Вторая мировая война (Том 5-6) - Уинстон Черчилль

Я сообщил военному кабинету о наших переговорах.

Премьер-министр, Афины -- заместителю премьер-министра и другим

26 декабря 1944 года

"1. По прибытии в афинский аэропорт министр иностранных дел и я совещались с фельдмаршалом Александером, Макмилланом и Липером.

2. Фельдмаршал Александер дал ободряющую оценку военного положения, которое две недели назад было мрачным, но теперь значительно улучшилось. Однако у фельдмаршала сложилось определенное мнение, что отряды ЭЛАС опираются на твердое ядро Сопротивления, коммунистическое по своему характеру, которое является более сильным, чем мы думали, и сломить его будет очень трудно. Если нам удастся отбросить силы ЭЛАС за пределы Афин, то перед нами все еще будет стоять сложная задача, когда мы попытаемся полностью уничтожить эти силы.

3. Макмиллан и Липер уведомили нас, что они рассматривали вопрос о созыве совещания всех политических руководителей с участием представителей ЭЛАС. Мы считаем, что созыв подобного совещания, провозглашенная цель которого заключалась бы в прекращении братоубийственной междоусобицы в Греции, позволил бы разъяснить всему миру наши намерения, даже если бы ЭЛАС отказалась в нем участвовать. Мы также согласились с тем, что было бы неплохо, если бы на совещании председательствовал архиепископ. На нашем совещании в самолете мы подготовили текст публичного заявления, которое Макмиллан и Липер должны показать греческому премьер-министру и архиепископу. Этот текст уже передан вам по телеграфу.

4. Мы высказали пожелание, чтобы это совещание как можно быстрее превратилось в совещание греков, хотя мы готовы оставаться на нем, пока это будет приносить пользу. Когда пришло время изложить все это архиепископу, мы уже имели уведомление, что он согласится выполнить свою роль. Когда он явился, чтобы увидеться с нами на борту "Аякса", он с большой горечью говорил о зверствах ЭЛАС и о тех мрачных и темных силах, на которые опирается ЭАМ. Слушая его, невозможно было сомневаться в том, что он сильно опасается коммунистической, или, как он назвал ее, троцкистской, комбинации в греческих делах. Он сказал нам, что опубликовал сегодня энциклику, осуждающую ЭЛАС за захват восьми тысяч заложников из представителей мелкой буржуазии, в том числе многих египтян, которых расстреливают по нескольку человек в день. Он предупредил, что если женщины не будут освобождены, то он сообщит об этом печати всего мира. После некоторых пререканий у него сложилось впечатление, что женщины будут освобождены. Вообще он вызвал у меня большое доверие. Это блестящая личность, и он сразу же согласился председательствовать на совещании. Мы просим американских и советских представителей в Афинах присутствовать в качестве наблюдателей. Совещание назначено на 26 декабря, в 4 часа дня.

5. По моей просьбе архиепископ пошлет мне предложения относительно повестки дня совещания. Я не могу заранее сказать, что выйдет из всего этого. Конечно, может быть, представители ЭЛАС отклонят приглашение. В таком случае они покажут всему миру, что безудержно стремятся к власти. Если же они согласятся, то я не думаю, что существуют большие шансы на создание объединенного правительства. На меня произвела большое впечатление глубокая ненависть к коммунистам в стране, особенно если судить по тому, что говорил архиепископ. Мы не сомневались в этом и до того, как прибыли сюда. Это положение подтверждается всем тем, что мы слыхали до настоящего времени. Можно не сомневаться в том, как стал бы голосовать народ в Афинах, если бы он получил такую возможность, и мы должны постоянно помнить о необходимости предоставить ему такую возможность. Мы пошлем вам дальнейшие отчеты после завтрашней встречи с представителями ЭЛАС, если они прибудут".

Я, конечно, держал президента в курсе событий.

На другое утро, 26 декабря, в святки, я отправился в посольство. Бои шли на расстоянии мили от нас, и я помню, что, когда мы собирались спуститься на берег, слева, довольно близко от "Аякса", раздалось три или четыре взрыва и поднялись столбы воды. На берегу нас ожидала машина и воинский отряд. Мы загромыхали по дороге в посольство без каких-либо приключений. Там я снова встретил архиепископа, на которого мы собирались поставить такую большую ставку. Он согласился на все, что было предложено. Мы разработали процедуру совещания, которое должно было состояться днем. Я уже пришел к убеждению, что ему отведена видная роль во всей этой сумятице в Греции.

