Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей - Брендон Сандерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шаллан замерла, внезапно сообразив, что именно рисует. Не новую сцену из переулка, а роскошно обставленную комнату с толстым узорчатым ковром и мечами на стенах. Длинный обеденный стол с недоеденными кушаньями.
И мертвеца в богатом наряде, лежащего лицом вниз на полу, в луже крови. Она вскочила, отбросив угольный карандаш, и скомкала набросок. Дрожа, подошла к кровати и села, окруженная рисунками. Выронив скомканный лист бумаги, подняла руку ко лбу и почувствовала, что тот покрыт холодным потом.
Что-то с ней и с ее рисунками не так.
Ей надо убираться отсюда. Спастись от смерти, философии и вопросов. Она встала и быстрым шагом вышла в главную комнату покоев Ясны. Принцесса, как обычно, где-то в другом месте занималась изысканиями. Сегодня наставница не потребовала, чтобы Шаллан присоединилась к ней в Вуали. Может, поняла, что ученица нуждается в одиночестве, чтобы обо всем поразмыслить? Или заподозрила, что та украла духозаклинатель, и больше ей не доверяет?
Шаллан пронеслась по комнате, точно вихрь. Из мебели там было только самое необходимое, предоставленное Таравангианом. Девушка распахнула дверь в коридор и чуть было не сшибла с ног старшую служанку, которая собиралась постучать.
Женщина вздрогнула, а Шаллан тихонько вскрикнула.
— Светлость, — сказала служанка и тотчас же поклонилась, — прошу прощения. Но одно из ваших даль-перьев мигает. — И она протянула Шаллан перо, к которому сбоку был прикреплен маленький мигающий рубин.
Девушка глубоко вздохнула, успокаивая сердцебиение.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Ей, как и Ясне, приходилось оставлять даль-перья на попечении слуг, поскольку она часто была не в своей комнате и вполне могла пропустить попытки связаться.
Все еще взволнованная, девушка едва не оставила даль-перо, отправившись дальше. Но ей все же нужно было поговорить с братьями, особенно с Наном Балатом, а в те последние несколько сеансов, когда она связывалась с Домом, его там не было. Шаллан взяла даль-перо и закрыла дверь. Она не посмела вернуться в комнату, полную обвиняющих рисунков, но в главной комнате был столик и доска для даль-пера. Устроившись там, повернула рубин.
«Шаллан? Тебе удобно?»
Это была кодовая фраза, предназначенная для того, чтобы показать: на связи действительно Нан Балат, а если не он сам, то невеста.
Она написала в ответ вторую половину кода:
«У меня болит спина и запястье чешется».
«Прости, что так долго молчал. Мне пришлось отправиться на праздник вместо отца. Там был Сур Камар, и я не мог все пропустить, хотя потратил целый день, чтобы добраться, и еще один — чтобы вернуться».
«Все в порядке, — написала Шаллан и глубоко вздохнула. — Он у меня».
Она повернула самосвет.
Даль-перо долго не шевелилось, а потом поспешно вывело:
«Слава Вестникам. Ох, Шаллан. Ты это сделала! Значит, ты уже едешь назад? Но разве в океане работают даль-перья? Или ты в порту?»
«Я еще не уехала», — написала Шаллан.
«Что? Почему?»
«Потому что это будет слишком подозрительно. Подумай сам. Если Ясна попытается использовать свой инструмент и поймет, что он сломан, ей, возможно, и не придет в голову, что ее надули. Все пойдет по-другому, если я внезапно и подозрительно уеду домой.
Мне необходимо подождать, пока принцесса не сделает это открытие, а потом — поглядеть, что она предпримет. Если поймет, что кто-то совершил подмену, я смогу нацелить ее на других подозреваемых. Ясна и так с недоверием относится к ревнителям. А если вдруг решит, что фабриаль просто сломался, я буду знать, что нам ничего не грозит».
Она поставила даль-перо на место и повернула самосвет.
Сразу же пришел вопрос, которого она и ждала:
«А если Ясна тотчас же решит, что дело в тебе? Шаллан, что будет, если ты не сумеешь отвести от себя подозрения? Что, если она прикажет обыскать твою комнату и узнает о существовании потайного отделения в сундуке?»
Она взялась за перо:
«Тогда мне тем более следует остаться. Балат, я многое узнала о Ясне Холин. Она невероятно целеустремленная и решительная. И не позволит мне сбежать, если поймет, что я ее обокрала. Принцесса выследит меня и сделает все, чтобы свершить возмездие. К нашим стенам уже через несколько дней заявятся великие князья и наш собственный король, требуя вернуть фабриаль. Буреотец! Держу пари, у Ясны есть связи в Йа-Кеведе, к которым она обратится еще до того, как я вернусь. На берегу меня тут же арестуют.
