден был прибегнуть к не самому быстрому способу доставки срочного сообщения. Он отправил своих курьеров в соседнюю Мексику, куда русские перебазировали своих радистов-нелегалов. В Центральной разведке к этому были готовы. Благодаря помощи дипломатов, сумевших быстро договориться с коллегами из соседней страны, через границу заранее были отправлены два армейских автомобиля-пеленгатора (своей такой техники у мексиканцев не было) и группа технических специалистов. Конспиративная квартира, где проживал русский радист, была известна ФБР. Так что, когда русский «пианист» вышел в эфир и начал отстукивать в центр срочное сообщение, его начали записывать на магнитофоны для последующей дешифровки. И как только текст был прочитан, глава Центральной разведки немедленно стал добиваться встречи с Президентом.

Докладная записка

Военного министра А. М. Василевского и

Военно-морского министра Н. Г. Кузнецова