Совещание началось в греческом министерстве иностранных дел 26 декабря, примерно в 6 часов вечера. После наступления темноты мы заняли наши места в большой мрачной комнате. Зима в Афинах холодная, но никакого отопления не было, и несколько керосиновых ламп тускло освещали помещение. Я сидел справа от архиепископа вместе с Иденом, а фельдмаршал находился слева от него. Американский посол Маквиг, французский посланник Белен и советский военный представитель приняли наше приглашение. Трое коммунистических лидеров опоздали, и я уже выступал, когда они вошли в комнату. В своем выступлении я, в частности, заявил:

"Когда мы прибыли сюда вчера, мы подумали, что было бы неплохо устроить совещание за круглым столом. Лучше попытаться приложить все усилия, чтобы вновь превратить Грецию в один из факторов победы, и это следует сделать сейчас. Поэтому у нас была беседа с премьер-министром г-ном Папандреу... Мы предложили ему провести совещание, подобное этому. Несмотря на то что в Бельгии и на германской границе развернулись большие сражения, г-н Иден и я прибыли сюда, чтобы спасти Грецию от жалкой судьбы и обеспечить ей большую славу и хорошую репутацию. Г-н Папандреу тотчас же сообщил нам, что он будет приветствовать проведение подобного совещания, и теперь мы все встретились здесь, в этом городе, где с минуты на минуту можно услышать поблизости стрельбу. Следующий шаг англичан заключался в том, чтобы пригласить архиепископа председательствовать на этом греческом совещании. Мы не намереваемся мешать вашим переговорам. Мы, англичане, и другие представители великих объединенных победоносных держав, предоставим вам, грекам, возможность самим вести переговоры под руководством этого выдающегося и почтеннейшего гражданина и не станем беспокоить вас, если вы снова не пошлете за нами. Мы можем немного подождать, но у нас много других дел в этом мире, охваченном страшной бурей. Я надеюсь, однако, что совещание, которое начинается сегодня здесь, в Афинах, снова вернет Греции ее славу и влияние среди союзников и миролюбивых людей всего мира, обеспечит охрану границ Греции от какой-либо опасности с севера и позволит каждому греку наилучшим образом показать себя и свою страну в глазах всего мира. В настоящий момент все взоры обращены к этому столу, и мы, англичане, надеемся, что независимо от того, что происходило в пылу борьбы и каковы бы ни были возможные недоразумения, мы сохраним между Грецией и Англией старую дружбу, сыгравшую столь заметную роль в обеспечении независимости Греции".

Генерал Александер резко добавил, что героические войска Должны были бы сражаться в Италии, а не против английских войск в Греции.

Как только нам удалось сломать лед и греки, причинившие столько страшных обид друг другу, приступили к переговорам вокруг стола под председательством архиепископа и как только были произнесены официальные речи, представители Англии удалились с совещания.

* * *

В течение всего следующего дня между греческими представителями происходили переговоры. Они были весьма оживленными и носили довольно резкий характер. В 5 часов 30 минут вечера v меня была последняя беседа с архиепископом. В результате его переговоров с делегатами ЭЛАС было решено, что я должен просить короля. Греции сделать его регентом. Он приступит к формированию нового правительства без каких-либо коммунистов в его составе. Мы решили не ослаблять боев, пока ЭЛАС не согласится на перемирие или пока район Афин не будет очищен от ее отрядов. Я сообщил архиепископу, что мы не можем брать на себя какую-либо военную задачу за пределами Афин и Аттики, но что мы попытаемся сохранить английские войска в Греции, пока не будет создана греческая национальная армия.

Как раз перед этим разговором я получил письмо от коммунистических делегатов. Они просили меня о неофициальной встрече. Архиепископ просил меня не соглашаться на это. Я ответил, что, поскольку совещание является чисто греческим по характеру, я не считаю возможным удовлетворить их просьбу.

На другое утро, 28 декабря, Иден и я вылетели в Неаполь, а затем в Лондон. У меня не было возможности попрощаться с Папандреу до отъезда. Он собирался уйти в отставку, и вся эта история причинила ему большой ущерб. Я просил нашего посла поддерживать с ним дружеские отношения.

Начальникам штабов я послал следующую телеграмму:

Премьер-министр, Афины -- генералу Исмею для начальника имперского генерального штаба и начальников штабов 28 декабря 1944 года