Наша единственная надежда — отвлечь ее. Если это не сработает, пусть лучше я окажусь рядом и быстро приму на себя ее гнев. Она, скорее всего, заберет духозаклинатель и выгонит меня. Но если из-за нас ей придется прилагать усилия, чтобы догнать меня... Балат, она бывает совершенно безжалостной. Добром это не закончится».
Ответа пришлось ждать долго.
«Малышка, когда же ты так хорошо изучила логику? Вижу, ты все как следует обдумала. Лучше, чем это сделал я, по крайней мере. Но, Шаллан, наше время истекает».
«Знаю. Ты сказал, что продержишься еще несколько месяцев. Теперь я об этом и прошу. Дай мне хоть две-три недели, чтобы понять, как поведет себя Ясна. Кроме того, пока я здесь, можно будет разобраться, как эта штука работает. Я не нашла ни одной книги, в которой были бы подсказки, но их тут так много, — может, я просто не смогла разыскать правильную».
«Ну ладно. Несколько недель. Будь осторожна, малышка. Люди, которые дали отцу его фабриаль, приходили опять. Они спрашивали о тебе. Я из-за них волнуюсь. Даже сильней, чем волнуюсь из-за наших финансов. Они встревожили меня до глубины души. До свидания».
«До свидания», — написала в ответ Шаллан.
Принцесса пока что никак не отреагировала. Даже не упоминала о духозаклинателе. Шаллан нервничала. Она хотела, чтобы Ясна хоть что-нибудь сказала. Ожидание было мучительным. Проводя время с принцессой каждый день, девушка чувствовала, как ее желудок сжимался, пока не начинало тошнить. Случившиеся несколько дней назад убийства, по крайней мере, давали хороший повод выглядеть обеспокоенной.
Холодный, трезвый расчет. Ясна бы гордилась.
Кто-то постучал в дверь, и девушка, быстро собрав листы, на которых был записан разговор с Наном Балатом, сожгла их в камине. Спустя мгновение вошла дворцовая горничная, неся на сгибе локтя корзину. Она улыбнулась Шаллан. Пришло время ежедневной уборки.
Увидев женщину, та на миг испытала странную панику. Эта горничная ей раньше не встречалась. Что, если Ясна послала ее или кого-то еще обыскать комнату ученицы? Или обыск уже свершился? Шаллан кивнула женщине, а потом, чтобы успокоить тревогу, прошла в свою комнату и заперла дверь. Кинулась к сундуку и проверила потайное отделение. Фабриаль был на месте. Она вытащила его, осмотрела. А если Ясна как-то совершила обратную подмену?
«Ну что за глупости, — подумала она. — Ясна проницательна, но не до такой степени». И все-таки Шаллан запихнула духозаклинатель в свой потайной кошель. Он едва поместился в конверте из ткани. Она ощущала себя спокойнее, зная, что фабриаль при ней, пока горничная убирает в комнате. Кроме того, кошель мог оказаться более надежным местом, чем ее сундук.
По обычаю потайной кошель женщины предназначался для вещей интимных или очень ценных. Обыскать его — все равно что раздеть его хозяйку. Учитывая ранг Шаллан, и то и другое представлялось совершенно немыслимым, если против нее не было явных улик. Ясна, вероятно, способна на такое пойти. Но если принцесса могла сделать это, она могла и приказать обыскать комнату ученицы, и ее сундук удостоился бы особого внимания. По правде говоря, если наставница и впрямь заподозрит ее, Шаллан мало что сможет предпринять, чтобы спрятать фабриаль. Так что потайной кошель ничем не хуже других мест.
Она собрала рисунки и положила их на стол изображением вниз, не в силах на них смотреть. Ей не хотелось, чтобы горничная их видела. Наконец девушка покинула комнату, забрав свою папку. Она чувствовала, что должна на некоторое время выбраться наружу. Нарисовать нечто иное, чем смерть и убийства. Разговор с Наном Балатом еще сильней испортил ей настроение.
— Светлость? — окликнула горничная.
Шаллан замерла, но женщина всего лишь протянула ей корзинку:
— Это оставила для вас старшая горничная.
Поколебавшись, она приняла корзинку и заглянула внутрь. Хлеб и варенье. К одной из баночек была прикреплена записка: «Варенье из синепалочницы. Если оно тебе нравится, значит ты загадочная, сдержанная и склонная к задумчивости». И подпись — Кабзал.
Шаллан повесила корзинку на локоть защищенной руки. Кабзал. Может, ей и впрямь стоит его разыскать. После бесед с ним ей всегда становилось лучше.
Но нет. Она собирается уйти; ей не следует водить за нос ни его, ни себя. Девушка боялась того, куда могли завести их отношения. Она направилась к главной пещере, а оттуда — к выходу из Конклава. Шаллан вышла навстречу солнечному свету и, посмотрев в небо, глубоко вздохнула. Слуги и секретари, во множестве сновавшие вокруг, почтительно уступали ей дорогу. Она прижала к себе папку, чувствуя на щеках прохладу бриза, а на лбу и волосах — тепло солнечного света.
