Научная фантастика. Возрождение - Грег Иган

– Да, но я еще не пробовал. Передашь маме, что я сказал, запомнила? Я в безопасности.

– Да, она беспокоится.

– Не беспокойтесь, Энджи. Все, заканчиваем, мне пора идти.

На линии что-то свистело и трещало.

– Папочка, я по тебе скучаю.

– Я по тебе скучаю в два раза больше. Нет, в квадрате. • Она захихикала:

– Я сегодня коленку ободрала на перемене. Кровь текла, даже пришлось пойти к медсестре.

– Смотри, чтобы грязь не попала. И передай маме, что я ее люблю.

– Ой как она расстроится, что не поговорила с тобой.

– Я скоро вернусь.

Она снова хихикнула и ввернула модное словечко, которое недавно усвоила:

– Пока, папочка. Было очень реально.

Последнее, что донеслось до него из ясного и понятного мира, который находился за тридевять земель, был этот легкий смех, и линия разъединилась. Клэй сам хихикнул, когда клал трубку на место. Вместо того чтобы закончить фразу «очень приятно», она повторила услышанный, наверное по телевизору, модный оборот. Старо как мир. Все повторяется, и модные словечки и обороты приходят, уходят и снова возвращаются.

Клэй улыбнулся, надвинул шляпу на лоб и быстро вышел на улицу, где Патил ждал его. Он видел Индию как бы уголком глаза, так, нечто вроде декораций.

3

Они выехали из Бангалора на двух джипах. В зеленом джипе, на котором они удирали из аэропорта прошлой ночью, ехали аспиранты. Клэй с Патилом и Сингхом ехали в синем. Клэй опять лежал на заднем сиденье, подальше от любопытных глаз. Вокруг них дрожало знойное марево.

Они проезжали мимо выжженных полей, лишенных всякого цвета. Повсюду торчало только серое высохшее жнивье. Деревья стояли поникшие и голые, ветви свисали, как усталые руки. Закутанные в лохмотья фигуры прятались в тени. Некоторые шевелились, провожая взглядами джип, и белки глаз неожиданно посверкивали в полумраке навесов. Клэй заметил большие наросты на ветвях деревьев, похожие на грубо связанные узлы, покрытые бурой оболочкой.

– Это какая-то фитопатология? – спросил он. Сингх поджал губы:

– Боюсь, что это гнезда, вроде осиных, как сообщали в прессе. – Он не отрывал взгляда от серых, засохших деревьев, пока Патил не сбросил скорость.

– Это опасно? – спросил Клэй, заметив желтый сок, сочащийся из-под бурых оболочек.

– Нет, пока они не вырастут, – сказал Сингх. – Тогда они становятся смертоносными.

– Выглядят уже довольно большими.

– Говорят, это крупные твари, но, разумеется, о них мало что известно.

Патил надавил на газ, и они помчались дальше. Мотор изредка чихал, когда случался перебой в зажигании. Клэй надеялся, что у них есть запасные свечи. Поля по обеим сторонам дороги производили безрадостное впечатление.

– Это все из-за генной инженерии и биоэкспериментов? – спросил Клей.

Сингх кивнул:

– По-моему, все началось с европейских исследовательских программ. Вначале они посадили экспериментальные формы растений, но вредители взяли свое. Тогда стали изобретать новые способы защиты от вредителей – и в результате появились эти «осы». Мне кажется, что какая-то ошибка в эксперименте или мутация привели к тому, что эти твари стали опасными для людей и даже коров.

Клэй нахмурился:

– Эти «осы», они ведь появились в ходе японских программ?

Патил загадочно усмехнулся:

– Вы довольно хорошо осведомлены о наших проблемах, сэр.

Все замолчали. Клэй теперь отчетливо представлял, что в Вашингтоне его инструктировали главным образом по части технических подробностей, но ни слова не было сказано о том, как смотрят на свои проблемы сами индусы. Ни Сингх, ни Патил не проявляли особой озабоченности, но, может, они просто смирились? Их высказывания словно исходили из какого-то скрытого -центра, как сейсмические волны из земных недр.

– Не стоит беспокоиться по поводу этих гнезд, – сказал Сингх, когда они уже проехали значительное расстояние. – Они поспеют не раньше, чем мы закончим нашу работу. В любом случае в Коларе поля полностью поражены эрозией, и только в нескольких местах созревают эти гнезда.

Клэй махнул рукой вперед, указывая за ветровое стекло:

– А вон те пузыри на стенах – это не гнезда?

К его удивлению, оба спутника расхохотались. Отдышавшись, Патил посоветовал:

– А вы присмотритесь к ним, профессор Клэй. Обратите внимание на знаки, изображенные на них.

Патил замедлил ход, и Клэй с любопытством оглядел круглые пухлые нашлепки тускло-бурого цвета на беленых стенах вдоль дороги. Они были покрыты узором радиальных линий. Клэй нахмурился было, но потом отругал себя за глупость: узоры представляли собой отпечаток ладони.

– Сушатся, – весело хихикнул Патил.

– Сушится что?

– Навозные лепешки, коллега. Мы используем коровий навоз.

– Для чего?

– Топливо. Когда лепешки высыхают, их складывают в кучу – видите, вон там?

Они проезжали мимо такой груды; женщина закончила укладывать ровный слой сухих навозных лепешек поверх остальных и аккуратно прикрывала кучу полиэтиленом.

– Зимой они хорошо горят.

– Значит, для отопления?

– Ну да, и пищу можно готовить.

Заметив выражение лица Клэя, Сингх нахмурился и поджал губы. Его брови буквально сошлись на переносице, узлом стянув две вертикальные морщины.

– Старый добрый способ, ничуть не хуже новомодных выдумок.

«Да уж, – подумал Клэй, – и старый добрый источник холеры, чумы, детской смертности». Но вслух вежливо спросил:

– Например?

– Три года назад в главную реку страны были запущены разные породы рыб, в том числе крупная рыба с Амазонки, чтобы увеличить поголовье.

– В Ганг? Я считал, что это священная река.

– Что может быть священнее, чем спасение голодающих?

– Тоже верно. Ну и что из этого вышло?

– Крупная рыба расплодилась. Очень вкусная. Настоящий деликатес.

– Надо будет попробовать, – заявил Клэй, вспомнив очень постное овощное жаркое, которое ел за завтраком.

Сингх продолжал:

– Но в этих крупных амазонских экземплярах находились икринки рыб-паразитов, которые сохранились, несмотря на тщательную обработку. Маленькие такие рыбешки. Кажется, называются кандиру, или Hemicetopsis, да? – обратился он к Патилу.