Локи - Сергей Александрович Малышонок

посольство и представительство Йотунхейма в Мидгарде? – пока я трепал языком, люди и мутанты бочком-бочком покинули мою обитель. Лаура порывалась было остаться, ибо… ну… она, конечно, в первый момент удивилась, но потом явно поняла, что ничего в её жизни не изменилось, и выбросила тему из головы. Я, если честно, не уверен, что она уже понимала значение родственных связей в полной мере. В общем, она порывалась остаться, но была утянута мамой.

И это было хорошо. Общая неловкость их немного сблизит, да и начальную тему для разговора я предоставил. Кто откажется обсудить заехавшие за ролики шарики в голове одного скромного, но чертовски обаятельного Бога? Вот и я думаю, что никто.

Выпроводив смертных (условно, потому как срок жизни регенератора пределов не имеет) из своей лаборатории, я вновь вернулся к исследованиям, которые прервал визит Логана. И завис с ними до глубокой ночи, совершенно выпав из мира без заботливого пригляда Юрико. Зато и некоторые итоги удалось, наконец, подвести, благо работа велась уже не первый день.

Изучал я геномы всех вариаций паучков, включая, собственно, самого паука-инициатора мутации и его «жертву» в лице Майлза. Разумеется, необходимость держать маскировку на образцах, чтобы их не растворило чужой реальностью, точности результатам не добавляла, но там, где нельзя было взять качеством, в дело вступало количество опытов. Причём я имею в виду не только «количество подходов» по одному и тому же воздействию, но и их разнообразие. В общем, разделил единое комплексное исследование на множество маленьких узкоспециализированных тестов. И это дало результаты.

Во-первых, общая структура мутации у подопытных образцов была практически идентична, с поправкой на свойства родной вселенной. То есть, например, нуарный Питер Паркер из чёрно-белого мира тридцатых годов практически ничем не отличался от бывалого Питера с брюшком и блондинистого Питера с боевой тётушкой, образцы которого я за два дня пребывания в его пещере, естественно, достал. Они не были полностью идентичны, но на братьев-близнецов на генетическом уровне походили легко. Несмотря на то, что кровь «нуарного» была белой. Тем не менее именно их способности были один в один. Аналогично было у Гвен — она не была родственницей Паркерам ни в каком виде, но её мутация отличалась лишь на уровне погрешности измерений. И даже Майлз, несмотря на наличие надстройки электрокинеза и оптической маскировки, по части именно выражения физических параметров в генокоде был таким же. Сложнее было с Пени и Свином. Свин, он… Его было лучше не трогать даже десятиметровой палкой, потому что… Потому что я сделал это один раз и больше не хочу. Вот просто по-человечески не хочу видеть красные кровяные тельца в форме Свина-Паука и белые без формы, но с руками, в которых они держат деревянные молотки, коими и забивают любые вирусы и бактерии, которые попадали в образец. У меня крепкая психика, но… Но я просто не выпью столько, сколько потребуется на нормальное изучение всего этого.

С его молотком, кстати, получилось так же. Мало того, что эту штуку требовалось экранировать, чтобы её не растворяло, но и повторить эффект, на котором она работает, — вообще никак. Я было в один момент даже подумал, а не прикрутить ли мне его к пятке Гунгнира? В том смысле, что какая разница, как он работает, если это крутая имба, ломающая любые законы физики, а следовательно, и виды защиты. Ведь эта хрень при ударе реально могла погнуть даже адамантий! Тот, правда, выправлялся при удалении области искажений, но сам факт! Вот только представив, как это будет выглядеть… я не смог пойти на такое кощунство. Да и Гунгнир тоже категорично заявил, что на такой апгрейд он пойдёт только после тепловой смерти вселенной, и то это не точно.

Но вернёмся к Пени. Её мутация отличалась от прочих сильнее всего и была именно тем, чего я сам добивался в лаборатории через эксперименты с кровью Питера Паркера из этой киновселенной. У неё не было физических улучшений — ни перестроенной мышечной ткани, ни укрепления костей, ни усиленной регенерации, одним словом, ничего того, что позволяло Спайдермену пробивать телом стены и поднимать автомобили. Да, она была покрепче обычного человека, но тут дело было в природе её вселенной, то есть если нуарный Паук всё время пах дождём и находился на ветру даже в помещении, то Пени могла спокойно перенести удар, который в моей нынешней реальности легко бы заставил поплыть и взрослого мужчину. Похожая штука, кстати, у них у всех ощущалась, просто у неё — наиболее сильно. Ну, после Свина. Можно было бы пошутить про мультипликационную условность, но тут было без шуток, именно о ней и шла речь — сама родная им вселенная делала такие вещи объективной нормой и реальностью для своих обитателей. И я ощущал, как оно работает, своим божественным естеством. Законы реальности. Условия бытия. И хоть ты тресни.

И всё же, хотя полноценным Спайдерменом Пени Паркер не была, она была мутантом со способностями в виде тактильного телекинеза, краткосрочного предвидения и даже телепатии, хотя и довольно урезанной, буквально с настройкой на один конкретный объект. Всё то же самое, только без телепатии, я на образце восьмилетнего Питера воспроизводил. И, к слову, сейчас я вполне представлял, как можно было бы привить ему и телепатический канал к укусившему его паучку, там даже с условиями особо извращаться не требовалось, просто дать нужные психологические установки перед пробуждением латентного гена X. Иными словами, Пени являлась живым подтверждением того, что результаты моих исследований верны.

Ну а ещё она была альтернативной вариацией Питера Паркера. Вопреки кажущейся очевидности, установить это экспериментально оказалось довольно сложно, так как сам геном людей её мира крайне отличался не то что от людей киновселенной Марвел, но даже от мультвселенных остальных моих знакомых. Это был фактически другой биологический вид. Вид-двойник в его самой натуральной форме. Объективно, все они (кроме Свина — его мы не трогаем даже палкой) являлись представителями видов-двойников. При этом способных к скрещиванию и рождению жизнеспособного потомства, но всё равно видов-двойников, без единого предка, но развившихся в одинаковых условиях в одинаковых по форме живых существ. Изучать это было очень интересно, я буквально видел, как кто-то создавал виды по одному шаблону, но каждый раз заново. В первую очередь я, само собой, доказал это для Питеров, отрабатывая методику сравнения и анализа на наиболее близких образцах. Сперва «блондин» с «бывалым», потом они вместе с «нуарным», дальше, уже наработав кое-какие закономерности, был взят в оборот восьмилетний